Свадьбе быть! - Елена Малиновская

Входная дверь оказалась незапертой. Густав повернулся ко мне и как-то виновато улыбнулся.

– В наших краях частенько забывают о мерах безопасности, – пояснил он. – Запоры и засовы тут не в чести.

Под потолком ожила магическая искра. Мы вошли в тесную, но чисто убранную прихожую, и я с любопытством завертела головой, изучая обстановку чужого дома.

Увы, тут меня поджидало разочарование. Дом внутри, как и снаружи, был каким-то безликим. Через арку я видела гостиную. Несколько кресел, стол с напитками между ними. В воздухе чувствовался едва заметный запах запустения, как будто тут давно никто не живет.

– Тетушка Маргарет после смерти горячо любимого мужа чаще всего проводит время у брата, – пояснил Густав, когда я повернулась к нему, вопросительно вскинув брови. – А Клео почти все время работает в лавке. На ужине она говорила, что незамужней девушке не пристало проводить ночи вне родительского дома. Но, вопреки своим заверениям, она нередко остается в Аррасе с ночевкой. Снимает с подругой квартиру напополам. Придумала, будто ей тут не нравится. Якобы слышит разные звуки по ночам.

– А вы верите в привидений? – полюбопытствовала я.

– Я? – Густав негромко хихикнул. Покачал головой и сказал: – Нет, не верю. Боятся надо живых, а не мертвых, Мелисса. Да, смерть дяди Томаса оказалась настоящим ударом и для Клео, и для Маргарет. Но ему было семьдесят восемь лет. Всем бы дожить до такого возраста. И всем бы умереть так, как он. Просто однажды лег в постель – и больше не проснулся. Вызванный целитель сказал, что у него остановилось сердце. Он переселился в лучший мир без боли, без страдания, без страха. При таких обстоятельствах мстительные призраки не заводятся.

– Ясно, – пробормотала я.

Слова Густава меня немного успокоили. Но все-таки мне было не по себе в этом доме. Поскорее бы собрать вещи Клео – и обратно. Кто знает, чем она там с Фредериком занимается.

Судя по всему, Густав разделял мое мнение. Больше мы не разговаривали. Быстро поднялись на второй этаж, где располагались спальни хозяев дома. Густав, не мешкая ни секунды, распахнул одну из дверей.

Ага, сдается, он частенько гостил в этом доме. Причем навещал не тетушку Маргарет, а именно Клео.

– А как умерли родители Клео? – спросила я, заходя вслед за Густавом в комнату.

– Если честно, я даже не знаю, – тот пожал плечами. – Вроде бы это произошло, когда Клео исполнилось всего два года. Маргарет была старшей сестрой ее матери. Ее брак с Томасом к тому моменту продолжался несколько лет, но детьми боги этот союз не благословили. Поэтому она с превеликой радостью взяла заботу о девочке на себя.

Вслед за нами вплыл магический огонек. Поднялся к потолку, осветив более чем обычную обстановку. Широкая кровать, туалетный столик, заваленный всевозможными тюбиками и склянками, платяной шкаф.

– Клео уже начала собирать сумку, но, услышав о твоем приезде, тут же ринулась к нам, – проговорил Густав. Тихонько ойкнул, осознав, что только что перешел со мной на ты. Посмотрел на меня и поинтересовался: – Надеюсь, ты не против? Надоело уже выкать.

– Нет, не против, – с улыбкой сказала я. – Да и смешно это как-то, особенно если учесть, что через неделю нас назовут мужем и женой.

Густав кивнул и нагнулся. С натужным полустоном вытащил из-под кровати…

О, это была не сумка. Это была огроменная сумища! Больше моей, наверное, раза в три или четыре.

– Клео решила забрать с собой весь дом с его обстановкой? – с иронией поинтересовалась я.

– Она любит всякие эти женские штучки, – Густав виновато пожал плечами. Затем густо покраснел, кашлянул и почему-то шепотом сообщил: – Нижнее белье она уже упаковала. Остались платья, что-нибудь теплое для прохладного вечера. И…

Задумался, явно не в силах придумать, что еще может потребоваться его возлюбленной на пару дней.

– И косметика, – пришла я к нему на помощь. – Ну что же, приступим.

И первым делом зарылась в глубины платяного шкафа.

Ох, чего тут только не было! От обилия разноцветных платьев тут же зарябило в глазах.

Но, если честно, я совершенно не хотела, чтобы Клео щеголяла по дому Северина в каком-нибудь столь же вызывающем наряде, как сегодня. Тогда у деда Густава обязательно возникнут вопросы, что это за девица непонятная и почему она разгуливает в таком виде и то и дело липнет к его внуку. Вопрос свадьбы которого, кстати, почти решен.

Поэтому я вытащила самое скромное темно-серое платье, отыскала к нему туфли на низком каблуке. Присовокупила графитного цвета жакет.

Густав не вмешивался в мои действия, лишь наблюдал за ними с плохо скрытым скепсисом.

– Боюсь, завтра Клео лично явится сюда, – все-таки не удержался он от замечания. – Скажет, что не собирается ходить подобно бедной сиротке.

– А самое забавное, что она и есть бедная сиротка, – огрызнулась я. Нырнула в шкаф поглубже и нащупала нечто странное.

Хм-м, что это? На ощупь на бархат, шелк или сукно не похоже.

Тяжело пыхтя, я потянула загадочную вещь наружу. И быстро захлопала ресницами, когда увидела, что именно стало моей добычей.

Я держала в руках кожаный корсет, снабженный многочисленными металлическими заклепками. Снизу от него волнами расходилась тоже кожаная юбка, правда, самой короткой длины, что я когда-либо видела.

Хм-м, Клео выше меня. А если эту страсть приложить ко мне, то подол даже колени не закроет.

– Дай сюда! – прорычал в этот момент Густав, багровый, словно переспелый помидор. Подлетел и отобрал у меня загадочную одежду.

– Что это? – не удержалась я от резонного вопроса.

– Не твое дело, – огрызнулся Густав. – И вообще, заканчивай тут. Хватит Клео и одного платья.

Ага, сдается, эта парочка любит пошалить. Впрочем, и мы с Фредериком неплохо проводили время вдвоем. Правда, до таких извращений дела у нас не дошли.

Я попыталась прикрыть дверь гардероба, но тут мне под ноги для полноты счастья вывалилась еще кроваво-красная семиплетка с весьма оригинальной ручкой, больше всего напоминающей…

– И это отдай! – взвыл Густав.

На беднягу сейчас было смешно смотреть. Раскраснелся, на лбу аж пот выступил, а глаза так и бегают по сторонам.

– Да пожалуйста. – Я пожала плечами, протянула было ему плеть, держась за рукоять. А потом вдруг представила, где эта рукоять могла побывать. И принялась с нескрываемым отвращением вытирать ладонь о подол платья.

– Это не то, что ты подумала! – затараторил Густав. – Это… Это подарок.

– Твой для Клео или наоборот? – все-таки не удержалась я от резонного вопроса.

В самом деле, любопытно же! К тому же очень забавно смотреть, как Густав смущается. А ведь двадцать пять лет ему. Я бы на его месте и бровью не повела. Лишь обронила бы снисходительно: ну да, мое, любим мы по вечерам друг друга хорошенько отшлепать.