Жиголо - Сергей Валяев

— Какой договор? — валяю ваньку.

— Ох-хо, — вздыхает господин Голощеков. — Связался черт с младенцем.

И мы в доверительных тонах обсуждаем нашу проблему. По-моему пониманию, рынок порока пока может обойтись без услуг жиголо Жигунова. Слава богу, героев с пушками, как небезызвестный Викт`ор, в штанах хватает. Со мной соглашаются: в этом вопросе «Ариадна» может гордиться своим половым потенциалом.

— А после выполнения спецпоручения, — обещаю, — полностью отдаю себя в руки дамскому клубу.

— У нас длинные руки, — шутит Аркадий Петрович и вызывает начальника службы безопасности. — Ладно, будем помогать — помогать по мере возможности.

Главный секьюрити клуба коренаст, с выносливым мужицким лицом и внимательными глазами. Это наша защита, представляет его господин Голощеков, прошу любить и жаловать: Королев Анатолий Анатольевич (АА). И после коротко излагает суть вопроса. Начальник охраны слушает без эмоций, будто речь идет о поставках картофеля на подшефный завод. Потом изучает мой список:

— Радует, что ядерный потенциал страны не востребован Дмитрием, сдержанно улыбается. — Подозреваю, что был отличником боевой и политической подготовки?

— Гвардеец, — отвечает Аркадий Петрович.

— Вижу-вижу, что гвардеец, — размышляет начальник безопасности. Какой, говоришь, номерок на джипе?

Я повторяю: o 555 oo. Правительственный, говорит Анатолий Анатольевич, хотя это ничего не значит, мало ли придурков на колесах месит Подмосковье.

— Впрочем, не будем гадать, — и приглашает пройти в компьютерный кабинет.

Мы прощаемся с господином Голощековым, как отец с сыном. Мне обещают материальное содействие и желают удачи, что, право, не мешает в делах, окропленных теплой кровушкой.

В полутемном кабинете, заставленном дисплеями, господин Королев обратился к человеку, похожему на ученого верблюда в очках. По-видимому, от бессрочной работы у хакера образовался горб, а глаза вылезли из орбит.

— Это наш Петя Плевин, — не без гордости заметил начальник безопасности, пока герой виртуального мира играл на клавиатуре. — Пентагон вскрывает, как консервную банку.

Хакер жизнерадостно заржал: никаких проблем с этими яппи, у которых мозги примитивны и кислы, точно их овощные чизбурги.

— И вообще, козлы они все, — заключил Петя Плевин, наблюдая за столбиками информации, марширующими на экране. — Давно пора их накормить нашим мирным атомом.

— Дело к тому идет, — хмыкнул АА. — Накормим друг друга от пуза плутонием и…

— Есть, — прервал его хакер, устанавливая маркер на строчке. — «о 555 оо RUS 77» — записан на Шокина Андрея Николаевича. «Шок» — это по-нашему! Адресок нужен?

— Все нужно, — ответил я, — по этому поцу.

— Почему поцу? — усмехнулся господин Королев. — Уважаемый в обществе человек, депутат Думы, младореформатор. Правда, глазки у него кривые от вечных враков, да нынче это не порок.

Я ответил, что, если в том будет нужда, зенки можно поправить, то есть закрыть на долгие времена. Секьюрити выразил сомнение в легкости предприятия: господин Шокин не только выдающийся славоблуд и любитель катания на роликовых коньках, но имеет отношение к частному охранному предприятию «Арийс», где трудятся люди серьезные — бывшие сотрудники всевозможных силовых структур.

Как говорится, информация к размышлению. Не могли так вызывающе действовать бывшие менты и чекисты, это не их стиль. И зачем младореформатору резать журналистку? За критическое выступление по поводу помыва в бане с бабенцами или траха с однополыми единомышленниками по демократическому движению? Нет, такие вельможные персоны, если начинают большую игру на выживание, то по причинам более весомым и действуют куда хитрее и осторожнее. И тем неё менее факт остается фактом: на джипе активного деятеля нашего мутного времени прибыла боевая группа труппоукладчиков. И от этого факта не уйти.

— Надеюсь, у господина Шокина имеется супруга? — спросил я.

— А как же без нее, — улыбнулся Анатолий Анатольевич, угадывая, что скрывается за моим вопросом.

— И случайно она не ваша клиентка?

— Вряд ли, — передернул плечами начальник службы безопасности. — Хотя чем черт не шутит, — и приказал хакеру проверить госпожу Шокину на лояльность к собственному мужу, который последние силы кладет на алтарь загибающейся в дугу нашей демократии.

— А у того, кто кладет на алтарь, — смеялся Петя Плевин, играя на клавиатуре, — как правило, не восстает.

Было бы смешно и глупо рассчитывать на «идеальный» вариант: жена политического импотента активный член дамского клуба. Так в жизни не бывает. В романах о любви для любительниц утреннего омлета и такого же минета — сколько душа пожелает, а в нашей классической действительности все куда сложнее. Жизнь не терпит пошлой и банальной схемы и любит закручивать спираль сюжета самым немыслимым образом.

Я не ошибся: госпожа Шокина не состояла, не участвовала и не привлекалась к занятиям по макраме в народном клубе по интересам. Я призадумался: у меня не было времени, чтобы искать, а потом влюблять в себя даму полусвета. Подобные стервочки манерны и ханжат без меры. Банан, предложенный им на фуршете в честь независимости РФ, воспринимается как попытка прилюдного изнасилования. Высокопоставленные матроны забывают не только то, что они все вышли из недр чумазого народа, но и жар полночей, когда их любовными воплями оглашалась вся колдовскую местность в Барвихе или там Жуковке.

— Ладно, — сказал я. — Мы не ищем простых путей. — И попросил, чтобы жену Шокина таки проверили на лояльность мужу. — Вдруг имеет любовника на стороне, а мы не знаем.

— Играешь с огнем, Дмитрий, — посчитал нужным предупредить ещё раз Анатолий Анатольевич, напоминая о резне на даче любительницы косметики и кошек. — Это публика серьезная: если тронешь их интересы…

Без всяких сомнений, журналисточка Стешко пала жертвой профессионального любопытства. Возможно, она поверила, что находится под защитой Закона о печати. Ее имя было знакомо секьюрити Королеву: скандальные статьи часто появлялись в желтой, как мимозы, прессе.

Любила Мариночка резать правду-матку о тех, кто, оказавшись у «овощного» тела Царя-батюшки, от счастья теряли последний ум и трезвость, не забывая при этом обтяпывать свои делишки. А кому понравится, когда пресса самым бесстыдным образом обвиняет во всех смертных грехах: от халявной любви к дорогим девкам на выездных симпозиумах, посвященным успешному продвижению страны по пути реформ, до обвинений в идиотизме, кумовстве и патологической жадности.

Кстати, последняя аналитическая статья журналистки так и называлась: «Саранча над страной». Быть может, её действующие герои обиделись на справедливые упреки и ответили на языке им доступном: лучший журналист мертвый журналист.

— Дима, — отмел мои предположения начальник безопасности клуба. — Не вижу повода для резни. Сейчас слова ничего не стоят, ничего, — и посоветовал искать ответы на интересующие меня вопросы среди друзей СМИ-скандалистки.