Меня зовут Ворн - Катэр Вэй

– Калин.

– Кто ты?

– Воды дай, потом отвечу.

Хузар кивком указал одному из оставшихся воинов выполнить просьбу мальчика. Тот, на кого пал выбор командира, заметно побледнел, но воды принес. Не доходя нескольких метров до пленника, поставил емкость на пол, взял палку и тихонько придвинул к прутьям.

Взяв в руки холодный мокрый кувшин, Калин с наслаждением приложился к его краю, утоляя жажду. Вода оказалась холодной настолько, что у мальчика свело не только зубы, но и пищевод скрутило, зато прояснилось в мозгу и стало немного легче, если не считать боли от многочисленных порезов и ожогов. От кровопотери сильно кружилась голова, шумело в ушах, и немел язык. Калин сидел на полу, слегка покачиваясь, а в голове ни единой мысли – пустота. Только блаженный холодок разливался по жилам.

– Рассказывай, – мягко, но все же приказал Хузар.

– Мы шли в Николот, – начал Калин. – На нас напал мутант. Я потерял сознание, а очнулся у Хуман. Потом поругался с одним из своих и ушел из поселения. Психанул сильно и не заметил, как заблудился в темноте. Шел долго. Потом вы напали. Все.

– Что у хуман делал?

– Лечили они меня.

– Кто вождь у них? Назови того, кто лечил тебя.

– Карман.

– Много чести тебе, – кивнул своим мыслям Хузар и ближе подошел к клетке, тем самым показывая, что не боится мальчишку.

– Так кто же ты? – Хузар смотрел очень проникновенно, с истинным интересом.

Калин молча пожал плечами, не понимая, чего от него хотят услышать, вроде и так уже все рассказал. Боковым зрением он заметил, что вокруг трона девицы закатили натуральную истерику с воем, плачем и ползаньем на коленях.

– Невесты, – усмехнулся Хузар, глянув на эту картину.

– Но отец, он же даже не меченый! – громче всех возмутилась одна из девушек, когда другие роптали тихонечко, еле слышно, больше не возмущаясь, а скорее просто обсуждая новость, бросая на «счастливицу» сочувствующие, а кто и вполне злорадные, довольные взгляды.

Правитель сидел с выражением вселенской скуки на лице, безразлично наблюдая происходящее. Он размышлял, как бы выгодней провернуть задуманное и не уронить при этом чести. Окинув взглядом весь свой выводок, Лексий с досадой вздохнул. Столько наложниц, и все как одна приносили ему лишь дочерей.

«Проклятье! – ругнулся он мысленно, гневно поджав губы. – Точно, это проклятье».

Пресечь великий род на корню желают многие, и теперь эти чертовы вожди сватают его девочек за своих выродков в надежде вместе с браком заполучить его империю. Его детище! Древний Ковчег – колыбель зарождения всего народа. Нет, он еще не настолько стар, чтобы сдаваться, и возможно, еще сумеет зачать сына. Взгляд плавно перетек на мальчишку.

«Хороший воин, жаль, что придется избавиться от чужака, как только…»

– Отец! – настойчивый тон прервал полет мыслей. – Отец, – с нажимом повторила девушка, – ты же не серьезно? Это твоя шутка, да, я раскусила тебя! – торжественно вскинув подбородок, просияла юная подтянутая особа в черном кожаном костюме, плотно обтягивающем прокаченное тело. Перевязь ремней на торсе с рядом малых кармашков, множество различного размера и формы ножей, прикрепленных повсюду, томагавк на правом бедре и на вид тяжелый подсумок на левом, рядом фляга, а на пояснице три небольших мешочка. Бросив короткий взгляд на затихших сестер, воительница многообещающе оскалилась, сверкнув белыми заточенными зубками.

– Нет, Тарна, не шутка. Завтра ты выходишь замуж за этого воина, так что готовься… к свадьбе.

