Невеста повелителя моря - Оксана Головина

Официант потревожил их на минуту, принеся кофе, и удалился, оставляя наедине. Лорейн неспешно сделала глоток горячего напитка и вдохнула вполне приличный аромат кофе. Не сравнится с тем, что подавали в доме Николя, но для неизвестного кафе очень даже неплох. Она посмотрела на сидящую напротив Дарину и наконец заговорила:

— Что же вынудило тебя связаться со мной?

Лорейн предполагала, в чем была причина, но все же спросила, желая узнать от своей собеседницы.

— Я хочу говорить с тобой о Бринн, — отозвалась Дарина, так же пригубив кофе. — Есть обстоятельства, которые тревожат меня уже некоторое время, и я смею вмешаться.

— Я выслушаю тебя. — Лорейн удобнее прислонилась к спинке стула, хотя внешняя расслабленность скрывала некоторое волнение. — Что же за обстоятельства? И как это связано с Бринн?

— Сила только просыпается в ней. Я это понимаю, — проговорила помощница ректора. — И всплески тяготят ее. Расти в семье простых людей — тяжкий рок. Я наблюдаю за Бринн. Детей с даром в «Банфиле» не так много, как тебе известно. И моя задача, как и полагается старшей сестре, — обеспечивать безопасность как смертных, так и студентов с «особенностями».

— Это нелегкая задача, — согласилась Лорейн.

Многим сестрам приходилось брать на себя тяжкий труд наблюдателя. Но что поделать? В этом мире они должны были оставаться тенью, незримой для смертных. Иначе хаос был бы неизбежен.

— Я благодарна тебе. — Лорейн вновь отпила кофе.

— Недавно я обратила внимание на то, что встревожило меня, — продолжила говорить Дарина. — Твою внучку слушается «Катальма». Полагаю, ты и сама понимаешь, что это значит.

— Она сильна. Я знаю это, — неспешно произнесла Лорейн. — Но откуда об этом узнала ты?

— Бринн использовала магию на одном из студентов, пытаясь его исцелить. В данном случае жалость могла стоить ведьме головы, ведь едва не раскрыла себя! Она оживила одну из статуй, неправильно используя знаки из целительной линейки «Катальмы», — пояснила Дарина.

Лорейн поджала губы и нахмурилась. Пользовалась подобными знаками в университете? Ведь Бринн знала только один из них, который и помог обнаружить тот факт, что «Катальма» слушалась ее. Знак был безобидный, и Лорейн не переживала. Но неужели и в самом деле использовала «Гайн»? Добралась до ее книг без спросу? Стоит переговорить с внучкой!

— Тебе удалось разобраться с тем юношей? — поинтересовалась Лорейн, скрывая волнение.

— Да, — кивнула Дарина. — Я была неподалеку и ощутила творимую магию. Поэтому удалось стереть память тому студенту. Об этом можешь не беспокоиться. Но в другой раз я могу не успеть. Об этом станет известно Миррайн.

— Я благодарна за твои слова, Дарина. И могу уверить, что подобного не случится. — Лорейн поднялась и перекинула роскошные волосы на одно плечо. — Я побеседую с внучкой.

Она хотела сказать еще что-то, но в сумочке зазвонил телефон, прерывая их диалог. Извинившись, Лорейн простилась со своей собеседницей и вышла из кафе. Уже вечер. Что же понадобилось от нее дорогому сыну? Звонил Николя…

— Да, мой дорогой? — Голос ведьмы изменился, наполняясь глубиной и слегка дрожа, как и привык его слышать смертный сын.

Лорейн направилась к машине, изящно сходя с бордюра на дорогу.

— По поводу помолвки? — Женщина закатила глаза и покачала головой.

И когда ее сокровище угомонится? Ведь и не нашлешь какое лихо на любимое дитя!

— Конечно, я тебя слушаю, — спохватилась Лорейн, садясь на водительское место.

Какой-то пижон средних лет, проезжающий мимо, присвистнул, заглядевшись на стройные ноги ведьмы. Николя тут же подозрительно поинтересовался, где его дорогая матушка находится.

— В своем домишке, где же еще мне быть? — Она разгладила невидимые складки на тонкой ткани облегающего платья. — Кто свистел? С собакой гуляет кто-то… Николя, давай я через часик тебе позвоню и все обсудим. Ладно? Спину что-то ломит… Полежу чуток, и поговорим… Нет-нет-нет, какая уж там больница?!

Лорейн спохватилась, хлопая дверцей своего яркого авто.

— Дома отлежусь! Все, через час, Николя, отключаюсь… — Она убрала телефон обратно в сумочку и, тяжело вздыхая, вывела машину на дорогу.

Ох уж эти женихи! Ох уж эти людские планы…

Возвращаясь домой из университета, Бринн с радостью ощутила, что ни Оливия, ни отец домой не вернулись. Как сообщила домоправительница, оба родителя задерживались у отцовского друга по случаю юбилея, где и собирались заночевать. Что ж, для нее это означает немного счастливого покоя и возможность привести мысли в порядок.

Отказавшись от ужина, Бринн осталась в своей комнате, устраиваясь на постели и доставая книгу Пальмистрии. Как же продержаться оставшиеся два месяца? Как найти выход? Как было бы чудесно, будь за окнами лето. Тогда легко могла бы затаиться у бабушки, дожидаясь нужного срока. Продолжая размышлять о своем положении, Бринн переоделась в ночную сорочку, забралась под одеяло и открыла книгу.

Она вновь зачиталась, полночи листая древние страницы, и забыла убрать гримуар под подушку, перед тем как от усталости заснула. Утром девушка взволнованно подхватилась на скомканном одеяле, на котором лежала поперек кровати, едва понимая со сна, где находится. Чувствуя себя разбитой, Бринн села на постели, рассеянно заплетая длинные волосы в косу.

Затем бережно опустила на колени книгу прабабушки, которая обнаружилась под одеялом, что было совершенно неуважительно. Но тишина… Неужели родители до сих пор не вернулись? Выходит, оставалось время, чтобы набраться храбрости и заставить себя идти в университет.

— Он ведь не попадется мне на глаза, верно? — несчастно поморщилась Бринн, припоминая вчерашнее приключение. — Ты ведь еще у себя дома? Пожалуйста, будь там.

Затем девушка прислушалась к собственному ощущению и поняла, что в особняке присутствует ведьма. Ей не составило труда понять, кто прибыл с утра пораньше, хотя…

— М-да… — Бринн глянула на часы. — Уже почти одиннадцать часов.

Разоспалась она. Лорейн меж тем поднималась к ее комнате. Садясь на краю кровати и водя пальцами босых ног по мягкому ворсу ковра, Бринн ждала, пока бабушка откроет дверь. И чего примчалась?

Дверь распахнулась, и вошла Лорейн. Только тогда Бринн вспомнила, что краденое сокровище так и не спрятала. Она резво накинула край одеяла на прабабкину книгу и невинно улыбнулась.

Гостья блистала прекрасным кремовым платьем, подчеркивающим фарфоровую кожу, и наполняла комнату внучки ароматом своих любимых духов. Да уж, пока дом пуст, почему не побыть самой собой? Не все же бабулькой чахлой брюзжать у камина…

— Бабушка! — снова улыбнулась ей Бринн.

— Утро доброе, Бри. — Лорейн подошла к внучке и поцеловала ее в лоб. — Извини, что вот так врываюсь. Хотела поговорить с тобой, пока Николя и Оливия отсутствуют.