Побежала коза в огород - Лариса Кондрашова

— Понятно, в чужих руках…

— Хотите сказать, я завистлив?

— А вы что хотите сказать в ответ?

— Нет, но вы все-таки жестокая… А когда я читал серию ваших статей под рубрикой «Счастливая семья», вы казались мне этакой сентиментальной дамой в розовых очках…

Я в своих статьях выгляжу сентиментальной? Такого мне еще никто не говорил.

— Иными словами, вы хотите сказать, что все описанные в моих статьях ситуации выдуманы? — на всякий случай возмутилась я. — Кстати, рубрика называлась: «Похожи ли счастливые семьи?»

— Я назвал бы по-другому: «Есть ли вообще счастливые семьи?»

— Тогда мне не все понятно. Если вы видите в других семьях женщин, которые… вам нравятся, то все равно вы уверены, что не могли бы быть с ними счастливы?

Он вздохнул и с усмешкой посмотрел на меня.

— Теперь я понимаю, почему многие мужчины выбирают в жены дурочек. С умной женой надо все время быть начеку. Подловили, да?

— Я всего лишь внимательно слушала вас.

— И думали, что сможете увести меня в сторону.

Откровенно говоря, я и в самом деле на это надеялась: уболтать его, заставить забыть о своих предложениях мне, которые иначе, как непристойными, и назвать-то было нельзя… Напрасно мучилась старушка в высоковольтных проводах!

Забалуев посмотрел на меня уже без улыбки и проговорил чуть ли не по слогам:

— Мое предложение остается в силе.

Напрасно она убегала, потому что ее никто и не догонял. Как в анекдоте про Неуловимого Джо, который называется неуловимым, потому что его никто не ловит!..

Отчего-то Галя решила, что Игорь если и не станет больше с ней жить, то придет хотя бы за вещами. Но он не пришел.

Видимо, он привык оставлять свои вещи там, откуда уходил, и больше о них не вспоминал. А женщины, наверное, так же, как и она, надеялись, что придет. Чтобы взглянуть на него в последний раз или спросить: в чем она виновата?

Думать так было неприятно. В смысле, что она — такая, как все.

Но и жить с этим сожалением Галя не хотела. Тогда получалось, что она считает Игоря как бы выше себя и наделяет его правом решать за них обоих.

А почему вообще — выше? Потому что он старше? У него высшее образование? Но в отношениях между мужчиной и женщиной разве это имеет значение?

Если продолжить подобные рассуждения, то получается, что она попала как бы в чувственное рабство. В зависимость от того, как поведет себя Игорь. Что же, Галя сама по себе ничего не представляет?

Для него, видимо, не стоит. Он пришел к ней, не спрашивая разрешения, и ушел так же, без сожаления.

Как бы то ни было, любовь не должна унижать человека. Имеется в виду, настоящая любовь.

Значит, Гале придется с этим жить дальше. Но если просто жить, как прежде, и по вечерам приходить в свой кукольный домик, и вспоминать, как ей было хорошо с Игорем, и тосковать, и ныть, то и вправду попадешь в зависимость от собственных воплей и причитаний. В какой-то момент тебе начнет казаться, что если Игорь не вернется, то для тебя жизнь кончилась.

Тогда что? Нужно срочно найти для себя если не лекарство, то его замену…

Нет, не клин клином вышибать. Ей сейчас совсем не нужна какая-то другая любовь. Галя еще не созрела для настоящей любви. Она требует от человека определенной нравственной силы. А если ты слаба, то и получается это самое рабство.

Значит, любовь — в некотором роде испытание человека? Достоин ли ты, чтобы тебя любили? Нет, наверное, никто так вопрос не ставит. Считается, что любви достойны все без исключения. На самом деле все гораздо сложнее…

В общем, Галя решила… занять себя работой, учебой, вообще любыми занятиями, к которым собиралась приступить прежде, да все не находила для них времени.

Например, она взяла и поступила в институт на заочное отделение.

Галя и сама не ожидала, что это окажется так легко осуществимо. По крайней мере для студентов платного отделения. Ее приняли по результатам собеседования.

Даже странно, что ей так повезло. В том смысле, что Галя успела попасть в дополнительный набор на факультет общественного питания. Была уже середина августа, когда случилось это — уход Игоря.

А ведь они с Игорем совсем недавно мечтали, что в конце августа, когда несколько спадет жара и с пляжей исчезнут толпы орущих детей и их суетливых мамаш, они вдвоем поедут на море. И можно будет спокойно лежать на пляже, гулять по вечерам под магнолиями. Или просто под соснами, например, Джанхота…

При одном воспоминании об их совместных планах у Гали на глаза навернулись слезы.

«Еще зарыдай», — сказала она себе презрительно.

На море она все равно поедет. Вот сейчас позвонит своей закадычной подруге Соне — неблагодарные подруги вспоминают о друзьях именно в такие минуты, когда им совсем худо. Хорошо, что Соня не злопамятна.

— Галочка! — в самом деле обрадовалась она. — Ты куда пропала?

— Представляешь, поступала в институт, — смутилась Галя, но, поскольку этот разговор был телефонный, Соня ее смущения не видела.

— И куда? — обрадовалась за нее подруга.

— В торговый, на факультет общественного питания. Правда, на платное. И на заочное…

— Ничего, главное, что ты получишь диплом государственного образца, а потом уже никто и спрашивать не будет, на бюджете ты училась или на коммерческом… А это дорого?

Галя сказала.

— Нормально, — задумчиво протянула Соня. — Я, между прочим, тоже могла бы поднакопить и начать учиться.

— Ты бы хотела в этом году?

— Нет, конечно, — рассмеялась Соня. — Мне для этого еще надо созреть. Ты позвонила мне почему-то или просто так?

— Я хотела пригласить тебя поехать со мной на море.

— Правда? — обрадовалась подруга. — Только мне отпуск не положен… Разве что отгулы. Всего неделя. Не очень-то разбежишься.

— Нам хватит! — обрадовалась Галя, и они договорились созвониться через неделю.

А пока Галя заплатила за учебу. Купила себе кое-какие учебники и даже успела один из них пролистать. Технологию кондитерского производства.

В самом деле, если она имеет специальность кондитера, то после окончания института сможет работать в знакомой сфере общественного питания, повышая максимально свое мастерство.

И закрутилась у Гали Мещерской жизнь, набирая обороты. Пусть не состоялась у нее любовь и вообще не было парня, но теперь Галя оказалась так занята, что для глупых мыслей просто не оставалось времени.

Правда, выходило, что бравурный марш звучал на внешнем уровне ее жизни. Стоило Гале присесть и задуматься, как в душе у нее начинал играть похоронный марш. Как бы она ни старалась его заглушать, вести себя весело и даже залихватски, смотреть дурацкие боевики и смешные комедии, избавиться от печали никак не удавалось.