Неподвластный богам - Брайан Толуэлл

Лазбекри, стал читать заклинания.

– О Свет и Мрак, к вам взываю я! Объедините свою мощь! Дети Земли, умертвите эти камни так, чтобы никто и ничто не прошло сквозь них! Дети Солнца, слепите эти камни в несокрушимый монолит! Воздух подземелий, забудь дорогу в эту каменную гробницу! Свет и Мрак, к вам взываю я! Силами, данными вам, превратите в могилу пещеру Тезиаса!

В огромной пещере-лаборатории Тезиас обдумывал свои дальнейшие действия. Какой же он был дурак! Находился рядом с пирамидой и даже не попытался проникнуть в нее! Будь проклята его трусость! Впрочем, ничего еще не потеряно: он снова отправится к пирамиде, войдет в нее, а затем вернется в этот мир властелином! Для этого нужна только новая жизненная сила.

Тут он вспомнил, что замурован. Нужно освободиться и наказать вероломного Тараска, подумал Тезиас. Потом он насытится от верной стражи короля – право, немедийского владыку стерегут бравые ребята! – и отправится в гости к Тому-Кто-Сидит-в-Пирамиде.

Тезиас подошел к каменной двери, обозначавшей главный выход из лаборатории, и прочитал магическую формулу. Дверь исчезла. Тезиас улыбнулся, но улыбка эта гримасой застыла на его лице, когда вместо нагромождения скал он увидел монолитную, отполированную неведомой рукой каменную стену. Он бормотал одно заклинание за другим, но с тем же успехом можно было ломать эту стену руками. Тезиасовы заклинания не действовали на волшебный монолит.

Словно безумный, носился карлик по своей могиле, пытаясь сокрушить стены гигантского гроба то магией, то веществами, в избытке разбросанными по его рабочим столам, но все было бесполезно! Обессиленный, Тезиас тяжело опустился на холодный каменный пол. Мозг его работал с лихорадочной быстротой. Не похоже было, чтобы ад мстил ему за свою тайну…

– Пелиас, проклятый колдун! – внезапно догадался карлик. – Я чувствую твою руку! Я должен был прикончить тебя там, в башне!

…А в Тарантии старый волшебник безудержно хохотал, наблюдая в зеркале метания своего бывшего ученика.

– Ему даже не у кого попросить немножко страха! – насмехался чародей. Радость волшебника передалась и его друзьям.

– Да, Пелиас, ты снова доказал свою мудрость и силу магического искусства! – в один голос хвалили чародея Троцеро и Просперо; Зенобия же смотрела на старика восторженными глазами. Один лишь Конан не разделял всеобщего торжества.

– Если я правильно понял, карлик говорил демону, что намеревается куда-то отбыть! – мрачно сказал Конан. – И еще у меня никак не выходят из головы те непонятные слова, что он шептал тебе, Пелиас, когда ты погрузил его в гипнотический сон.

– Теперь уже это не имеет никакого значения! – заверил его Пелиас. – Пещера Тезиаса превратилась в его могилу: даже бактерия – и та не проскочит сквозь стену из магического камня, совместного творения Света и Мрака, порожденного моим волшебным искусством!

Однако что-то подсказывало Конану, что мудрый чародей на сей раз жестоко ошибался…

…Неимоверным усилием золи Тезиас заставил себя успокоиться. Он замурован, и надежды выбраться нет никакой – все доступные ему способы уже испробованы. Отсюда есть только одна дорога – в ад. Тезиас вспомнил последние слова дряхлого демона и похолодел: в аду его ждут, как никакого другого смертного…

И вдруг его осенило. Ведь он же Великая Душа! Оставив тело в хрустальной раковине, он может выбраться из проклятой ловушки! Однако жизнь без тела – не жизнь, да и энергия, выпитая из пяти тысяч жертв, на исходе. Вот если бы он мог, высвободив душу, устремиться к Тому-Кто-Сидит-в-Пирамиде!

