В диких условиях - Джон Кракауэр

Слишком уж долго я тут в Южной Дакоте задерживаться не буду. Мой друг Уэйн хочет, чтобы я проработал на элеваторе до мая, а потом на все лето отправился с ним работать на комбайне, но я уже всей душой настроился на свою Аляскинскую Одиссею и надеюсь двинуться в путь не позднее 15 апреля. Это значит, что я отсюда уже скоро уеду, а тебя хочу попросить, если вдруг мне пришла какая-то почта, переслать ее на указанный ниже обратный адрес.

Рон, я искренне благодарю тебя за всю твою помощь и с радостью вспоминаю времена, что мы провели вместе. Надеюсь, что наше расставание тебя не очень сильно расстроило. Возможно, снова с тобой увидеться мы сможем очень не скоро. Но, при условии, что я выйду из этой своей Аляскинской Истории живым и здоровым, я обязательно свяжусь с тобой в будущем. Я хотел бы еще раз повторить свой совет на предмет того, что тебе, по моему мнению, обязательно нужно радикально поменять образ жизни и начать бесстрашно делать то, о чем ты раньше, может быть, даже не задумывался или просто боялся пробовать. Вокруг там много людей живет жизнью, не приносящей им счастья, но никто из них и не думает взять инициативу в свои руки и изменить ситуацию, потому что все они приучены к стабильности, единомыслию и консерватизму. Может, эти вещи приносят нам спокойствие, но в действительности для живущего в человеке духа авантюризма ничего вреднее стабильного будущего и быть не может. В самом фундаменте живой души человеческой лежит страсть к приключениям. Всю радость от жизни мы получаем вместе с новыми впечатлениями и переживаниями, а посему нет большего счастья, чем каждый день видеть, как меняются горизонты, как поднимается новое, незнакомое солнце. Рон, если хочешь больше получать от жизни, перестань стремиться к монотонной стабильности и начни вести раздолбайский образ жизни, который поначалу может показаться тебе совершенно сумасшедшим. Но стоит тебе только к такой жизни немного привыкнуть, ты сразу поймешь ее смысл и увидишь всю ее необычайную красоту. Короче говоря, Рон, бросай Солтон-Сити и отправляйся в Дорогу. Я гарантирую, ты будешь потом рад, что так сделал. Я боюсь только, что ты мой совет проигнорируешь. Ты считаешь меня упрямцем, но сам в сто раз упрямее меня. На обратном пути у тебя была волшебная возможность увидеть одно из красивейших мест на свете, Большой каньон, место, которое хотя бы раз в жизни должен увидеть каждый американец. Но по какой-то совершенно непонятной мне причине ты бросился домой, будто тебе только и надо в жизни как можно скорее вернуться к той же самой ситуации, что ты видишь изо дня в день, изо дня в день, изо дня в день. Я боюсь, что ты и впредь будешь потакать этой своей склонности и в результате так и не сможешь открыть для себя множество великих чудес, которыми нас окружил Господь. Не сиди на одном месте. Двигайся, стань кочевником, пусть каждый день будет для тебя новым горизонтом. Тебе еще жить да жить, Рон, и будет очень жаль, если ты не воспользуешься этим шансом, не перевернешь свою жизнь, не перейдешь на совершенно новый уровень существования.

Ты ошибаешься, если считаешь, что основным или даже единственным источником Счастья являются отношения между людьми. Бог со всех сторон окружил нас Счастьем. Оно живет во всех доступных нам переживаниях и событиях. Нам всего-то и нужно – набраться смелости, чтобы отказаться от привычного образа жизни и начать жить не как все.

Я имею в виду, что зажечь этот новый огонек в своей жизни ты можешь и без моей или чьей-то еще помощи. Счастье ждет тебя совсем рядом, и тебе всего лишь надо протянуть руку и ухватиться за него. Чтобы изменить обстоятельства жизни, тебе нужно победить только себя и свое собственное упрямство.

Рон, я искренне надеюсь, что ты уже совсем скоро все-таки решишься забросить в кузов своего пикапа палатку, вырваться из Солтон-Сити и поехать смотреть, каких великих чудес натворил Господь здесь, на американском Западе. Ты увидишь много красот, встретишь много новых людей и многому у них научишься. Только делать это надо предельно экономно, ни в каких мотелях не ночевать, еду готовить самостоятельно, взять за правило тратить как можно меньше, и тогда удовольствия от путешествия будешь получать в тысячу раз больше. Я надеюсь, что уже к следующей нашей встрече ты станешь совсем новым человеком, за спиной у которого будет великое множество новых приключений и переживаний. Не позволяй себе колебаться или искать всякие отговорки. Просто вставай и иди. Просто вставай и иди. Ты будешь очень-очень рад, что сделал это.

БЕРЕГИ СЕБЯ, РОН,

АЛЕКС

Отвечай мне, пожалуйста, на этот адрес:

Алекс Маккэндлесс

Мэдисон, Южная Дакота 57042»

Как ни удивительно, восьмидесятиоднолетний Франц отнесся к нахальным советам двадцатичетырехлетнего бродяги с полной серьезностью. Он перевез всю свою мебель и большинство пожитков на склад временного хранения, купил просторный «GMC Duravan» и оснастил его спальными местами и всем необходимым для жизни на природе. После этого он съехал с квартиры, отправился в bajada и разбил там лагерь.

Франц остановился там же, где некогда жил Маккэндлесс, невдалеке от горячих источников. Он замостил площадку для парковки фургона камнями, навел красоту, пересадив на участок несколько грушевых деревьев и кустов аморфы, а потом просто день за днем сидел в пустыне, ожидая возвращения своего юного друга.

Для человека на девятом десятке, да еще и пережившего уже два инфаркта, Роналд Франц (в действительности его звали по-другому, но я придумал ему этот псевдоним по его собственной просьбе) выглядит мужчиной весьма крепким. За метр восемьдесят ростом, с мощными ручищами и массивным торсом, он ходит, расправив плечи и с прямой спиной. Непропорционально велики по сравнению со всеми остальными частями тела у него не только узловатые, мясистые руки, но и уши. Когда я вхожу в его лагерь на краю пустыни и представляюсь, он встречает меня в старых джинсах, безупречно белой футболке, декоративном кожаном ремне собственной работы, белых носках и потертых черных лоуферах. Возраст его выдают только глубокие складки на лбу да горделивый, но рябой нос, словно искусной татуировкой покрытый лиловой филигранью вен. По прошествии года с малым после смерти Маккэндлесса старик взирает на мир настороженным взглядом голубых глаз.

Чтобы развеять недоверие Франца, я показал ему набор фотографий, снятых мной в прошлое лето во время поездки на Аляску, когда я попытался повторить последний путь Маккэндлесса через Стэмпид-Трейл. На нескольких первых фотографиях запечатлены окружающие ландшафты – заросшая тропа, виднеющиеся вдали горы, река Сушана. Франц рассматривает их в полном молчании и время от времени кивает головой, когда я объясняю, что на них изображено. Мне кажется, что он благодарен мне за возможность их увидеть.

Тем не менее, когда дело доходит до фотографий с автобусом, в котором умер парень, Франц внезапно напрягается всем телом. На некоторых фотографиях были видны разбросанные по салону автобуса пожитки, личные вещи Маккэндлесса, и когда Франц понял, что видит, его взгляд затуманился, и он вернул мне пачку снимков, даже не досмотрев до конца. Я бормочу невнятные извинения, а он поднимается на ноги и уходит в сторонку, чтобы немного успокоиться.