Метаморфозы родительской любви, или Как воспитывать, но не калечить - Ирина Млодик

Инверсия и нарушения границ проявлялись на всех уровнях нашей системы, как на глобальном – государственном, так и на уровне малых систем, каковыми являлись школа или семья.

Государственная власть оказывалась не тем, что мы выбираем ради грамотного политического, законодательного и административного управления нами, а тем, с чем мы вынуждены бороться, чему сопротивляемся, за чем вынуждены следить, чтобы не быть обворованными, в конфронтации с кем мы почему-то все время должны отстаивать свои интересы.

Учитель и школа становились не теми, кто уполномочен оказывать нам услугу по образованию, а теми, кто заставляет нас учить, контролировать и подавлять учебными мотивами собственных детей. Не теми, кто заинтересован вместе с нами в том, чтобы наши дети имели прочные и системные знания, а теми, для кого важны показатели, собственное учительское нарциссическое удовлетворение. Школа давно размыла границы между учебной и воспитательной задачами, начиная воспитывать даже родителей, которые, по сути, являются заказчиками данной образовательной услуги. И потому многие родители скорее боятся представителей этой системы, чем сотрудничают с ней. А уж те, кто пытается отстаивать интересы собственных детей, объявляются школой «трудными родителями», и таких система будет скорее изгонять, выдавливать, чем приложит усилия на попытки помочь такому родителю или его ребенку гармонично существовать в школе и получать знания.

К чему же в итоге привела нас инверсия и смешение границ с точки зрения современных детско-родительских отношений?

В первую очередь, как было описано чуть выше, инверсия привела к постоянной путанице ролей. И не только к путанице того, кто кому должен быть мамой, родителем, ребенком, бабушкой, отцом, но и вообще кому и что в каких ролях стоит делать, у кого какие задачи и кто за что отвечает.

Наследие перепутанных границ и инверсий, на мой взгляд, еще долго будет отражаться на особенностях нашей психики. Одно из них – привычное использование власти исключительно в своих целях и сопротивление того, по отношению к кому эта власть проявляется.

Проблема инверсии, перепутывания ролей состоит не только в том, что ребенок не может выполнять родительские функции, даже если от него этого требуют, а в том, что всем у частникам инверсии приходится затрачивать много энергии на преодоление сопротивления. Именно потому, что уполномоченные профессией или ролью не делают того, что должны делать, мы и демонстрируем недюжинное сопротивление.

Ведь почти любой русский наделен недюжинной смекалкой, как обходить запреты, границы, законы. Мы сопротивляемся власти, полиции, медицине. Дети сопротивляются школе и родителям. Ребенок, находящийся в инверсии, пытающийся управлять пьяным отцом или инфантильной матерью, также будет часто встречать их сопротивление.

Таким образом, наша история научила нас тому, что власть, данная нам сверху, скорее всего будет действовать в своих интересах, а не в наших, и наша задача – сопротивляться данной власти. У многих даже нет представления о том, что заданные границы – это способ заботы. А власть должна осуществляться для защиты, опоры и поддержания порядка.

На обучающем семинаре я опросила в общей сложности десятки людей, выясняя, какие ассоциации вызывает у них слово «власть». Подавляющее большинство говорили о власти как о чем-то, что угнетает нас, о том, что нельзя проявлять в отношении других людей. Основной смысл был в том, что власть – это «извне» и власть – это «плохо». Представлений о том, что внешняя власть будет употреблена во благо, не было ни у кого, как и представлений о том, для чего нам нужна наша собственная власть. Никаких идей о том, что власть нужна для созидания чего бы то ни было, управления, защиты и заботы.

Когда я какого-то ребенка спросила: «А кто у вас дома главный?», то услышала ответ: «Мама». «А почему ты думаешь, что она главная?» – спросила я и получила ответ: «Потому что она больше всех ругается».

Если в семье власть используется для того, чтобы понукать, подавлять и использовать детей в своих целях, то это нездоровая родительская власть, и применяется она неправильно и не по назначению. На неадекватно используемую родительскую власть мы часто получаем в ответ обоснованное детское сопротивление. В этом, к сожалению, прослеживается мазохистская часть типично русской программы: создавать себе препятствия, а потом мужественно их преодолевать.

Родительская власть нужна для того, чтобы задавать опоры и основы, для того, чтобы задать ребенку здоровые границы и рамки, в которых он может расти и развиваться. Границ не должно быть много, но они должны существовать, чтобы сделать жизнь детей безопаснее, стабильнее, проще.

К сожалению, большинство родителей не задаются вопросами, почему они своим детям запрещают то или иное, для чего они пользуются своей родительской властью. Для некоторых из них это всего лишь повод к сбросу собственных негативных эмоций: раздражения, злости, зависти, тревоги, страха.

Многие родители используют власть в том числе для того, чтобы раз за разом нарушать личные границы ребенка. Взрослый, обыскивающий детские карманы, ящики стола, портфели с целью обнаружить, осудить, застыдить, запретить – совсем не редкость в нашей стране. Прочтенные родителями детские личные дневники, записки, письма еще долго потом отзываются болью и недоверием в детских сердцах. И у многих из этих взрослых даже не возникает вопроса или сомнения в том, вправе ли они были так сильно нарушать интимность своего ребенка. Более того, многие считают своим долгом еще и язвительно или возмущенно прокомментировать прочитанное. Все содеянное ими потом прикрывается идеей заботы и контроля над детской жизнью.

Такая родительская власть не применяется там, где следовало бы (инверсия проявляется и здесь): для защиты ребенка от пьяного отца, маловменяемой учительницы, посягательств других детей в семье, произвола в детской медицине, «наездов» и нападок уставшей от жизни соседки. Не для защиты, а для обвинения, устыжения, выражения своего недовольства, принуждения, использования. И тогда у ребенка, конечно, появляется убеждение, что родительская «забота» и участие – это то, чего точно стоит избегать. Свои чувства, желания, потребности нужно скрывать. Не на кого опереться, не с кем разделить детскую боль, тревогу, страх, радость.

Чем жестче такие инверсионные проявления власти, тем больше скрывает ребенок, тем больше он предпринимает ухищрений, чтобы не брать на себя ответственность за что-либо. Ради того, чтобы избежать устыжения, обесценивания и унижения, он начинает врать, замалчивать, выкручиваться. Это еще больше возмущает родителей. И вместо того чтобы задать себе вопрос: «Что мы не так делаем?», многие из них набрасываются на ребенка с еще более жесткими обвинениями и угрозами. Таким родителям в ответ на их возмущение и беспокойство я говорю прямым текстом: «Врет ребенок, загнанный в угол. Его в этом обвинять бессмысленно». Усиливая давление, мы только усиливаем сопротивление. Всегда важно понять, как и каким образом мы оказались с ним «по разные стороны баррикад».