А почему бы и нет? Если Тот-Кто-Сидит-в-Пирамиде погубит его, эта смерть наверняка будет интереснее, нежели гибель здесь, в пещере, от жажды и голода! Если же этот Некто примет его, Великую Душу, подобающим образом, вероятно, кто-нибудь из них вытащит-таки его бренное тело из гигантского склепа.

Тезиас решился – ему, узнику каменной ловушки, нечего было терять. Его душа отправится к пирамиде – а там будь что будет. Оставшейся энергии должно хватить. Если полететь по прямой, ведь он уже знает дорогу…

Легко и уверенно прошел он к своему хрустальному ложу. И, оставив тело в раковине, Великая Душа воспарил в ночное небо.

Застывший мир гигантской пирамиды нисколько не изменился за те часы, что прошли с момента первого его посещения Тезиасом. Так же мертв был подобный зеркалу океан, столь же неподвижен воздух. Такая же аура из светящегося воздуха окружала шестнадцатигранную пирамиду, и так же исчезали в ней мощные информационные потоки, стремящиеся сюда со всего мира.

«Наверное, подобную картину можно было лицезреть здесь и сто тысяч, и миллион лет тому назад», – подумалось Тезиасу. Однако пирамида не производила впечатление древней; напротив, все ее шестнадцать граней ослепительно сверкали, словно сейчас был день, а не ночь. Казалось, могучая пирамида улавливает какие-то неведомые излучения и непостижимым образом превращает их в свет.

Тезиас подлетел поближе, чтобы осмотреть поверхность пирамиды. Она состояла из неизвестного Тезиасу вещества, больше похожего на застывшую жидкость, чем на металл. Ни одного гвоздя, ни одной щелочки не было видно на ее абсолютно гладкой поверхности. Не было ни входа, ни выхода – в обычном, человеческом понимании. Однако информационные потоки легко проходили сквозь монолит удивительной пирамиды…

Великая Душа еще раз облетел пирамиду. Поразительно, но в этом загадочном мире не было ни единой пылинки; ни одна капелька воды не виднелась на зеркальной глади пирамиды. «Неужели здесь никогда не бывает дождей?» – эта мысль нисколько не удивила Тезиаса. Он посмотрел вверх. Ни одно облачко не заслоняло прекрасное звездное небо, в которое загадочная пирамида устремила свой неподвижный взор.

Энергия, приведшая Тезиаса в этот мир, заканчивалась. Нужно было решаться. Вручив свою судьбу Тому-Кто-Сидит-в-Пирамиде, Великая Душа слился с одним из потоков и… легко прошел сквозь грань неземной пирамиды.

– Приветствую тебя, Тезиас! Ты нашел, что искал!

То, что почувствовал Тезиас, очутившись внутри пирамиды, очень трудно описать доступным человеку способом. Голос шел отовсюду – со всех сторон, снаружи и изнутри Великой Души. Но не это было даже столь удивительно, как то, что голоса никакого не было – была только мысль, и она принадлежала… самому Тезиасу. Подсознательно Тезиас знал, что он ничего не говорил и не думал, но – одновременно – он знал и другое: мысль была его, Тезиаса. Как будто кто-то овладел его душой и разумом и жил в них совместно с тем, что еще было самим Тезиасом!

– Ты еще слишком слаб, чтобы понимать себя, – пронеслось в его разуме. – Поэтому я буду беседовать с тобой доступным тебе способом.

…Внутри пирамида казалась крохотной. В сжатом пространстве бушевали энергетические вихри, пронзавшие душу Тезиаса. Но он их не чувствовал. Он существовал в пространстве, где вовсе не было материи – была только энергия. Энергия в необозримых количествах, движения ее были осмысленными, она жила в образах бесчисленных, накладывающихся одно на другое силовых полей, каких-то излучений и не видимых глазом потоков частиц. В этом мире как будто смешались все земные и неземные стихии: огонь и вода, твердь и ветер, жизнь и вакуум. Воздух, заполнявший внутреннюю полую часть пирамиды, был тяжелее и плотнее, чем гора свинцовых плит. Этого не могло быть – но это было, как будто природа целиком вместилась в этот крошечный мирок, будто разом взыграли все ее тайные и явные силы, непостижимым образом уживаясь друг с другом…