Сказав это, Лексий скривился, словно от зубной боли и отвернулся от дочери.

– Но… – хотела возразить девушка, но тут же, взяв себя в руки, осеклась и, метнув на родителя злобный взгляд, громко отчеканила: – Есть, готовиться к свадьбе! – и сжала челюсти до зубовного скрежета.

Не отрывая руки с широкого подлокотника своего трона, правитель слегка махнул кистью, тем самым давая понять, что разговор окончен, и девушка может отойти в сторону.

Тарна отошла, но не к сестрам, а встала по правую руку от отца и, опустив голову, злобно процедила сквозь зубы:

– Да, отец, все, как ты пожелаешь…

Тарна – пятая его дочь по старшинству, хоть и любимая, но самая неудачная, как считали многие.

«Вот кому нужно было родиться мужчиной, – думал Лексий, – но высшая сила, видимо, тоже ошибается, поместив дух истинного воина в женское тело».

Воинский долг у меченых отдавали все, без разбора половой принадлежности, но высоких чинов, как правило, достигали лишь мужчины.

«Самое главное в этом мире – сила, тактика и хитрость», – так твердили все предки Лексия. Если у тебя есть армия, то не нужны другие умения, все, что требуется, можно добыть в набегах, отобрав у слабых племен. И даже рабочую силу добыть тем же способом, посадив плененных мастеров на цепь, заставив выделывать шкуры, лепить посуду и прочее. Как только мастер становился неспособен выполнять свою работу или попадался более искусный умелец, то прежнего попросту съедали. Люди Алексия держали не только хумановских ремесленников, но и тех, кого посчастливилось притащить с чистых земель. Был у жителей Ковчега секрет один, который те хранили веками.

Когда Калин увидел этих меченых без боевого антуража, то удивился тому, что выглядели те почти как обычные люди. Немного похожи на неандертальцев: низкие ростом, массивные, перекачанные мышцы у обоих полов, туповатые выражения лиц, угловатые, длиннорукие фигуры, но явных отклонений от человеческих норм у меченых встречалось мало. По крайней мере, за сутки пребывания в плену он повидал местных больше сотни и явных мутантов заметил всего с десяток, в то время как у хуман дела обстояли как раз наоборот. Попадались даже довольно симпатичные представители их рода, особенно дочь вождя, которая стояла по правую сторону от трона и с ненавистью смотрела на Калина. Девушка сильно отличалась от своих низкорослых, широколобых, с массивными скулами сестер ростом, точеной фигурой и аккуратными чертами лица, она явно пошла в отца. Если бы не четыре руки у ее предка, то его вполне можно было бы спутать с обычным человеком. На неандертальца он совершенно не походил. Крепкий, широкоплечий, на голову выше своих соплеменников, живое, выразительное лицо, бледно-голубые глаза, взгляд умный, цепкий. В них искрился разум и мудрость. На вид правителю можно было дать не более шестидесяти лет.

Жители Ковчега считали себя именно ЛЮДЬМИ, а не глотами и не мечеными, как их называли хуманы. Они являлись прямыми потомками тех, кто долгие годы находился в полной изоляции, где этим предкам удалось пересидеть самые опасные времена излучений, благодаря чему не получить столь явных изменений, повлекших за собой сильные мутации. Это произошло с теми, кто контактировал с новым миром на заре его зарождения. Вынужденное кровосмешение из-за жизни в тесном пространстве, каннибализм и многие другие факторы повлияли на внешность, но больше на разум, сделав их туповатыми, почти животными. В дальнейшем, половые связи с пленными хуманами давали более разумное потомство, но часто уродливое. А вот с плененными людьми с чистых земель дети получались очень хорошие. Это и был главный секрет людей Лексия – чистых женщин беречь для размножения, потомство от рабынь воспринимать наравне с законнорожденными. Другие племена этого не делали и сильно проигрывали в развитии.