Цвет Крыльев. Алый - Надежда Сакаева

– А они похожи? – спросила Анжела, подумав почему-то о Крисе и Дэймоне.

– И да, и нет, – миссис Браун склонила голову на бок, все так же не выпуская руку Анжелы.

– Как это?

– Ну, вроде бы, они одинаковые. Это подчеркивается и тем, что у них идентичная, размеренная походка и застывшие лица. Но один из них будто бы старше другого. Гораздо старше.

– Вы же сказали, что им обоим около тридцати лет на вид, – возразила Анжела.

– Да. Но здесь дело в другом. На вид им одинаковое количество лет. Но от одного из них… словно пахнет прожитыми, даже не сотнями, а тысячами лет. Я не знаю, как это объяснить, но я это чувствую… возможно один из них и есть Самаэль. Хотя я вряд ли бы удостоилась такой чести, – миссис Браун, наконец, отпустила руку Анжелы и отвернулась.

– Чести? Почему? – Анжела не совсем поняла. – Разве смерть от кого бы то ни было может быть честью?

– Убивает не он, – улыбнулась миссис Браун. – Он лишь исполняет свою работу. Но бабушка говорила мне, что он давно отошел от дел. И на Землю его посылают лишь по особым случаям. И за особыми людьми. Я же самая обычная.

– Вы не обычная. Вы добрая и вообще замечательная, – Анжела улыбнулась в ответ.

– Здравствуйте миссис Браун. Анжела! Вот ты где. Я тебя везде ищу! – в дверях показалась Лили. Она была старшей над Анжелой. Толстая и немолодая, но веселая женщина, которую бы следовало звать миссис Эпперти, была душой коллектива медсестер и настаивала, чтоб ее звали просто Лили.

– Здравствуй, Лили. Не ругай Анжелу, это я ее задержала. Знаешь, мне просто не с кем поговорить, – миссис Браун закашлялась.

– До свиданья, миссис Браун, – Анжела поднялась со стула.

– Самаэль, – не своим голосом вдруг прохрипела миссис Браун, а затем началось страшное.

Глаза старушки закатились, она стала дергаться. Аппарат, к которому она была подключена, истошно запищал.

– Анжела. Срочно зови доктора Энта, – прокричала Лили и бросилась к миссис Браун.

Анжела выбежала из палаты и нос к носу столкнулась с доктором.

– Срочно. Туда. Там, – Анжела не могла связно говорить, лишь тыкала пальцем в дверь.

Доктор все понял и забежал внутрь. Анжела осталась сидеть в коридорчике. Мимо нее пробежало еще три медсестры, которые скрылись в палате.

Спустя двадцать минут показался доктор Энт. Он устало вытер лоб. По его лицу можно было понять, что случилось самое худшее.

– Как она? – не теряя надежды, спросила Анжела.

– Умерла.

Дэймон зашел в больницу. Не задерживаясь и не глядя по сторонам, он обогнул очередь, столпившуюся у буфета, и быстро зашагал по коридору, пол которого был покрыт крупной темно-серой плиткой. Сейчас как раз были вечерние приемные часы, и в больнице было много людей, пришедших навестить своих родственников. Увернувшись от не заметившей его женщины со стаканом горячего кофе в руке, Дэймон свернул налево.

– Молодой человек, не могли бы вы мне помочь, – послышался сзади дребезжащий голос. Обернувшись, Дэймон увидел позади себя старую женщину в белой больничной пижаме. В метре от нее лежала массивная трость. Хэвенли поднял ее и, придерживая женщину под локоть, помог дойти ей до лифта.

– Храни вас Господь, мистер, – двери лифта закрылись. Дэймон горько и презрительно усмехнулся и стремительно пошел дальше.

Пройдя еще один длинный и широкий коридор с веселыми, выкрашенными в голубой стенами и белыми дверьми, над которыми висели светлые таблички с номерами палат, Хэвенли оказался у черного входа. Рядом с ним находилась лестница, ведущая на крышу. Быстро и незаметно, словно тень, он преодолел все четыре этажа. Его дыхание осталось ровным, словно он стоял на одном месте. С легкостью открыв тугую дверь, Дэймон оказался на крыше.

На углу, у самого края, на невысоком ограждении, стоял мужчина в черном элегантном костюме. Он выглядел так, будто сошел с обложки журнала: идеально сидящие брюки с выглаженными стрелками, рубашка настолько белая, что казалось, будто она светится, классический пиджак, застегнутый на все пуговицы и безупречный галстук. Его руки были в карманах брюк, а носки вычищенных до блеска черных кожаных туфель свисали, но мужчину это ничуть не волновало. Он не боялся высоты, равно как и всего остального. Когда Дэймон вылез, мужчина развернулся опасно покачнувшись.

– Привет, Самаэль, – вежливо поздоровался Дэймон. В этот раз в его голосе не было злости.

– Здравствуй. Вижу, ты перестал меня ненавидеть, – спокойно произнес Самаэль, легко сойдя с ограждения, словно в высоту оно было не метр, а не больше обычной ступеньки.

– Так и есть, – Дэймон старался держаться от мужчины подальше, словно чего-то опасаясь, да и тот не спешил приближаться. – Ты исполнил мою просьбу, хоть и не совсем до конца. Но я признателен тебе за это. Она и так много пережила и я не хочу, чтобы ее жизнь омрачали маленькие, но постоянные неприятности.

Обычно насмешливое выражение лица Дэймона изменилось. Жесткая ухмылка на одну сторону превратилась в мягкую улыбку, а взгляд из ироничного стал нежным и заботливым.

– Ты так печешься о ней. Я видел женщин и красивее нее. Настолько прекрасных, что целые царства падали перед ними на колени, а мужчины готовы были умереть только ради одного их взгляда. Я знал женщин умнее нее. Умнее и мудрее. Их мужья совершали великие открытия с благословенья своих жен. Она же совсем ничем не примечательна.

– Ты не сможешь меня понять, Самаэль, – лицо Дэймона стало напряженным. Слова Самаэля ему не понравились, и он с трудом сдерживал себя от резких фраз.

– Что ж, в этом ты прав, – Самаэль размеренно кивнул головой, хотя взгляд так и остался пустым.

– Она особенная. Лучшая из всех, – Дэймон сказал это взволнованно, с придыханием.

Самаэль промолчал, оставив фразу без внимания. Дэймон так же молчал, глядя в сторону.

– Отдыхаешь? – первым нарушил тишину Хэвенли, хотя, похоже, и так знал ответ на свой вопрос.

– Это не отдых, – возразил Самаэль, даже не обернувшись. – Кому, как не тебе, знать, что мне не требуется отдых. Я наблюдаю за городом.

– Что ж, у каждого свои привычки, – Дэймон пожал плечами.

– Это не привычка, – вновь возразил Самаэль, но тут же сменил тему. – Вижу, ты снова меняешься. Почему бы тебе не забрать у Кристиана свой медальон?

– Обязательно заберу. Собственно поэтому я и пришел. Я хотел поговорить с тобой наедине, а больница – единственное место, где ты не с ней, – Дэймон, спрятав руки за спину, взволнованно расхаживал вдоль ограждения крыши. Он перешел к вопросу, который крайне тревожил его.

– В чем дело? – ни капли не заинтересованно спросил Самаэль, – хотя я уже догадываюсь.

– Сейчас я не могу подойти к тебе, не выдав себя. А ты всегда с ней. Сегодня я чуть не попался. Хорошо, что никто на меня не смотрел. Поэтому я попрошу тебя, – Дэймон выделил голосом слово «попрошу», – не мог бы ты отходить подальше, когда я прохожу мимо.