Поле боя - Украина. Сломанный трезубец - Георгий Савицкий

Ожесточенный бой с террористами завязался на территории соседней с аэродромом части внутренних войск. До зубов вооруженные бандиты перерезали горло часовому, перебили из бесшумного оружия наряд и проникли на территорию части. Они успели проникнуть в одну из казарм и на территорию парка боевых машин. В казарме завязалась драка с дневальным, ударила автоматная очередь. Тут же по тревоге подняли караульный расчет.

В ночном бою солдаты-срочники, да еще и вооруженные лишь штык-ножами, гибли от пуль наемников, использующих приборы ночного видения, бесшумные автоматы и пистолеты-пулеметы. С вышки возле парка боевых машин ударил автомат часового, один из наемников упал с раскроенным черепом, второй дергался в судорогах, простроченный поперек очередью. Но бой был недолгим, в ответ «серые волки» просто разнесли вышку выстрелами из подствольных гранатометов. Проломив забор, с территории воинской части выскочили два бронетранспортера. Под их прикрытием террористы покинули разгромленную воинскую часть.

Лучи утреннего солнца осветили картину разгромленного, горящего города, который заслуженно считался «жемчужиной Украины».

* * *

Олег просто весь извелся, не было вестей от Оксаны. «Абонент временно недоступен» — от мобильника никакого толка. В Миргороде творились беспорядки, и лишь приказ стрелять на поражение удерживал террористов и бесчинствующие толпы националистов от захвата аэродрома.

На совещании в штабе полковник Михайлов отдал приказ командиру второго звена о перебазировании на полтавскую авиабазу для воздушного прикрытия в случае обострения ситуации. Вместе с истребителями отправили и Ан-26 с командой техников и ракетами «воздух — воздух» для истребителей. Четыре Су-27 также несли полный комплект воздушного боя.

— Летите, сынки, времена сейчас тяжелые… Шакальи сейчас времена. Неизвестно, что будет дальше, но всегда нужно оставаться человеком, защитником Отечества, — напутствовал летчиков комполка.

Летчики молча откозыряли и разошлись по самолетам. Олег покидал родной аэродром с тяжелым сердцем. Что будет дальше, кто знает?..

Летели, соблюдая полное радиомолчание, только на подлете к полтавскому аэродрому они дали свои позывные и запросили посадку с ходу, по аварийной схеме. Олег садился, снижаясь по крутой спирали, так его научил еще в Чугуеве инструктор-«афганец». Крутая нисходящая спираль была рискованным маневром: малейшая неточность — и самолет потеряет управление и свалится в штопор. Но зато резко снижалась вероятность попадания ракетой из ПЗРК.[11]Общая картина, открывшаяся капитану Щербине, поразила и шокировала его. Авиагородок и аэродром фактически находились в осаде. Город не контролировался никем, со всей Полтавы сюда, под защиту военных, стекались люди, ставшие беженцами там, где родились и выросли. Их размещали в казармах и в палаточном городке на территории части, благо места хватало.

Солдаты рыли окопы по периметру аэродрома, складывали мешки с землей и песком, тянули мотки колючей проволоки. На пулеметной точке возле ПКМа курил расчет. Проехал, урча двигателями, БТР. У контрольно-пропускного пункта — столпотворение. Люди с нехитрыми, на скорую руку собранными пожитками любой ценой хотят попасть на территорию авиабазы. Там — безопасность, горячая еда из полевой кухни, вода, чтобы помыться, ночлег в большой брезентовой палатке. А за периметром — кровавая вакханалия «борцов за свободную Украину». От чего свободную? От нормальных человеческих благ и ценностей?..

После прилета и доклада в штабе Олег кинулся искать свою Оксанку. Среди сотен людей он искал одну-единственную родственную душу, вернее — даже две. Помог, как всегда, случай. Он увидел Оксану возле одной из полевых кухонь.

— Олег! — девушка бросилась в его объятия и разрыдалась.

— Все, все, милая, теперь я тебя не оставлю.

— Я так волновалась за тебя и за нашего маленького… Что теперь с нами будет?

Олег обнял жену, осыпая поцелуями ее заплаканное лицо.

— Все будет хорошо, я тебе обещаю, Оксаночка.

Отметившись в штабе и получив увольнение на вечер, Олег вместе с женой перебрался в отведенную ему комнатушку. Оксана рассказала, что ее фактически спасла Елена Верескун. Они жили в одном подъезде, и, когда нагрянула беда, Оксана не осталась одна.

Ночью в квартиру к Оксане стали ломиться националисты. Это были не наемники, а обычные полууголовные типы. Домашний телефон не работал, мобильная связь была нарушена, и вызвать милицию было невозможно. Дверь уже трещала под ударами тяжелых ботинок и металлических прутьев.

И тут позади ломавших дверь молодчиков появилась Елена.

— А ну стоять! — негромко приказала она. В руке женщины блеснул вороненый пистолет.

Короткоствольный «Вальтер», который подарил Валентину один из сослуживцев, побывавший на стажировке в Западной группе войск, выглядел как игрушечный. Но это было довольно опасное, особенно на малой дистанции, оружие.

— Да ты хто такая?

— Пошли вон! — грянул выстрел.

Пуля обдала цементной крошкой нападавших. Те, видя такую решимость, решили не связываться и быстро смылись, словно шакалы при виде львицы. Елена позвонила в дверь.

— Кто?.. — дрожащим голосом спросила Оксана.

— Свои. Лена с третьего этажа, жена полковника Верескуна. Собирай вещи, сейчас приедет патруль и заберет нас на аэродром.

С тех пор две женщины были вместе. Елена помогала Оксане, а та, в свою очередь, следила за ее дочерью, шестнадцатилетней Светой. В палаточном городке они нашли таких же обездоленных в одночасье людей. Все держались вместе, понимая, что только так можно противостоять неожиданно пришедшей беде. Беженцы — в своей собственной стране, в своем собственном городе…

— Оксаночка, я тут еды с собой захватил. Тебе нужно хорошо кушать… — Щербина обнял жену.

— Не волнуйся, Олег, я выдержу, я сильная.

Они уснули вместе, Олег одной рукой обнял жену, а вторую положил на лежащий рядом АКМ, так спокойнее…

* * *

В комнату, где жили экипажи русских бомбардировщиков, вошел радист с Ту-95МС, лежащие на койках летчики, как по команде, уставились на него.

— Получен радиосигнал «Закат», — сказал он, почему-то обращаясь к старшему технику ракетоносца.

— Подождем еще, может, обойдется.

На третьи сутки полтавского побоища правительство, наконец, зашевелилось. В Киеве заседал «антикризисный комитет», выдвигая идеи одну бредовей другой. Продажные «оранжевые» политики и на этом умудрялись зарабатывать политический капитал. Истеричный «маэстро Шустрик» уже потирал руки в предвкушении нового политического супер ток-шоу. Это вам не полузатопленные районы, которые уже приелись одурманенному и отупленному зрителю. На новой теме можно заработать десятки, да что там — сотни миллионов! О том, что вновь страдают люди, мало кто думал, такова уж их участь — страдать от амбиций власть имущих.