Маньяк по субботам - Александр Петрович Гостомыслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какую сумму вы считаете достаточной? — поинтересовался Копейкин.
— Это вы должны решить сами. Сначала нужно решить, стоит ли это делать. Что скажете, Александр Николаевич?
— Мне неприятна сама идея подкупа кого бы то ни было. Но если мы другим способом не можем узнать имя подлеца, который сводит на нет все наши усилия, я — за.
— Вы, Копейкин?
— Информация стоит дорого, но ее отсутствие обходится нам еще дороже. Я тоже — за.
— Ваше мнение, Ирина?
— Если все выскажутся «за», я присоединяюсь к общему мнению.
— Вы, Геннадий?
— Я столько денег на кошку угрохал и такие имел надежды на материальный успех, что откровенно говоря, думал — кошка будет меня кормить. Я готов раскошелиться.
— Вы, Верхов?
— Я подозревал, что этим может дело кончиться. Нам этих людей рекомендовали как лучших детективов в городе, мы на них надеялись. А они прозевали еще одного кота, они не способны проявить гибкость и изобретательность и снова просят у нас денег, чтобы купить какого-то подонка. Проклинаю тот час, когда согласился прийти сюда.
— Так вы за или против?
— Я так полюбил этого чертова кота, что ничего не могу поделать с собой. Готов на все ради его возвращения. Я — за.
— Вы, Надежда?
— Кот пропал, можно сказать, на моих глазах. Это бесстрашные жулики высокого класса. Если есть возможность разоблачить их тихо, без драки, я — за.
— В таком случае повторяю вопрос, — откашлялся Копейкин. — Какую сумму вы считаете достаточной?
После бурного обсуждения решили, что достаточно будет пятьсот долларов, каждый из них дает по пятьдесят, остальные средства пойдут из кассы клуба…
— Я надеялся, — простонал Копейкин, — русская голубая озолотит нас, а она пока — разоряет.
Я помог одеться всем, кроме грубияна Верхова. Он, пыхтя, сам влез в коричневое пальто на вате. Гости спустились вниз с холма, к трамваю, всего Две остановки до метро «Автово», Шувалов решил пойти пешком, и я напросился его проводить. Мы направились по дорожке на гребне холма, плавно изгибающейся вдоль шоссе. Я неплохой ходок, но Шувалов оказался так легок на ногу, что я едва успевал за ним.
Среди старых деревьев мелькнула кошка и перебежала нам дорогу. На всякий случай, я потихоньку три раза сплюнул через левое плечо, как делаю всегда в таких случаях.
Шувалов заметил и рассмеялся:
— Если вы такой суеверный, тогда давайте свернем, пройдем через улицу Морской Пехоты, если повезет, я вам покажу уличного кота, который стоит миллион.
Мы спустились с холма, пересекли шоссе и трамвайную линию, пошли по лужайке, лежащей перед домами.
— Вы, наверное, пошутили насчет миллиона? — спросил я как можно сдержаннее, потому что эта информация меня, прямо скажем, взволновала не на шутку.
— Нет, я серьезно. Иногда на улицах Петербурга можно видеть кота, который стоит больших денег.
— Откуда же ему туг взяться?
— После войны навезли со всех областей, поэтому теперь такого котяру можно встретить — ахнешь! Я видел трех, которые потянут не меньше чем на миллион каждый.
— Вы поймали их?
— Нет, хлопотно очень.
— А я бы рискнул… Да за миллион я тигра поймаю! У меня дед — охотник был, ходил на кабана, на медведя, на Гитлера…
Шувалов рассмеялся. Мы потопали по берегу речки Красненькой, нырнули под трамвайный мост и около вентиляционного выхода метро, окруженного деревьями и кустами, в свете фонаря, на асфальте увидели кота. Кэт как кот, на вид вполне обыкновенный, только полосатый весь до кончика хвоста. Я сразу придумал ему имя — Шлагбаум.
— И вы не ошибаетесь? — засомневался я. — Он действительно ценный?
— Вы занимаетесь кошками несколько дней. Чтобы научиться отличать плохого кота от хорошего, нужен год. А чем отличается хороший от очень хорошего — вы поймете через десять лет. А может быть, и никогда не поймете.
Я биолог и давно занимаюсь кошками. Вглядитесь, какая стать, глаза, уши, морда, окрас… Это же невиданный русский кот великолепных кровей! Полосатый, как шлагбаум, у него даже усы полосатые!
— Откуда же ему тут взяться?
— Это одна из тайн Петербурга. Может быть, в прошлом веке их вывели обладающие чувством юмора отставные солдаты, которые несли службу в полосатых будках. Может быть, сама природа-мать делает нам подарок, и это нужно заметить, подобрать животное, помочь ему выжить. Я уже год наблюдаю за этим котом, специально хожу на прогулку.
— А вы не пробовали пригласить кота в гости?
— Пробовал, — смутился Шувалов. — Но он не торопится сменить прописку.
Рядом остановится пьяненький мужичок в пыльном ватнике, тоже уставился на кота и стал прислушиваться к разговору. Я оттолкнул пьяного:
— Нечего подслушивать… — и спросил Шувалова: — Не возражаете, если я возьму кота на воспитание?
— Если он пойдет к вам, берите. У него нет хозяина.
— Мой кот! — нахально громко заявил пьяный. — Мы здесь по вечерам гуляем.
Миллион, который я считал своей законной добычей, мог ускользнуть из рук. Кулаки сжались сами собой.
Шувалов удержал меня, предложил пьяному:
— Если он ваш, попробуйте взять.
— Мой, не сомневайтесь! Мурзик, Мурзик, пойдем до дому. Я тебе колбаски закусить дам, молочком запьем. У меня есть, не сомневайся.
Кот продолжал сидеть в величественной позе, не обращая на нас никакого внимания. Пьяный подошел к нему, наклонился, взял на руки, выпрямился и гордо посмотрел на нас:
— Я же говорил, что это — мой Мурзик! А вы — жулье! — Мужичок, чвыкая стоптанными валенками, пошел к домам, до которых было метров триста. Пронырливый пьяница уносил мою законную добычу! Я хотел ринуться вслед, но Шувалов взял меня за руку:
— Подождите, по-моему, кот здесь не один.
Я оглянулся, но никого не увидел. Шувалов же смотрел вниз. За оградой в кустиках что-то шевельнулось и послышалось тоненькое:
— Мя-я-у… Мя-я-у…
Кот на руках человека сердито завозился, зашипел.
— Тихо, Мурзик, сиди тихо, — пьяный сильнее прижал к себе животное.
— Мя-я-у… — вновь донеслось из кустов.
В свете фонаря мы увидели, что хвост кота предупреждающе бился из стороны в сторону. Но захмелевший налетчик не понимал звериного языка. Тогда кот взъерошил шерсть, взвыл, плюнул на вагник и вдруг растопыренной пятерней, выпустив страшные когти, хватил пьяного по лицу — раз, другой, третий…
— А-а-а-а! — взвыл бедняга и разжав руки. Сделав три прыжка, кот исчез в кустах. Мужчина потрогал лицо, увидел кровь на ладони и мигом протрезвел. — Вы что?! Распустили диких зверей, к дому не пройти! Еще немного, и горло бы мне зверюга порвал, а мои глаза? Милиция, караул! — промокнул лицо рукавом ватника и затрусил к дому.
— Видите, — удивленно покачал головой Шувалов. — Кот с необычным поведением. Это