Обман - Андерс де ла Мотт

Ребекка наклонила голову, нагнулась вперед и осторожно выглянула из-за угла коробки.

Проклятье!

Она мгновенно убрала голову. Пара темных костюмных брюк и черные ботинки – вот все, что увидела Ребекка. Однако она не сомневалась: в проходе над ней стоит Стигссон. Он стоит лицом к коробкам, которые она только что сама снимала с полки. Ребекка услышала, как он вытащил одну, затем глухой звук, когда он поставил ее на пол.

Сухой шорох, когда сняли крышку, затем снова глухой звук, когда он рылся внутри. Колющая боль в икре левой ноги заставила ее слегка дернуться. Вот черт, из-за неудобного положения тела затекли ноги. Боль становилась все сильнее и постепенно распространялась вверх. Когда она дошла до бедра, Ребекке пришлось прикусить губу, чтобы не застонать. Стигссон продолжал рыться в коробке.

Она попыталась снова перенести вес тела, чтобы доставить терзаемым мышцам немного крови, но вместо этого чуть не потеряла равновесие и стукнулась спиной о коробку. Звуки в проходе прекратились. Боль в ноге превратилась в судорожные подергивания, и Ребекка так сильно прикусила губу, что во рту появился вкус крови. Стигссон снова откашлялся.

Спиной она стала медленно соскальзывать вниз по коробке и уперлась действующей ногой в пол, чтобы хотя бы чуть-чуть выпрямиться. Но удержать таким образом равновесие было невозможно. Ее тело медленно и неумолимо сползало вдоль коробки все ближе к проходу. Через каких-то пару секунд она свалится оттуда прямо ему под ноги. И вдруг Ребекка услышала, как картонную коробку задвигают обратно на полку, затем шаги, четкие, как удары плетью. На секунду ей показалось, что у нее остановилось сердце.

Но тут Ребекка поняла, что шаги стали тише, и тогда истратила последние силы на то, чтобы остаться в вертикальном положении. В тот же миг, как захлопнулась входная дверь, она плашмя упала на бетонный пол.

Три утра подряд он протирал штаны на той проклятой скамье. Приходил на полчаса раньше, чем в первый раз, и сидел на час дольше. Капюшон поднят, кепка низко надвинута на лоб, на всякий случай на носу пара дешевых солнцезащитных очков. Все для того, чтобы его не обнаружили. Но, как и в предыдущие дни, результат был нулевой, и теперь вся затея казалась ему совершенно тупой. По мере того, как у него затекала спина, Эйч Пи постепенно осознавал, что ведет себя как полный псих. У него есть проблемы гораздо серьезнее, чем вероятное привидение на площади Сёдермальмсторг, и точно так же, как «Плэйстейшн» и занятие онанизмом, весь этот проект – всего лишь способ отгородиться от реальности.

Эрман мертв, он сгорел в лесной избушке почти два года назад, когда Игре наконец-то удалось его найти. Бедняга явно заплутал, ходя впотьмах по тончайшей грани между гениальной проницательностью и конкретным безумием; но, несмотря на все это, он ему, Эйч Пи, очень помог. Открыл ему глаза и объяснил, что же такое Игра. Причем объяснил все не только о поверхностных, но и о самых глубинных и малосимпатичных ее аспектах: о Муравьях, что всегда начеку, добывают информацию и рекрутируют подходящих для выполнения заданий игроков; затем о ставках, которые делались, пока задания снимались на видео, и за ними следили он-лайн интернет-игроманы.

Да, то, что рассказал ему Эрман, в сочетании с его собственным опытом, заставило Эйч Пи постепенно начать осознавать значительно более темные и глубокие стороны Игры и то, на что та способна. И как бы там ни обстояли дела с разумом лесного лунатика, Эйч Пи у него в долгу. И хоть он и пытался уговорить себя, что смерть Эрмана – едва ли его вина, получалось это довольно плохо. Столь же вероятно и то, что привидения средь бела дня стали ему являться именно из-за чувства вины и недосыпа.

Альтернативы больше нет.

И просто-напросто быть не может, поправил себя Эйч Пи, скидывая кроссовки и укладывась на диван. Он приземлился на что-то твердое и, после нескольких акробатических упражнений в сочетании с ругательствами сумел извлечь из-под себя пульт от телевизора, которым и стал нетерпеливо щелкать, перелистывая бессмысленные дневные телепередачи.

На журнальном столике он обнаружил полпачки «Мальборо». Закурив, попытался пустить дым колечками в потолок. И тогда увидел ее. На самом верху стеллажа лежала она, словно маленькая темная коробочка. Одинокая забытая книга. С того места, где он лежал, видно было только корешок, поэтому тому, кто вставал перед стеллажом, ее вообще видно не было. Это и объясняло тот факт, почему полиция ее пропустила.

Повернув голову, Эйч Пи прищурился и попытался присмотреться, что это за книга, но шрифт был чересчур мелкий. Так или иначе, библиотечная – ему удалось различить белые буквы шифра в самом низу корешка. Всего три – видимо, И.Х.Л., иностранная художественная литература.

Значит, легавые упустили краденое, лежавшее прямо у них перед носом, вместо этого набив коробки его совершенно законной порнухой и лохматыми триллерами в мягкой обложке.

Эйч Пи попытался спародировать слегка гнусавый голос Хелльстрёма:

«Хенрик Петтерссон, вы обоснованно подозреваетесь в тяжком преступлении против государства на том основании, что не сдавали вовремя библиотечные книги. Что вы можете ответить на это обвинение?»

«Guilty as charged, fuckface!!!»[34]

Ухмыльнувшись, Эйч Пи выпустил еще столб колечек дыма, на этот раз в сторону верхней полки стеллажа. И вдруг понял, что очень голоден. Когда он ел в последний раз – в смысле, по-настоящему, а не закидывал в рот приготовленный в микроволновке попкорн?

Он не помнит…

Но бурление в животе – хороший знак, как будто старая библиотечная книжка заставила мозг сменить колею и перейти на более прочную почву. Душ и немного еды в желудке, несомненно, помогут поднять настроение. Китайская кухня или даже здоровый кебаб со всеми гарнирами из закусочной «Иерусалим». Ням-ням!!!

Эйч Пи посмотрел на часы на телевизоре: 10:25. Рановато для ланча, придется потерпеть еще хотя бы полчаса. Значит, сначала душ. Он поднялся с дивана, но вместо того, чтобы направиться прямо в ванную, подошел к стеллажу, встал на цыпочки и потянулся за книгой.

Кончики пальцев достали как раз за край полки, и он смог подтянуть книгу к себе примерно на сантиметр.

«Над пропастью во ржи», Дж. Д. Сэлинджер. Вот это, действительно, любимая книга, читал ее раз десять. Наверное, взята еще в библиотеке в Багармоссене, следовательно, преступление имеет как минимум десятилетний срок давности.

«На основании вновь поступившей информации мой клиент меняет свою позицию на not guiltyyy![35]»

Эйч Пи подтянулся еще немного вверх, покрепче ухватил книгу и попытался еще больше подтянуть ее к себе за корешок. Но вместо этого потерял рановесие, а книга свалилась на пол. Лежавший на ней сверху предмет тоже полетел на пол, ударив его перед тем по голове.