Пробуждение любви - Кэрол Мортимер

— Забудьте о том, что наговорила вам Антония, — повторил он ледяным тоном. — А я постараюсь забыть, что вы снова оскорбили меня своими необоснованными обвинениями.

— О! Ради бога, Алехандро. — Брин снова устало вздохнула. — Эта демонстрация оскорбленной гордости, может, на кого-то и действует, но только не на меня!

Алехандро хотелось, чтобы она уступила ему. Хотелось схватить Брин и трясти, пока не застучат ее зубы. Схватить и целовать до бесчувствия!..

Но он сдержал себя, сжав руки в кулаки.

— И тем не менее я позабочусь о том, чтобы впредь Антония не беспокоила вас, — холодно заверил он Брин. — И прошу прощения за то недоразумение, которое возникло между вами, — добавил он.

— Это не недоразумение, — с усмешкой возразила Брин, качая головой. — И я уверена, что ей не понравились бы эти ваши слова.

Алехандро было все равно, понравилось бы это Антонии или нет. Он никому, абсолютно никому не позволит давить на него подобным образом. Так, как сделала это вчера Антония Рейг, по словам Брин.

— Я возьму Мигеля сегодня с собой, — сдержанно проинформировал он Брин. — Вас не затруднит собрать его купальные принадлежности? Марию я попросил приготовить нам корзину для пикника. Вы же, если пожелаете, можете взять одну из машин в гараже и отправиться в поездку по острову, о которой так мечтали.

Алехандро не предложил ей присоединиться к ним, с болью отметила Брин, понимая, конечно, что ее обида логично не оправдана. Ведь не далее как вчера она укоряла Алехандро за то, что тот мало времени уделяет сыну. Но все равно чувствовала себя отверженной.

Она видела, что Майкл все еще немного нервничает в обществе мужчины, оказавшегося его отцом, и поэтому для него ее присутствие рядом на прогулке было бы важным.

Алехандро задержался в дверях.

— Я думаю, будет лучше, если вы забудете все, что сказала вам Антония, Брин, — повторил он убежденно.

Он резко развернулся и стремительно вышел из столовой.

Брин, озадаченно хмурясь, смотрела ему вслед.

Когда он сказал: «С этим покончено», он имел в виду отношения с Антонией Рейг или речь шла о вмешательстве Антонии в его личные дела?

Когда Майкл и Алехандро уехали, Брин скорее из вызова, чем по желанию, решила совершить прогулку. Она выбрала «мерседес» с опускающимся верхом, чтобы максимально насладиться прекрасным летним днем.

Из вызова или нет, но она действительно хорошо провела время. Доехав до Палмы, она припарковалась на набережной и прогулялась вдоль причала, любуясь красивыми яхтами, потом купила длинный французский батон и с удовольствием съела его, устроившись на скамейке в парке. Затем она прошлась по городку, посидела в кафе на открытом воздухе, неторопливо выпила чашечку кофе и побродила вокруг собора.

Брин возвратилась на виллу вскоре после пяти часов и обнаружила, что Алехандро с Майклом уже дома. Ее беспокойство оказалось совершенно излишним, судя по энтузиазму, с которым Майкл делился впечатлениями об аквапарке, куда они ездили с отцом. Хотя ей трудно было представить себе высокомерного и холодного Алехандро Сантьяго веселящимся в общественном аквапарке.

— Не то, что вы ожидали? — с иронией спросил Алехандро, когда Майкл вприпрыжку побежал в кухню к Марии попросить бисквит и апельсиновый сок.

Не совсем то, мысленно согласилась Брин, не решаясь присоединиться к нему за столиком возле бассейна. После того, как он отверг ее общество на весь день, не было основания думать, что теперь он ему обрадуется.

Конечно, это было ребячеством с ее стороны. Нравится Алехандро ее общество или нет, она вправе здесь находиться еще три с половиной недели, и не стоит Брин нервничать всякий раз, когда Алехандро поблизости.

— Похоже, вы прекрасно провели время, — уклончиво ответила Брин, все же отодвигая стул, чтобы сесть и тоже дать отдых уставшим за день ногам.

В улыбке Алехандро промелькнула мягкая насмешка.

— Мне нравилось наблюдать, как радуется Мигель. — В его голосе прозвучала грусть, улыбка померкла. — Он очаровательный и развитой малыш.

— Да, — кивнула Брин, — он такой.

— И я понимаю, что таким его воспитали Джоанна и ваш брат, — продолжал Алехандро. — И, без сомнения, вся ваша семья.

— Не думаю, что это наша заслуга, — возразила Брин, но на ее щеках появился румянец оттого, что ей приятно было это услышать. — Джоанна очень старалась, чтобы Майкл рос счастливым и неизбалованным. Когда он вошел в нашу семью, Майкл уже был таким.

— Она была хорошей матерью.

Это было утверждение, а не вопрос. По-видимому, после тесного общения с сыном Алехандро понял это.

— Самой лучшей, — подтвердила Брин, не колеблясь. — Казалось, что ей вовсе не было трудно сочетать очень успешную карьеру адвоката и роль матери.

Когда Алехандро встретил Джоанну, ей было двадцать четыре года. Она получила юридическое образование и решила взять тайм-аут, чтобы попутешествовать по миру, прежде чем начать карьеру. Ему было приятно узнать, что ее карьера, от которой Джоанна ждала так много, оказалась успешной.

— У Джоанны был твердый характер. Она была очень позитивным человеком, знающим, чего хочет от жизни. Как жаль, что случилась эта трагедия, которая в одночасье оборвала все, что так хорошо началось. Я рад, что она преуспела в жизни.

— Да, — произнесла Брин, испытывая чувство неловкости от этого разговора.

— Вы находите мой интерес к жизни Джоанны… странным? — Алехандро нельзя было отказать в проницательности.

Она пожала плечами.

— Да, немного.

Алехандро тоже пожал широкими плечами, вероятно чтобы расслабиться. Напряжение, которое сковывало их в начале разговора, если и не исчезло совсем, то немного ослабло.

— Она была матерью моего сына. И, конечно, мне интересно, была ли она счастлива.

— Они с Томом были очень счастливы вместе, — сказала Брин с некоторым вызовом.

— Я это понял, — ответил Алехандро, печально склонив голову. — Мигель весь день рассказывал о маме и папе.

Брин замерла.

— Он рассказывал о них?

— Да. Вас это удивляет?

Еще как! Кроме тех ночей, когда Майкл просыпался от кошмаров с криком «Мамочка! Папочка!», он никогда не говорил о Джоанне и Томе. Впрочем, он ни разу не заплакал в открытую. Брин не была психологом, но она чувствовала, что так он сохраняет иллюзию того, что в любой день они могут снова войти в двери их дома.

Маленьким детям очень трудно осознать необратимость смерти, и только время и большая любовь близких могут помочь справиться с потерей.

И это замечательно, что Майкл смог заговорить с Алехандро о Джоанне и Томе. Может быть, он уже начал осознавать свою привязанность к этому человеку?