Сильнее страсти, больше, чем любовь, или Запасная жена - Юлия Шилова

И что мне необходимо оборватьзатянувшуюся связь и понять, что устроить свою жизнь совсем не так сложно, какя думаю… Я буду стараться как можно реже общаться с собственной матерью, потомучто дико устану от ее вечных нотаций и захочу покоя и тишины. Я вдруг подумаю отом, что я не могу выйти замуж за кого ни попадя, только для того, чтобыдоставить удовольствие матери и больше никогда не услышать это гнетущеесловосочетание «старая дева». Черт побери, даже когда тебе за тридцать, оченьтяжело уговорить себя выйти замуж без любви, очень тяжело… Можно, конечно,убедить себя в том, что ты любишь, но ведь это обман… А сколько можетпродлиться обман? При таком раскладе я могла бы взять себя в ежовые рукавицы,встретить ничем не примечательного мужчину, убедить себя в любви и верности ибеспрепятственно выйти за него замуж. Я начала бы строить с ним воздушные замки,мечтать о том, как мы будем счастливы, как нарожаем кучу детей, как будем житьв мире и согласии и достойно, держась за руки, встретим старость. Первый годнашей совместной жизни мы будем часто заниматься сексом, второй реже, а натретий год сама мысль о сексе будет появляться у нас всего раз в месяц, да и толишь потому, что супружеский долг требует. Мы не только станем редко заниматьсясексом, мы станем даже редко разговаривать друг с другом… Наверно, так случитсяпотому, что нам по большому счету будет просто не о чем говорить… Только ожитейских мелочах: об оценках детей в школе, о том, что сегодня я позабылавынести мусорное ведро, о том, что вновь повысились цены… Обо всем, что незатрагивает недолгими, скупыми разговорами обнаженные струны нашей души. Каждуюночь я думала бы о том, что наш брак висит на волоске, и, чтобы хоть как-то егосохранить, я бы беременела по новой. Когда, у нас родился бы еще один ребенок,на какое то время мы стали бы ближе к друг другу, но только на время… а затемвсе вернулось бы в прежнюю колею. Вечерами, после того как я уложила бы детейспать, я бы легла рядом со своим храпящим мужем, повернулась к нему мягкимместом, смахнула слезы и вспомнила бы Вадима и… наши ночи, наполненные неземнойстрастью и точно такой же любовью, хотя бы с моей стороны… Я даже подумала бы отом, стоит ли эта семейная рутина тех ночей любви и правильно ли я сделала свойпоспешный выбор. От вечной неудовлетворенности, ночных раздумий и горьких слезя начала бы толстеть и набирать вес с бешеной скоростью. Когда мне было быособенно паршиво, я бы плелась к холодильнику и с завидным постоянством началабы поглощать его содержимое. Бутерброды, пирожки, булочки, рулеты… В ход шло бывсе, что только попадалось бы под руку. Правда, иногда, когда замучит одышка, ябы пробовала садиться на диету, но и это не пошло бы мне на пользу. Я бычувствовала необъяснимую злость, раздражение и ненависть… За то, что моя жизньуже проходит и проходит как-то не так… В ней нет любви, стремлений и каких-тоярких красок… Я даже представила мольберт, а там одна серость, перемешанная субогостью… Там нет синего озера, разноцветной радуги и других красочныхпейзажей… Все так обыденно и так неинтересно… О чем бишь я? Ах да, о диете. Таквот, когда я стала бы совсем толстой и окончательно утратила былуюпривлекательность, я бы попробовала сесть на диету и хоть как-то улучшить свойвнешний вид. Но для того, чтобы сесть на диету, нужно иметь стимул, а какие тутстимулы… А затем у меня начнется депрессия. Депрессия ко всему, что меня окружает,и ко всему, что со мной происходит. Чтобы бороться с этой депрессией, я началабы убеждать себя в том, что личная жизнь для женщины не главное, что смыслжизни женщины в ее детях… Нужно просто растить детей, радоваться их победам и сгордостью сносить собственное поражение в личной жизни, да и не только вличной. А еще… Еще не стоит пытаться, что-то переделать, потому что рукиопускаются и душа опустошена… Все окружающие меня люди считали бы нас с мужемсчастливой парой, потому, что мы столько лет живем вместе и имеем столькодетей… Они бы даже не подозревали о моем одиночестве, о моей тоске и даже омоем тихом, никому не известном пьянстве… И не важно, что у меня с мужем почтинет секса, а если что-то и есть, то это уже вряд ли можно назвать сексом… Чтомы почти не разговариваем, не делимся друг с другом своими проблемами… что мыпросто существуем в стенах одной квартиры и одного жизненного пространства… чтопо ночам я все так же думаю о том, что моя жизнь могла бы сложиться как-то нетак, совсем не так… что я просто потратила жизнь на человека, которого никогдане любила. А затем обычное безразличие превратилось бы в настоящую домашнююненависть. Я бы глотала слезы, когда стирала бы его носки, и с особымостервенением убирала бы его многочисленные бутылки из-под пива… а затемсмотрела бы в окно на проходящие по нашему двору счастливые пары и кусала губыдо крови. И в каждой из таких пар я бы видела Вадима или хотя бы его так инезабытые черты… А однажды, за поглощением очередной плюшки, от доброжелателейя бы узнала о том, что уже давно у моего мужа есть любовница, эдакая запаснаяжена, какой я и сама была много лет назад. Моей первой реакцией был бы скандал,но, после того как я бы посмотрела в глаза своего мужа, я бы поняла, что онможет уйти, а мне это совсем не нужно. Во мне не было бы уже прежней агрессии,гордости, достоинства, а моя самооценка равнялась бы нулю, а это значит, что яуже ничего бы не смогла, кроме как доживать свою скучную жизнь и ждать еезавершения. Мне бы захотелось припугнуть мужа самоубийством, но и этим бы яничего не добилась, кроме жалости в его уже давно безразличных и холодныхглазах. Своим самоубийством я бы открыла ему зеленую улицу для новой жизни,создала все условия для нового счастья и дала бы возможность совершенноспокойно приземлиться на созданный им запасной аэродром. К этому времени я былабы уже старая, толстая и трусливая, с огромными телесами и ничтожной силойволи. Я бы и представить себе не могла, как я останусь одна с таким количествомдетей, ведь мне одной не поднять младших. И тогда… Тогда я бы не сталаустраивать никаких скандалов, сцен ревности и упрекать мужа в том, что онсвоими руками разрушил наше семейное счастье, которого никогда не было и впомине, и мы об этом прекрасно знали.