Волшебство обмана - Юлия Васильева

Ждан протянул Лукреции небольшую брошку, щедро украшенную рубинами.

— Как ею пользоваться?

— Представьте наряд, который вам нужен, и поверните центральный камень. Чтобы убрать иллюзию, надо повернуть камень обратно. Вот только, — волшебник сделал небольшую паузу, — лучше потом посмотреться в зеркало, потому что эти штучки не всегда работают как надо.

Что-что, а уж зеркало теперь всегда было у Лукреции с собой. Смущало одно: брошь выглядела слишком роскошной, чтобы оставаться незаметной. Баронесса прикрепила украшение к корсажу, затем представила на себе лиловое придворное платье и повернула крупный рубин в середине артефакта.

— Ого! — отреагировал Ждан. — Надеюсь, это не наряд для сегодняшнего ужина.

— Конечно нет, — фыркнула Лукреция и заглянула в ближайшее из зеркал, которое, по мнению волшебной рогатки, содержало в себе чью-то душу. Наряд был в полном порядке, вплоть до каждой перламутровой пуговички на рукавах.

Аристократка уже хотела повернуться к зеркалу боком, чтобы еще раз оценить себя во всем блеске, как отражение затянуло сизым туманом, и в глубине стеклянной поверхности кто-то громко и отчетливо зевнул. Затем раздался дребезжащий голос:

— Слишком претенциозно, на мой вкус.

Баронесса вздрогнула от неожиданности, но потом сообразила, в чем дело.

— На мой — тоже, — ответила она зеркалу и натянула на стекло пыльное покрывало, в которое оно было завернуто раньше. Не хватало еще, чтобы это волшебное трюмо пыталось ввязаться в диалог.

— Только не думайте, что, если представите себя в шубе, вам будет тепло на морозе, — сделал еще одно предупреждение Ждан.

— Сколько еще у тебя этих «только»?

— Волшебные штучки полны сюрпризов.

— Это потому, что их создатели не дают себе труда продумать все как следует. Скажи, я должна попросить у Вольги разрешения, чтобы пользоваться этой игрушкой?

Глаза Ждана округлились почти до невозможных размеров.

— Я думал, вы уже сделали это!

— Понятно. Безопасность у вас не на высоте.

Напомнив себе, что ранняя пташка всегда найдет червячка (если эту поговорку можно было перевести на язык северных варваров именно так), Лукреция проснулась засветло. Баронесса никогда не думала, что ей придется подниматься с зарей только для того, чтобы отвоевать право быть самой собой. Но место надо было занять до того, как этот въедливый волшебник разберется, в чем дело. Сейчас, когда у Лукреции в руках была волшебная брошка, задача значительно облегчалась. Баронесса встала, умылась и уложила волосы, но вместо того, чтобы начать утреннюю борьбу с корсетом и китовым усом, натянула поверх нижней сорочки шерстяное платье с вышитым подолом — одно из тех, что вчера принес Вольга.

Еще вечером Лукреция поэкспериментировала с волшебным артефактом, но, как бы она ни исхитрялась, дорогая рубиновая брошь всегда была видна на выдуманном ею наряде. А это означало одно: закаленная шпионка никак не могла ходить в собственной одежде, так как при превращении украшение будет красоваться на простеньких нарядах Мелании, что непременно вызовет вопросы не только у Ждана, но и у всех остальных.

Лукреция встала перед зеркалом и приколола брошь. Затем представила свое дневное лиловое платье и повернула рубин в сердцевине украшения. Вышло похоже. Только вот талия без корсета казалась немного широковатой, но кого это сейчас волновало?

Баронесса повернула камень обратно и, снова оказавшись в шерстяном платье, сняла с него брошь и спрятала в карман — туда, где уже наготове лежало небольшое ручное зеркальце. Превращаться в Меланию она уже натренировалась без особого труда, но все равно проделала этот трюк еще раз. День надо начинать во всеоружии.

Вернувшись к своему привычному облику, она вновь приколола брошку, представила лиловое платье, добавив к нему для разнообразия белый воротничок, и, довольная собой, вышла из комнаты. Проходя мимо комнаты Вольги, Лукреция неожиданно для себя скорчила проказливую гримасу, а затем чинно постучала.

— Кто это? — раздался сонный и недовольный голос из-за двери. — Если снова по поводу Буреслава, то пусть ждет, пока я позавтракаю.

— Вольга, простите, это всего лишь я. Хотела пожелать вам доброго утра, не думала, что вы еще спите. Подожду вас в столовой.

Дверь распахнулась очень резко, и на пороге показался взлохмаченный Вольга в штанах, рубашке навыпуск, но босиком.

— Вот, значит, как, — протянул он.

Баронесса улыбнулась со всей теплотой, на которую была способна.

— Вы же знаете, мы, пожилые люди, встаем рано. Не сердитесь, если я вас разбудила.

— Не буду, — загадочно ответил Вольга. — Ждите меня в столовой, сейчас спущусь, нам надо поговорить.

Дверь комнаты волшебника закрылась.

Пожилая дама пожала плечами: разговорами ее не напугать. А своего Лукреция уже добилась — Вольга видел, что она спустилась вниз в собственном обличье, и не сможет игнорировать этот факт, если только не собирается выдать их обоих с головой. Поэтому в столовой она сидела спокойно и даже добродушно подумывала, не помочь ли щекастой девочке на кухне готовить завтрак.

Все добродушие пожилой дамы испарилось моментально, когда через десять минут дверь отворилась и в столовую вошла вторая Лукреция Зоненштадтская, но только в сером платье. Подлинной аристократке, как бы она ни была удивлена и шокирована, оставалось только придержать свои чувства.

— Вольга, вынуждена вас расстроить: выходить в одном и том же платье два дня подряд неприемлемо для уважающей себя дамы. — Баронесса поджала губы.

— Боюсь, что здесь об этом знаете только вы. Да и я, строго говоря, не дама. — Вторая леди Лукреция закрыла за собой дверь.

— Вы с ума сошли! Сейчас сюда спустятся дети! Как вы собираетесь это объяснять?

— Я вас умоляю, чего только эти дети здесь не насмотрелись. — Усмешка Вольги довольно странно выглядела на холеном лице баронессы. — Но вы еще можете поправить ситуацию, не зря же я вчера разрешил вам пользоваться рубиновой брошью. Вижу, она даже сейчас на вас.

— Вы манипулятор самого низкого пошиба! — прошипела Лукреция.

— Спасибо. Я буду наблюдать за вами и совершенствоваться дальше, — самодовольно ответила лжебаронесса в сером. — Слышите шаги и смех на лестнице? На вашем месте я бы поторопился.

Лукреция умела признавать свое поражение без лишней аффектации. Она ловко повернула камешек в брошке, моментально оказавшись в шерстяном платье, сняла украшение и вытащила из кармана зеркальце.

Я несколько раз моргнула, покрутила головой, убедившись, что в зеркале отражается моя юная физиономия. Превращение прошло без изъяна.

Лже-Лукреция довольно улыбалась.