Пропущенные материалы: Наследия павших - Питтакус Лор

— Он рассказал мне, как все было, — нерешительно начинает мама. — Про тебя и того ребенка-Гвардейца. Он хотел отослать тебя в Западную Виржинию, но я его отговорила.

В горах Западной Виржинии у нас есть база для проведения интенсивных тренировок. Я слышал, что эти «тренировки» на самом деле круглосуточное вкалывание в подземных тоннелях. Для чистокровных, таких как я, отправиться туда равносильно тому, как люди отправляют своих детей-подростков в военные училища.

— Спасибо, — отвечаю я, не вполне понимая, почему мама мне все это рассказывает.

Она встает, подходит к окну и смотрит на огни банкета.

— Возвращайся к учебе, — говорит мама тихо. — Расти сильным. И в следующий раз, когда у тебя будет шанс разделаться с Гвардейцем, сделай это.

Мама встает передо мной на колени, берет мое покрытое синяками лицо в ладони и смотрит мне в глаза умоляющим взглядом.

С разочарованием смотрю на нее в ответ, чувствуя, что она хочет что-то добавить.

— Хорошо, мама, — отвечаю я. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его, так и не сказав ни слова.

Я образцовый молодой могадорец.

Целиком сосредоточен на учебе. Инструкторы не нахвалятся на мое толкование Великой Книги, моя преданность могадорскому прогрессу вне сомнений. Курс по «продвинутому тактическому планированию» заканчиваю с лучшими результатами в классе. О моем итоговом сочинении на тему, как партизанские силы могадорцев могут сокрушить хорошо защищенный земной город с минимальными потерями среди могадорцев, говорят как о работе, которую мог бы написать мой отец в юные годы.

— Ваш сын вселяет в меня уверенность в будущем процветании наших военных сил, — подслушиваю я разговор одного из моих инструкторов с Генералом. Отец отвечает лишь мрачным кивком. После тех событий в Лондоне мы с ним ни разу не разговаривали. С тех пор прошло уже два года.

Свои другие тактические планы я держу при себе. В своей комнате я тайно разрабатываю план, как человеческие войска с помощью правильной стратегической разведки смогут отразить силы могадорцев. Когда я, наконец, остаюсь довольным планом, то сжигаю тетрадь в раковине ванны и смываю пепел.

В рукопашном бою я так и не достиг успехов. Иван постоянно выбирает меня в противники на тренировках, после которых я всегда весь в синяках и порезах. А у него даже пот не выступает. Иван крупнее и сильнее большинства других учеников. Во время очередного нашего с ним спарринга в его глазах я вижу лишь пустоту. Это тот самый тяжелый взгляд, которым он наградил меня, стоя над телом Второй, тогда в Лондоне. Такое ощущение, будто он до сих пор считает нас соперниками за место любимчика Генерала, хотя я уже давно забил на эту гонку. Иван победил, но ему не хватает мозгов это заметить, и он продолжает видеть во мне конкурента. Когда мы тренируемся с кинжалами, он якобы случайно задевает мою руку — на рану приходится наложить три шва.

— Я еще закалю тебя, Адамус, — усмехается Иван, нависая надо мной. Кровь просачивается между пальцев, пока я зажимаю рану. — Чтобы твоему отцу было чем гордиться.

— Спасибо, брат, — отвечаю я.

То немногое время, что у меня остается свободным, я провожу в Вашингтоне. Ивана в свои поездки я больше не беру и не трачу напрасно время, наблюдая за людьми на Национальной Аллее. Вместо этого нахожу тихий книжный магазин и часами читаю там книги, которые запомнил из списка любимых книг Второй. Начинаю с Джорджа Оруэлла.

— Почему именно мне подфартило застрять в мозгу самого нудного мога во всей Вселенной?! — ноет Первая по выходным, когда я езжу в книжный. Она часто меня навещает, порой по нескольку раз в день. Так уж вышло, что теперь она вроде как мой единственный друг. И хоть она постоянно меня задирает, я-то знаю, что она не против этих тихих перерывов, заполненных чтением чего-то кроме Великой Книги. Во время моих занятий в могадорской учебной группе, я чувствую, как Первая закипает внутри меня. Иногда ее прорывает, и она делает замечания, насколько чудовищно бледна кожа инструктора, или во время моих спаррингов с Иваном, каким замечательным шагом в развитии могадорского прогресса станет открытие дезодоранта. Я уже научился не реагировать на нее в общественных местах, сводя все разговоры к ночи, когда все спят.

По ночам мы строим планы. Я лежу в кровати, думаю. А Первая меряет шагами комнату, раздраженная и скучающая.

— Давай сбежим завтра, — говорит она. — Расскажем президенту, что орда коварных пришельцев готовит войну прямо у него на заднем дворе.

— Еще не время, — отрицательно качаю я головой. — Мы поймем, когда оно придет.

— А что, если правильное время никогда не наступит?

Так я живу уже два года: притворяюсь и жду подходящего случая, чтобы переломить ситуацию. Даже с их огромными ресурсами могадорцы медлительны в поиске остальных Гвардейцев. Хотя у других подразделений и были успешные операции: в Нью-Йорке, к примеру, удалось пленить одного Гвардейца. Но чаще всего миссии даже не суждено начаться, так как исчезает цель… или команда скаутов. Не уверен, долго ли подобным образом продержатся Гвардейцы. Надеюсь, они сумеют вскоре объединиться; только меня беспокоит, что Первая может быть права насчет того, что подходящее время может никогда так и не прийти.

Но вот, наконец, новости приходят из Африки.

Впервые в жизни меня приглашают на совещание в кабинет к генералу.

— По данным нашей разведки один из членов Гвардии может скрываться в Кении, — говорит отец, раздавая копии статьи из журнала о путешествиях. Судя по дате, статье уже несколько месяцев, да и содержание ее довольно расплывчатое, так что неудивительно, что у техников ушло так много времени, чтобы что-то в ней раскопать. В основном автор статьи восторгается небольшим кенийским рынком, но также упоминает паренька со странным клеймом на лодыжке, и что ничего подобного он прежде не встречал среди представителей местных племен. Описание шрама поразительно схоже со знаком лориенского заклинания.

— Информация проверялась? — задаю я вопрос раньше, чем Иван вообще дочитывает до середины, водя пальцем по строкам.

— Получить подтверждение обычными методами оказалось невозможно.

— Мы не можем в полной мере проникнуть в подобное сообщество, — киваю я, зарабатывая пронизанный раздражением взгляд отца, хотя он знает, что я прав.

— В смысле? — спрашивает Иван, как всегда медленно соображая.

На инструктаже Генерала присутствуем только мы двое. Какие бы планы отец не строил насчет Кении, впервые мы с Иваном будем действовать самостоятельно. Нам обоим известно, насколько значима и опасна эта миссия. Честно говоря, я слегка удивлен, что для выполнения этого задания Генерал выбрал меня, да для какого угодно задания. Говорит ли это о том, что отца больше не волнует моя безопасность? В любом случае, это удобный момент, чтобы сыграть способного ученика и продемонстрировать мою приверженность могадорскому прогрессу.