Хроники Нордланда. Пепел розы - Н. Свидрицкая

приказ его высочества. – Тильда значительно поджала губы. – Он собирается нас посетить. Это такая честь!

– А Мария?

– Мы понимаем, что будет лучше, если все эти люди не будут видеть ее. – Успокоила его Тильда. – Она не покидает башню. Надеюсь, это ненадолго!

– Я тоже надеюсь… – Процедил Гэбриэл. Из башни вышел жующий что-то Матиас, и, поспешно глотая то, что жевал, поклонился Гэбриэлу:

– Ваше высочество! Скоро вы! Вас ждут.

Гарет, с комфортом, полулежа устроившийся в походной, но удобной и мягкой постели, ждал Матиаса с лекарствами и обедом, но вошла Мария.

– А вот и она. – Улыбнулся ей Гарет. – девушка, спасшая мне жизнь.

– Это вы меня спасли. – Мария покраснела, глаза чуть увлажнились и сияли так, что смотреть было почти больно. – Он такой страшный был, но вы с ним справились.

– С твоей помощью. Это ты здорово придумала: глаза ему закрыть. Больше ничего бы не помогло.

Мария поставила столик с обедом на пол, присела рядом:

– Я взгляну?.. – И побледнела, увидев пятна крови на повязке:

– Сколько крови… Это же очень больно. – Лучше кого бы то ни было зная, что такое боль, Мария сострадала Гарету так явно и сильно, что он смутился:

– да разве ж это боль, Тополек.

– Не могу, – вырвалось у Марии, – не могу видеть, когда больно!.. Не могу видеть кровь и раны… – Она закрыла лицо руками. – Так не должно быть!!!

– Для мужчин это нормально, Тополек. – Попытался ее успокоить Гарет. – Нельзя, чтобы женщины страдали, я вот женскую кровь вообще видеть не могу. Вы должны жить мирно, спокойно… детей рожать. Я за твоего ребенка, если честно, слегка так, знаешь, – он смущенно усмехнулся, – испугался.

На самом деле испугался он не «слегка», а так, что успокоился только сию минуту, когда увидел, наконец, Марию, живую, здоровую, и по-прежнему на сносях.

– Мы с ним сильные. – Мария с нежной улыбкой положила ладонь на живот. – Мы с ним и не такое перенесли.

– Неужели, – вырвалось у Гарета, – тебя и беременную… не оставляли в покое?!

– В покое?.. – Мария вновь слегка побледнела, опустила глаза. – Нет. И били, и связывали… И продали… вот этому, самому.

– Аяксу? – Не поверил Гарет. – Этому… животному?

Мария кивнула.

– Я никогда его не видела, но слышала его имя: Аякс. Доктор мне говорил не один раз, что он со мной будет делать. Если бы Гэбриэл не вернулся за мной, нас уже не было бы… Но самое страшно не это, а то, что длился бы этот ужас очень… долго. Я так ему благодарна! – Вырвалось у Марии из глубины сердца. – Так благодарна! Так люблю его!!! И Тильде, и Моисею, и вам… Вы не знаете, как сильно я люблю вас всех, как хочу быть вам нужной, на что я готова ради вас всех! Если бы пришлось умереть, чтобы вам было хорошо, я не колебалась бы и секунды!!!

– Тополек! – Гарет аж подался к ней. – Если в самом деле хочешь нам добра, даже не думай о смерти! Поняла?! Живи, будь счастлива, расти своего ребеночка, и это все, что нам всем нужно. Если что-то с тобой случится, как ты думаешь, мы сможем после этого быть счастливы?! После всего, что было сделано, после всего, что ты вытерпела, самая большая радость – видеть, как ты живешь в покое и радости. – Он сжал ее руку, и в этот момент вошел Гэбриэл. Братья встретились глазами, и радость от встречи смешалась с ревностью, такой острой, что скрыть ее они не смогли.

– Гэбриэл! – Просияла Мария и бросилась ему на грудь, от чего в сердце Гарета словно укололо что-то болезненное.

– Здравствуй, мое сердечко. – Гэбриэл прикрыл глаза, изо всех сил давя и душа в себе ревность, поцеловал Марию в макушку, пахнувшую цветами. – Слава Богу, вы целы, и ты, и наш маленький. – Ревность он придушил, но от маленького укола не удержался. – И Гарет цел, что тоже радует. – Он взглянул в глаза брату, зная, что теперь ревности в его глазах тот не увидит. – Что там произошло?

– Госпожа Золотистый Тополь, – нарочито официально сообщил ему Гарет, которому было гораздо больнее, чем думал его брат, – пошла за цикорием. Я проводил ее. К счастью, потому, что там и напал на нас с нею небезызвестный тебе Аякс. Я с трудом его одолел, и то только с помощью госпожи.

– Он сдох?

– Надеюсь. Я отрубил ему лапу, надеюсь, он истек кровью. Вряд ли кто-то окажет ему помощь. Тополек, ты не могла бы нас оставить ненадолго?.. – И, когда Мария вышла, объяснил:

– Она была без чувств, и самого страшного не видела… Твой Аякс, когда я лапу ему отхреначил, превратился в такое страховидло, что даже мне стало страшно.

– В рыжего тролля. – Гэбриэл не удивился, и рассказал Гарету, что произошло возле Разъезжего, и что рассказал ему Кину.

– Значит, вы ждали его там, а он помчался сюда… – Нахмурился Гарет. Герцог в нем взял верх над влюбленным. – Марию он не узнал, но тому, что увидел беременную эльфу – обрадовался. Даже думать не хочу, зачем ему нужна именно беременная. Мы не можем уехать, младший, пока не разберемся с этой тварью. Может, он сдох, а может, и нет. Пока не увижу его тушу, не успокоюсь. В «Истории Нордланда и Хлорингов», которую наш предок Гай Гэролд написал, есть целая глава про рыжих троллей… Пакостная, поганая, злобная и опасная тварь.

– Нам в монастыре тоже читали, этого, самого…

– Исайю?.. Тот попик писал с чужих слов, а Гай Гэролд с ними сам дрался. Они с братьями и вычищали Остров от этих тварей. Там такое понаписано… – Гарет откинулся обратно на подушки. – С меня толку сейчас немного, но я специально остался здесь. – Он криво усмехнулся. – Ты-то, ошалев от ревности, об этом не подумал, а я подумал. Охрана теперь здесь хорошая, даже свора рыжих троллей не подступится.

– Сам ты ошалел… – Но краска на скулах выдала Гэбриэла с головой. Об этом он и в самом деле не подумал. «Неужели я и правда…» – Мелькнуло в голове. Он сел на край постели, мельком глянув на плечо брата, с пятнами подсыхающей крови на белейшей повязке.

– Какого черта. – Произнес, ссутулившись. – Это мой враг, а досталось тебе…

– А ты бы не хотел надрать как следует задницу тому, кто издевался бы надо мной?

– Я б его, как ссаную тряпку, порвал. – Усмехнулся Гэбриэл, и Гарет усмехнулся в ответ:

– Ну, я тоже попытался. И даже кое-что от него оторвал.

– Да уж. – Развеселился Гэбриэл. – Весьма даже нужную часть… Конечно, я