Чарли и Большой стеклянный подъемник - Роальд Даль

От этого зрелища буквально захватывало дух, и даже бабушка Джорджина на какое-то время оцепенела. Впрочем, ненадолго.

— Это что еще за человечки? — неприязненно спросила она.

— Это симпатимпасы, — объяснил Чарли. — Они такие славные! Они понравятся тебе.

— Тсс! — сказал дедушка Джо. — Слушай, Чарли! Они опять застучали в барабаны — значит, сейчас запоют.

— Мы будем петь светло и звонко, — запели симпатимпасы. —

Вернулся к нам наш Уилли Уонка!

Вернулся цел и невредим!

А знали все мы как один,

Что встретит он в надзвездном мраке

Чудовищ, злобных как собаки.

Казалось, было слышно тут,

Как там они его грызут…

— Хватит, хватит! — воскликнул со смехом мистер Уонка, — Благодарю за теплый прием. Пожалуйста, кто-нибудь помогите нам вытащить отсюда эту кровать.

Сейчас же подбежало полсотни симпатимпасов, которые вытолкнули из Подъемника кровать со стариками. Следом вышли мистер и миссис Баккет, совершенно сбитые с толку происходящим. И последними — дедушка Джо, Чарли и мистер Уонка.

— Ну, а сейчас, — сказал мистер Уонка, обращаясь к дедушке Джорджу, бабушке Джорджине и бабушке Джозефине, — прыгайте из этой проклятой кровати и хватит валять дурака. Я думаю, вы тоже хотите приложить руку к управлению фабрикой!

— Кто, мы? — удивилась бабушка Джозефина.

— Да, вы! — ответил мистер Уонка.

— Вы, наверно, шутите, — сказала бабушка Джорджина.

— Я никогда не шучу! — ответил мистер Уонка.

— А теперь послушайте меня, сэр, — заговорил дедушка Джордж, выпрямляясь на кровати. — Для одного дня вполне достаточно тех неприглядностей, неопрятностей и неприятностей, в которые вы нас уже втянули!

— Но я вас и вытащил из них! — сказал мистер Уонка не без гордости. — Так же, как я вытащу вас из этой кровати, попомните мое слово!

— Я не вставала с кровати двадцать лет и не собираюсь делать это ради кого бы то ни было! — резко сказала бабушка Джозефина.

— И я тоже! — добавила бабушка Джорджина.

— Но еще совсем недавно вас в ней не было, — напомнил мистер Уонка.

— Невесомость есть невесомость, — сказал дедушка Джордж. — Тут уж ничего не поделаешь!

— И все равно мы не касались ногами пола, — уточнила бабушка Джозефина.

— А вы попробуйте, — предложил мистер Уонка. — Вдруг вам понравится?

— Попробуй, Джози! — вступил дедушка Джо. — Это совсем не трудно. Я вот попробовал, и все обошлось!

— Спасибо, но нам и здесь хорошо! — ответила бабушка Джозефина. Мистер Уонка вздохнул и грустно покачал головой.

— Что ж, — медленно и очень печально сказал он, — значит, вот как…

Он склонил голову набок и задумчиво смотрел на стариков. И тут Чарли, который не сводил с него глаз, заметил, что в уголках его губ мелькнула знакомая усмешка. «Ага, — подумал мальчик, — сейчас что-то будет!»

— Полагаю, — произнес мистер Уонка, в задумчивости приставив палец к кончику носа, — полагаю… поскольку случай совершенно необычный… я мог бы израсходовать на вас совсем немного… самую малость…

Он остановился и покачал головой.

— Самую малость чего? — неприязненно спросила бабушка Джозефина.

— Нет, — ответил мистер Уонка. — Это бессмысленно. Если вы твердо решили оставаться в кровати во что бы то ни стало… А эта штука слишком дорогая, чтобы тратить ее попусту. Извините, что я заговорил об этом.

Он повернулся и пошел в сторону.

— Эй, — закричала бабушка Джорджина. — Если уж начали, договаривайте до конца! Что это за дорогая штука, которую нельзя тратить попусту?

