Нарко. Коготь ягуара - Джефф Мариотт

– Я не говорил, что хочу отвалить, – заявил он. – Я просто хочу четко понимать, что мы делаем.

– По-моему, все ясно, – отозвался Монтойя.

Они ждали во внедорожнике Монтойи прибытия остальных. Те приехали на шести машинах. Агилар узнал Отраву, Чернявого, Курка, Панчо, Коротышку и Змееглаза – sicarios, с которыми уже встречался. Остальные были ему незнакомы. По большей части молодые – не старше лет двадцати или капельку больше. Похоже, уличные пацаны, позарившиеся на деньги и тратившие их на цветастые тряпки и стильные стрижки, не ведая, куда их потратить с бо́льшим толком.

Агилар не слишком-то отличался от них, разве что тем, что был женат и ждал ребенка. Ответственность. Она ложится на мужчину бременем, заставляя относиться к тратам более разумно.

Похоже, заправлял всеми Отрава – стройный, с волосами, зачесанными наверх, отчего он выглядел более рослым. У него была бородка на манер якоря, росшая прямо от середины нижней губы и расходившаяся, как якорные лапы, под подбородком, кустистые усы и холодный, оценивающий взгляд.

– Место, куда мы едем, раньше было mercado[15], – сообщил он, обращаясь ко всему собранию. – У Родриго там уйма мужиков, а Коста, наверно, будет позади. – Он взмахом руки рассек группу надвое. – Вы зайдете спереди, – обратился он к стоявшим слева от него. – А вы сзади.

Агилар и Монтойя оказались справа от Отравы, в задней группе, вместе с долговязым, тощим Чернявым, кожа у которого была настолько темной, что гадать о происхождении прозвища не приходилось.

– Зайдем с флангов, высадимся и быстро атакуем, все одновременно. Кровищи будет немало, – он немного помолчал с серьезным видом, а потом просиял лучезарной улыбкой. – Но в этом-то и весь кайф, правда?

Толпа отозвалась сладострастным ревом. Агилар не присоединялся к нему, пока Монтойя не подтолкнул его локтем. Тогда и он разинул рот вместе с остальными, но не издал ни звука. Шагая обратно к «Ниссану» Монтойи, он молча возносил молитву «Спаси и сохрани» для себя и Луизы на случай, если с ним что-то стрясется.

Автомобили рвали с места один за другим под визг шин и надсадный рев двигателей в предрассветной тиши.

– А кто такой Родриго? – полюбопытствовал Агилар по дороге.

– Да какой-то pendejo[16] из Картахены, увидевший, что дон Пабло, клан Очоа и Гача загребают кучу деньжищ. Решил, что хочет тоже влезть в бизнес. Походу, решил, что Коста знает все секреты, вот и надумал его сграбастать, пока Коста наиболее уязвим.

– А Коста знает все секреты?

– Никто не знает всех секретов, кроме дона Пабло. Может, его двоюродный братец Густаво знает изрядную часть, но не все. Впрочем, уверен, что и Коста знает порядком.

– А откуда известно, что это он захватил Косту?

– В Медельине ничего без ведома дона Пабло не происходит.

– А откуда он знает, где держат Косту?

– Говорю же тебе, у него глаза повсюду.

– Даже в организации Родриго?

– Можно и так сказать. Родриго хочет продвинуться, но он мелкая сошка. Если бы ты работал на мелкую сошку, которая не может тебе даже толком заплатить, а кто-нибудь вроде дона Пабло захотел бы платить тебе в десять раз больше, чтобы ты для него шпионил, разве ты отказался бы?

– Однако это было бы опасно.

– Как и отказаться.

– Давно ты во всем этом, Альберто?

– Несколько лет. С той поры, когда даже еще не брался за кокаин. Дон Пабло понимал, что хорошо бы иметь своих людей в полиции. Я мог бы перейти к нему на полную занятость, но тогда лишился бы полицейского жалованья, да вдобавок могу предоставлять сведения время от времени.

– Думал ли ты, что будешь этим заниматься, когда поступал в академию?

– Я рос без гроша за душой, братан. Гол, как сокол. И не хотел, чтобы так оно и осталось. Беру все, до чего только могу дотянуться. А если кто-то встанет у меня на пути, в жопу его.

Больше Агилар вопросов не задавал, испытывая все возрастающую тревогу по мере приближения к месту назначения. По виду люди, с которыми он будет сражаться бок о бок, так и рвались в бой. Но он ни разу не был под оружейным огнем, никто ни разу не пытался его убить. Да и сам он не пытался убить кого бы то ни было.

Сегодня же, всего через несколько минут и на том, и на другом будет поставлен жирный крест.

– Доставай пушку, – бросил Монтойя, сворачивая за последний угол. Впереди один за другим вспыхивали стоп-сигналы других автомобилей их колонны. Некоторые завернули к фасаду здания. Монтойя присоединился к веренице, потянувшейся назад. – Прибыли.

Агилар трясущимися руками расстегнул спортивную сумку и вытащил MAC-10. Проверил магазин, сунул в карманы еще два. И ощутил успокоительную тяжесть ножа на левой лодыжке.

– Готов? – спрсил Монтойя.

«Нет».

– Ага.

Впереди и позади них дверцы распахивались, и бойцы выскакивали на землю, хлопая дверцами за собой.

Скрытность из повестки дня вычеркнули – если вообще вносили.

* * *

Агилар прикинул, что в переулке позади бывшего рынка собралось человек двадцать. Здесь была погрузочно-разгрузочная эстакада для грузовиков на уровне чуть выше пояса с пятью бетонными лесенками, ведущими на нее с улицы. Внутрь вели большие рулонные подъемные стальные ворота для поддонов с товарами, а рядом была нормальная дверь для людей. Разумеется, и те, и другая наверняка на запоре.

Он ожидал увидеть снаружи вооруженных часовых, но не увидел ни души. Но это вовсе не значит, что они не притаились за дверью.

И, как оказалось, на крыше.

Панчо – прозванный так за усы на манер Панчо Вильи[17] и любимые патронташи крест-накрест – то ли случайно поглядел наверх, то ли услышал шорох подошв, то ли еще что и выкрикнул предупреждение как раз в тот момент, когда поднялась стрельба. Спасти этим он уже никого не успел. Четверо на крыше открыли огонь из автоматического оружия, и свинец градом полился на атакующих. Шестеро из них тут же повалились.

Остальные кинулись врассыпную, ища жалкие укрытия, которые сулил переулок. Стальной мусорный контейнер на колесиках в половине квартала, несколько бетонных тумб, способных оградить достаточно тощего человека.

Агилар даже не пытался до них дорваться. Вместо этого он рванул вперед, запрыгнул на товарную эстакаду и перекатился на ноги. Ее козырек защитил его от засевших на крыше. Несколько других видели, что он сделал, и последовали его примеру, причем один поймал пулю в макушку во время попытки спрятаться. Еще больше бойцов не тронулись с места, открыв ответный огонь по стрелкам наверху. С крыши свалился труп, грохнувшись в переулок с глухим мокрым ударом.