Близняшки от босса. Сердце пополам - Вероника Лесневская

Погружаюсь в свой персональный ад, в котором проведу весь следующий год, оставив в огне половину себя.

* * *

Сейчас. Снежана

— Снежана, просыпайся, приехали, — вырывает меня из полубредового состояния бархатный мужской голос.

Щеки касаются холодные пальцы, контрастирующие с окружающей жарой. Аккуратно волосы убирают, проводят вверх к виску. Не сопротивляюсь. Нет ни сил, ни желания.

Устало поворачиваюсь — и тону в знакомом карамельно-янтарном взгляде. Родном таком, что хочется пролепетать: «Я дома». Уголки губ ползут вверх, рисуя улыбку на моем лице.

Но… поморгав часто, я окончательно прогоняю сон — и возвращаю себе образ серьезной, деловой женщины. Потому что напротив меня — Вадим Шторм. Так близко, что аромат его втягиваю носом. Мой босс пахнет свежестью, дождем и немного зеленым чаем. А еще настоящим мужчиной, как бы странно это ни звучало. В противовес Антону.

Шторм другой. Абсолютно.

Сложно объяснить. Это нужно чувствовать. И не поддаваться!

Что за игры разума?!

— Вадим, — выпрямляю спину, поправляю остатки прически и осматриваюсь. — Приехали? — только сейчас осознаю его фразу. — Куда?

Привыкнув к темноте за окном, различаю черты знакомой местности. Мы припарковались во дворе моей мамы. Напротив подъезда.

— По тому адресу, что ты назвала, — хмыкает Шторм.

— А как же дочь? — на выдохе.

Чувствую, как спина покрывается липкими мурашками от одного лишь воспоминания о детском плаче в динамике. Медленно поворачиваюсь назад — и с неадекватным волнением ищу малышку Шторма. Но в детском автокресле пусто.

— Так жена забрала, — отвлекает мое внимание Вадим. — Она ведь при тебе звонила, — прищуривается, с подозрением сканируя меня. — Я даже не заметил, в какой момент ты вырубилась, — его тон становится обеспокоенным. — Ты нормально себя чувствуешь? Побледнела так, — наклоняется, изучая мое лицо.

Свет фар мимо проезжающей машины бьет через лобовое стекло и падает на мою ушибленную скулу. Макияж потек под дождем — и синяк наверняка опять видно.

— Ты дома точно будешь в безопасности? — хмурится Вадим и почти невесомо касается тыльной стороной ладони моей «разукрашенной» Антоном щеки. Тут же руку убирает, словно извиняясь за то, что пересек мое личное пространство. — Перенервничала из-за козла этого? — кивает на синяк.

Багровею от стыда, но в то же время задыхаюсь от того, что он так близко. После приступа и потери сознания, а именно это со мной и произошло в машине, я стала уязвимой. Подобное случалось раньше, во время затяжной депрессии, которая, кажется, не отступила. И я в такие моменты остро нуждалась в заботе. Поначалу тянулась к Антону, но он не поддерживал. Поэтому я научилась самостоятельно приходить в себя. Переключать внимание на Ритку, напоминая себе, ради кого я живу.

И вот сейчас в самый острый момент рядом оказался… мой босс. Излишне заботливый. Неправильно внимательный. Необъяснимо близкий.

Встряхиваю себя мысленно.

Пора. Прекращать. Этот бред!

— Кхм, конечно, в полной, — отклоняюсь и взгляд прячу. — И со мной все в порядке. Просто тяжелый день выдался, — лепечу я сбивчиво.

Дрожащими руками куртку застегиваю, беру сумку, но лямка выскальзывает. Шторм опять оказывается вплотную ко мне, перехватывает мои вещи, подает галантно. А я в каждом его жесте тепло чувствую, которого так не хватает мне. Но оно чужое.

Ненавижу свою слабость. Боюсь бед натворить в таком состоянии.

Я в руки должна себя взять! Немедленно!

— Так, давай до двери тебя провожу, чтобы не грохнулась по пути, — добивает меня Вадим, и от этого в горле пересыхает. — Какой этаж? — глушит двигатель.

Набираю полные легкие воздуха, что меня немного отрезвляет. Желание найти в ближнем опору и защиту — постепенно притупляется. Ужасы прошлого отступают. Знаю, они не исчезнут, но пусть хотя бы не мешают сейчас сохранять деловые отношения с боссом.

— Нет, это точно лишнее! — возмущенно фыркаю я и дверь распахиваю. — До завтра, Вадим Дмитриевич, — бросаю резко, покидая салон.

Шагаю к дому, не оглядываясь. Но не слышу шума двигателя. Шторм ждет, пока я не войду в подъезд. И только потом уезжает.

На негнущихся ногах поднимаюсь на свой этаж, будто кукла сломанная. Засовываю ключ в замок, но он стопорится. Не поворачивается.

Толкаю незапертую дверь.

Едва перешагиваю порог, как до слуха доносится мужской голос, от которого хочется кричать до тошноты, а потом вырвать, чтобы хоть как-то избавиться.

Сбрасываю с себя верхнюю одежду — и влетаю в зал.

На диване сидят мама и… Антон. Беседуют мило, словно все по-прежнему. Вот только ноющая боль в скуле не позволяет мне забыть, что произошло. А пустота в сердце напоминает, что назад дороги нет.

Однако Антон считает иначе.

Только завидев меня, он подзывает к себе Ритку, сидящую на ковре. Малышка перебирает игрушки, игнорирует папку, и тогда он поднимается сам.

Хочу подбежать к дочке первой, но не успеваю. Антон берет мою возмущенную булочку на руки и возвращается на диван уже вместе с ней. На колени ее к себе усаживает, в макушку губами прокуренными целует.

Изображает образцового мужа и отца. Перед моей матерью играет. Исполнив свою роль, этот артист погорелого театра победно смотрит на меня.

— Привет, мась, как первый рабочий день прошел? — спрашивает, но интонация агрессивная. Неужели мать этого не улавливает?

Муж зол. Видимо, он по-своему трактовал приезд водителя «за вещами».

Ритка недовольно ерзает в руках Антона, но он не отпускает ее. А сам взгляда с меня не сводит.

Сжимаю кулаки, специально как можно сильнее впиваясь ногтями в ладони. Однако боль не отвлекает.

— Снежка, заждались тебя. Ужинать будем? — радостно щебечет мама.

Чувствую себя преданной…

Вадим

Провожаю взглядом бодро шагающую фигурку Снежаны. Кажется, не моргаю даже, пока она не скрывается в подъезде. И даже потом не спешу уезжать. Завожу двигатель, включаю обогрев, укладываю ладони на руль, барабаню пальцами.

Но не трогаюсь с места. Не могу себя заставить, будто держит что-то. Прожигаю глазами закрытую дверь. Долго, пристально, внимательно. Словно там, за ней, что-то важное.

Мое.

Резко пресекаю поток дурных мыслей.

Да уж, тяжелый случай.

Женатый мужик, биг босс, как меня Роман издевательски называет иногда, — и засматриваюсь на свою помощницу, которую вижу второй раз в жизни. Хотя чушь! Я не сказал бы, что реагирую на нее неприлично как-то. Наоборот, вполне адекватно.