Риелтор неуловимый, или Как один риелтор искал особняк, а нашел приключения на свою хм... голову - Леонид Рудницкий

В дверь уже сыпался град ударов руками и ногами. Как только засов вышел совсем, дверь резко распахнулась, Мирзо получил грубый толчок в грудь и отлетел в сторону.

Игорь увидел двух милиционеров в форме, а за ними еще три фигуры в кожаных пиджаках. В одном он узнал того бандюка, которому врезал барсеткой по лицу, и понял, что никакая это, на хрен, не проверка паспортного режима, и зеленый «ниссан» ездил здесь не зря.

Он кинулся назад. Дверь аппарата уже закрывалась, и Игорь едва успел протиснуться в нее.

– Куда ты? – зашипел Салим, напирая на него грудью. – Сюда нельзя! Выходи давай!

– Извини, не могу! – решительно ответил Игорь.

– Ты не понимаешь, куда лезешь, – горячился Салим. – Тебе за это голову оторвут! А вместе с тобой – и мне.

– Когда? – деловито спросил Игорь, уже чувствуя себя в относительной безопасности за закрытой дверью.

– Скоро, – мрачно пообещал Салим, – долго ждать не придется.

– А если я выйду, – ответил он, – то оторвут прямо сейчас – за мной они пришли. Так что выбора у меня нет. Ты уж извини за хлопоты.

Салим посмотрел на него внимательно.

– Чувствовал я, что с тобой не все просто, – сказал он. – Но не думал, что это обнаружится так скоро.

Игорь развел руками. Салим отошел к пульту управления аппаратом. Собственно, пультом была вся стена кабины, от пола до потолка усеянная стрелочными индикаторами, кнопками и переключателями. Тускло горели утопленные заподлицо лампочки. Стена состояла из нескольких блоков с металлическими ручками спереди, чтобы можно было их выдвинуть и покопаться во внутренностях в случае необходимости ремонта. Вся аппаратура выглядела военной, сделанной с тройным запасом прочности.

Сверяясь с инструкцией на металлической табличке, приклепанной к стене, Салим быстро поворачивал переключатели и щелкал тумблерами. Стрелки приборов дергались и уходили вправо.

– Что ты делаешь? – шепотом спросил Игорь.

– Не мешай! – так же шепотом ответил тот, – а то собьюсь.

Где-то под полом кабины включился двигатель и стал негромко гудеть, набирая обороты.

– Нас же услышат! – испугался Игорь. – Выключи!

Салим только отмахнулся, лихорадочно щелкая дальше. Иногда он припадал к глазкам, устроенным на панели, и крутил расположенные рядом ручки. Игорь знал, что военные любят такие штуки – за глазками была шкала, а ручкой рядом надо выставить на ней определенные цифры. Это чтобы враг не подсмотрел. Ну и товарищи тоже, кому не положено знать.

Рядом с аппаратом послышались голоса.

– Ну где же они, мать их за ногу!

– Сюда посвети! Левее!

– Оп-ля! А это еще что такое? И гудит, блин, как промышленный морозильник! Поищи-ка, Коля, ломик, потычем эту штуку!

Игорь замер и посмотрел на приятеля. Говорил же он ему выключить двигатель! А теперь допрыгались! Салим, казалось, не обращавший до сих пор внимания на разговоры снаружи, вдруг схватился за живот и переломился пополам.

– Ой, блият! – застонал он сдавленным голосом, забыв вдруг о своем правильном выговоре, которым так гордился. – Шайтан тебя подери!

Игорь недоумевал – вроде пока не стреляли и ранить в живот его не могли. За стеной тем временем лом уже отыскали, потому что кто-то сказал.

– Ну-ка, ковырни вот здесь – где щель!

Салим поднял искаженное болью лицо к Игорю.

– Опусти рычаг! – сказал он сдавленным шепотом. – Быстро!

Двигатель под полом уже работал на всех оборотах, и аппарат вибрировал мелкой дрожью. В дверь ударили ломом. Салим свалился на пол и подтянул колени к животу. Было видно, что ему очень плохо. Игорь оглянулся на панель и растерялся.

– Какой? – спросил он. – Здесь их два.

– Левый! – простонал Салим. – Левый рычаг! Смотри не перепутай! Скорее!

Снаружи последовал новый удар лома, и кабина качнулась.

Рука Игоря как раз была около рычагов. Он оглянулся на удар и, не глядя, потянул один из рычагов вниз.

Гул превратился в пронзительный нарастающий вой. В глазах потемнело, на плечи ему навалилась огромная тяжесть, вынести которую не было никакой возможности. Он сполз на пол рядом с приятелем и потерял сознание.

Игорь очнулся первым. В кабине было темно и тихо. Во рту ощущался противный металлический привкус, в ушах звенело. Голова соображала плохо. «Нас разорвало! – вяло подумал он. – Это последние мгновения сознания, как у отрубленной головы».

Но оказалось, что голова не одна – он пошевелил руками, затем ногами и с радостью осознал, что они на месте. Со стоном сел, стараясь не задеть еще какой-нибудь рычаг. Все тело болело, как будто он накануне весь день таскал тяжелые мешки, в конце концов упал, обессиленный, под тяжестью одного из них, и забылся тяжелым сном, после которого можно проснуться, а можно и нет.

Он пошарил вокруг себя руками и наткнулся на Салима. Тот не подавал признаков жизни. «Помер! – испугался Игорь. – Черт! Только этого еще не хватало». Он нащупал в кармане зажигалку и трясущимися пальцами крутанул колесико. Дрожащий свет озарил внутренности кабины. Он поднес зажигалку к лицу приятеля, чувствуя страх от того, что это лицо может вдруг оказаться мертвым и застывшим. Очутиться в замкнутом пространстве вместе с мертвяком ему не хотелось.

К счастью, Салим был жив, только без сознания. У Игоря отлегло от сердца.

– Эй! – потряс он приятеля за плечо и, пародируя армейского сержанта, сказал. – Кому спишь, твоя морда? Подъем была!

– Уйди, урюк, – слабо откликнулся Салим, не открывая глаз. – К салагам ступай. А я – дембель! Понял?

Игорь несколько удивился такому повороту бессознательных мыслей приятеля и решил подождать еще. Вскоре тот открыл глаза и некоторое время молча смотрел на Игоря непонимающим взглядом.

– Ну как ты? – спросил Игорь.

– Уже лучше.

– А что с тобой было?

– Язва желудка. Приступ.

Игорь присвистнул.

– Надо же, как ты себя запустил. Ты же образованный человек – почему к врачу не идешь?

– Собирался, да все работа мешала.

– Дождешься, пока лопнет, – припугнул его Игорь.

– Не каркай.

Салим сел. Его лицо было покрыто каплями пота.

– Надо на воздух, – сказал он. – Душно тут.

Его рука потянулась к кнопке, открывающей дверь.

– Погоди! – остановил его Игорь. – А облава как же?

Салим усмехнулся.

– Они теперь далеко.

– Далеко? А мы тогда где?

– На моей родине, если мне не изменяет память.