Пираты Гора - Джон Норман

Я вскочил на ноги и побежал в том направлении, где скрылась Телима.

Внезапно прямо передо мной из темноты вырос воин из Порт-Кара и, желая напугать меня, выставил вперед короткий острый меч. Это было большой ошибкой с его стороны. Знай он, что перед ним такой же воин, как и он сам, он никогда не позволил бы себе ничего подобного, но тут ему не повезло. Я поймал его за руку, и через мгновение запястье его хрустнуло. Он взвыл от боли. Я вырвал у него из рук меч. За его спиной появился другой воин и, увидев, что происходит, замахнулся на меня копьем, целясь мне в грудь. Я схватил древко и резко рванул его к себе, одновременно выставив вперед меч, и почувствовал, как его лезвие входит в тело не успевшего отпустить копье человека. Прием был элементарный; ему с первых шагов обучают каждого воина, вступившего на путь изучения боевого искусства.

Раб, державший факел над головой падающего на землю окровавленного хозяина, счел за благо поскорее удалиться.

Тут я услышал легкий шелест сети у себя над головой и, бросившись на пол, быстро откатился в сторону еще до того, как сеть успела опуститься на меня. Вслед мне донеслись проклятия, послышался топот ног, и, не давая мне подняться, передо мной возник человек с занесенным у самого моего лица ножом. Я перехватил его руку и, потянув к себе, насадил его на лезвие своего меча. Не успело его тело коснуться пола, я уже вскочил на ноги и, скользнув под направленным на меня копьем, сильным ударом отвел его наконечник в сторону и одним махом вонзил клинок в горло державшего его воина.

Затем, не дожидаясь, пока к ним подоспеет подмога, я нырнул в темноту и бросился туда, где я в последний раз видел скрывающуюся Телиму и откуда сейчас доносился отчаянный женский крик.

— Помогите! — слышалось из темноты. В отблеске факелов я заметил лежащую на полу, связанную по рукам и ногам девушку,

— Помогите! — еще громче закричала она, — На помощь!

Я рывком усадил ее. Это была не Телима. Я так и оставил рыдающую девушку связанной.

В нескольких ярдах от меня, у самого края острова, виднелся еще один отбрасывающий тусклый свет факел.

Я бросился к нему.

Телима!

Она лежала на груди, со связанными за спиной руками. Наклонившийся над ней воин уже заканчивал надевать путы ей на ноги.

Одним прыжком я оказался рядом и, отшвырнув воина в сторону, мощным ударом кулака расплющил ему нос. Выплевывая из окровавленного рта выбитые зубы, воин, поднимаясь на ноги, потянулся к рукояти меча. Не давая ему времени окончательно опомниться, я схватил его за пояс и за шиворот, рывком поднял над головой и швырнул в воду, прямо перед вынырнувшим из нее с разинутой пастью тарларионом. Мощные челюсти ящера с хрустом сомкнулись, и чудовище вместе со своей испускающей душераздирающие вопли жертвой ушло в глубину.

Державший факел раб с не менее истеричным криком со всех ног бросился наутек.

Телима перевернулась на бок; в ее обращенных ко мне глазах светилась мольба.

— Я не хочу быть рабыней, — глотая слезы, бормотала она.

Медлить было нельзя: с минуты на минуту здесь появятся другие воины.

Я подхватил девушку на руки.

— Я не хочу быть рабыней, — захлебываясь от рыданий, причитала она. — Не хочу! Не хочу!

— Замолчи, — приказал я, оглядываясь по сторонам. Пока что поблизости никого не было.

Вдруг слева от меня бездонная глубина ночи осветилась багровым заревом: запылал один из привязанных к нашему ренсовых островов.

Я отчаянно прикидывал в уме, как нам можно выбраться отсюда.

С одной стороны — бесконечные болота и протоки, кишащие акулами и водяными тарларионами; полосы, оставляемые на воде их плавниками и выставленными над поверхностью чудовищными, уродливыми головами, расчерчивали реку у самой кромки острова.

С другой стороны — разгоняющие темноту факелы людей из Порт-Кара, в свете которых то и дело мелькали все новые группы связанных мужчин и женщин, — сопровождаемых вооруженными работорговцами.

Кроваво-красный отсвет вспыхнул справа: загорелся следующий остров. Скоро огонь по плотам, образующим переходные мостки с одного острова на другой, перекинется к нам.

И тут меня осенило.

Плот — вот что нам нужно!

Я схватил Телиму в охапку и торопливо направился вправо, держась у самого края нашего острова и стараясь добраться до соединяющегося с ним соседнего. Эта часть острова, по которой с сетями прошли захватчики, была очищена от людей, и нам на пути не встретились ни ренсоводы, ни порткарцы, хотя за спиной, на некотором отдалении, я видел движущиеся факелы налетчиков, которые, дойдя до центральной части острова, разделились на две группы, одна из которых направилась в левую сторону, а вторая — в правую, в нашу.

Откуда-то из темноты донесся голос Хенрака:

— Поймайте девчонку! Она нужна мне! — кричал он.

Мы добрались до одного из плотов, который еще утром, незадолго до рассвета, я помогал привязывать к нашему острову; я усадил на него, в самом центре, Телиму и принялся перерубать удерживающие его лианы.

Цепочка факелов, двигавшаяся в нашем направлении, быстро приближалась.

Лиан, привязывающих плот к обоим островам, было восемь — по четыре с каждой стороны, Я уже перерубил шесть из них, когда услышал чей-то оклик.

— Стой! — закричал человек.

Я даже не подумал прислушаться к этому приказу, потому, что ближайший остров, на который был перекинут отвязываемый мной плот, уже занялся огнем, и пожар, быстро распространяясь, подходил вплотную к нам. Скоро огонь будет слишком хорошо освещать это опасное место.

Я продолжал методично заниматься своим делом, перебегая от одной сцепки лиан к другой.

Человек, пытавшийся остановить меня, был один — вероятно, охранник, обходивший считавшуюся очищенной от ренсоводов территорию.

Его копье вонзилось в поверхность плота в каких-нибудь нескольких дюймах от меня. Я обернулся. Человек быстро приближался, на ходу обнажая меч. Погиб он от собственного копья. Оно легко вошло ему в грудь.

Я внимательно огляделся. Никого больше пока видно не было.

Перерубая одну из последних лиан, я оступился, и моя нога на секунду ушла в воду. В то же мгновение я почувствовал острую боль и, выдернув ногу, заметил сорвавшегося с моей лодыжки крохотного тарлариона, быстро ушедшего в глубину. Вода вокруг словно закипела, покрывшись рябью от множества замелькавших у самой поверхности проворных желтовато-коричневых тел. Из глубины тростников донеслось глухое ворчание большого тарлариона, иногда достигающего в длину футов тридцати, а то и больше, рядом с которым непременно должно будет появиться гибкое, угреподобное тело девятижаберной акулы.

Ругаясь про себя на чем свет стоит, я рванул последнюю лиану, выдрал из поверхности острова большой клок сплетенных ренсовых стеблей, и накрыл ими лежащую Телиму.