Мистер Уонка остановился и неторопливо побрел назад. Медленным и тяжелым взглядом он окинул трех стариков в кровати, Те тоже молча смотрели на него и ждали. Подогревая их любопытство, он выдержал паузу еще немного. Позади него в полном безмолвии толпились симпатимпасы.

— Так о чем бишь вы, говорили? — не выдержала бабушка Джорджина.

— Да продолжайте же в конце концов! — воскликнула бабушка Джозефина.

— Хорошо, — заговорил наконец мистер Уонка, — я расскажу вам. Но слушайте внимательно, потому что это может в корне изменить не только вашу жизнь, но и вас самих.

— Я не хочу, чтобы меня изменяли! — закричала бабушка Джорджина.

— Могу я продолжать, мадам? Благодарю вас. Итак, недавно я по своему обыкновению валял дурака в Цехе Изобретений, смешивая и взбалтывая всякие реактивы и соединения, и вдруг заметил, что у меня получилось что-то совершенно необычное. Эта штука меняла цвет прямо на глазах и вдобавок время от времени подпрыгивала. Да-да, подпрыгивала как живая! «Это еще что за номер?» — закричал я и сейчас же отправил ее в Испытательный Цех, чтобы дать на пробу дежурному симпатимпасу. Эффект оказался мгновенным! Он был потрясающим, невероятным, но в то же время крайне неблагоприятным.

— И что же произошло? — спросила бабушка Джорджина, садясь на кровати.

— Действительно, что же? — сказал мистер Уонка.

— Отвечайте на вопрос! — приказала бабушка Джозефина. — Что случилось с этим симпатимпасом?

— Да… — проговорил мистер Уонка, — конечно… Жалеть о том не стоит, чего уж больше нет… Так вот, я понял, что натолкнулся на новый и невероятно действенный витамин. И, кроме того, я понял, что если мне удастся сохранить его силу, устранив побочный эффект, который оказал такое ужасное действие на дежурного симпатимпаса…

— Какое действие он оказал на симпатимпаса? — не унималась бабушка Джорджина.

— С каждым годом я слышу все хуже и хуже, — сказал мистер Уонка, — поэтому, прошу вас, когда обращаетесь ко мне, говорите немного громче. Спасибо. Итак, я был просто обязан придумать, как устранить этот побочный эффект, чтобы люди могли пользоваться витамином без… э-э…

— Без чего? — рявкнула бабушка Джорджина.

— Без опасности для здоровья, — ответил мистер Уонка. — Словом, я засучил рукава и взялся за, работу. Я не вылезал из своего Цеха Изобретений. Я смешивал день и ночь. Я перепробовал все смеси, какие только существуют на свете, А надо сказать, что в одной из стен Цеха Изобретений есть небольшое отверстие, ведущее непосредственно в Испытательный Цех, который расположен прямо за этой стеной. Таким образом, я мог по мере необходимости сразу передавать полученную новую смесь дежурному доблестному добровольцу. Ну-с, результаты первых нескольких недель были до такой степени неутешительны, что лучше о них це вспоминать. Перейдем сразу к сто тридцать второму дню моих штудий. В то утро я радикально изменил состав смеси и маленькая пилюля, которая получилась в итоге, была уже не такой активной, как прежде. Она по-прежнему постоянно меняла цвет, но теперь только с лимонно-желтого на голубой и обратно. И когда я клал ее на ладонь, она уже не прыгала как блоха, а только слегка подрагивала, да и то еле-еле. Я бегом бросился к отверстию в стене и передал пилюлю дежурному симпатимпасу. Им оказался сморщенный, лысый и беззубый старикан, который в придачу уже пятнадцать лет не вставал с инвалидного кресла на колесах. «Образец номер сто тридцать два», — сказал я старику, делая мелом соответствующую запись на доске. Старик взял пилюлю и стал с опаской ее разглядывать. Впрочем, после того, что произошло со сто тридцать одним его предшественником, мне трудно упрекать его за некоторую боязливость.