Между похотью и любовью - Виктория Вайс

— А Светку, то арестовали, — прошамкала она беззубым ртом.

— Как арестовали?

— Да как… Приехали с автоматами, дверь сломали, железки на руки ей надели и увели.

— За что?

— А я знаю за что. Понятой Люба с третьего этажа была. Может чего и знает. Я то здеся стояла.

— Баба Маня, посмотрите за Стасиком, а я сбегаю вниз.

— Давай, милая, беги, я присмотрю.

Лена мчалась вниз, перескакивая через две ступеньки, боясь лишь одного, не застать тётю Любу, но та оказалась дома, и увидев кто пришёл, тут же изменилась в лице.

— Ну и чего припёрлась? — грубо спросила она.

— Мне сказали, что вы понятой были… Почему маму арестовали?

— Убийца она, — не подбирая слов ответила тётя Люба.

— Что вы несёте! Какая она убийца?!

— Тебе виднее должно быть. Одна же семейка…

— Куда её увезли, вы знаете?

— А тебе разве не звонили?

— Может и звонили… У меня телефон всё время выключен, чтобы Стасика не разбудить.

— Ох и дура же ты, Ленка, — вздохнула соседка, и развернувшись, потянула дверь на себя.

— Вы уходите? — недоуменно спросила Лена.

— Стой здесь, я сейчас адрес тебе принесу.

— Может я зайду?

— Здесь стой! Нечего шастать по чужим квартирам, — грубо ответила тётя Люба, и захлопнув дверь, клацнула замком.

Через минуту дверь скрипнула и упёрлась в цепочку, в образовавшийся проём высунулась рука с клочком бумажки.

— Следователя зовут майор Соловьёв. Он тебе всё расскажет. Иди с богом отсюда.

Лена брела по улице даже не слыша как орёт в коляске ребёнок. Дома, не раздевшись, она уселась на диван, чтобы накормить Стасика, тот жадно вцепившись в её грудь, но через несколько секунд снова истерично заплакал. Она потрогала сухой сосок — молоко пропало. Лена металась по комнате, не понимая, что делать. Наконец она схватила телефон, пытаясь дрожащей рукой попасть на нужный номер.

— Наталья Андреевна, миленькая, приезжайте ко мне. Беда! Маму арестовали… Стасик орёт… У меня молоко пропало… Умоляю, приезжайте!

После этого она набрала номер Димы:

— Ты можешь приехать? Мне очень нужна твоя помощь. Я сейчас с ума сойду…

Первым примчался Дима с Терезой, но кроме слов утешения, они ничем не смогли помочь, от их бессмысленного галдения и беготни Лене становилось только хуже. Звонок в дверь на мгновение прервал всё нарастающую истерику. Дима открыл дверь, и долго смотрел на стоящую в коридоре симпатичную женщину.

— Это вы? — наконец произнёс он, отходя в сторону, чтобы она могла войти внутрь.

— Мы снова на «вы», — сделав вид, что обиделась, произнесла Наталья Андреевна.

— Столько времени прошло…

— И ты успел всё забыть?

— Ну что… вы… Прости… те…, — Дима перешёл на шёпот, — можно я буду на «вы». Здесь моя девушка, и мне не хочется, что бы она знала…

— Не переживай, Димочка, она ничего не узнает, — Наталья Андреевна провела пальцем по его щеке, — а ты так похорошел…

Из комнаты выбежала Лена.

— Как хорошо, что вы пришли.

— Ну я не только пришла, я ещё принесла кое что, — и она достала из сумки несколько баночек с детским питанием, — будем переходить на искусственное вскармливание. Ничего в этом страшного нет.

— Наталья Андреевна, вы мой ангел, — Лена обняла её и зарыдала. — Что мне делать?

— Давай, для начала, накормим маленького, а потом подумаем.

Стасик не сразу взял соску, кривился, отворачивался, но в конце концов сдался, с удовольствием высосал всю бутылочку, и тут же уснул. В доме наступила тишина, и все перебрались на кухню.

— Вот адрес. Вы сходите со мной к следователю? — обратилась Лена к Наталье Андреевне.

— Давай попьём чайку, успокоимся, обсудим детали. Дима, ты сможешь со своей девушкой посидеть, пока мы будем в милиции?

— Наверное…, — ответил Дима, и посмотрел на Терезу, та утвердительно кивнула. — Посидим, конечно.

— Простите, девушка, нас не представили.

— Тереза.

— Очень приятно. Ты знаешь как готовить смесь для малыша?

— Я видела как вы делали. Думаю, что смогу и сама.

— Если что — на банке есть подробное описание.

— Разберёмся, не переживайте, — вмешался в разговор Дима.

— Леночка, пошли. Только приведи себя в порядок и постарайся больше не реветь. Это не помогает.

— Хорошо. Я сейчас, — всхлипывая произнесла Лена.

Майор Соловьёв моментально распорядился выписать пропуск и встретил Лену и Наталью Андреевну на лестнице.

— Проходите в кабинет, — произнёс он, указывая на дверь, — почему не выходили на связь?

— Простите, товарищ майор, она несколько дней назад родила… Телефон выключала, чтобы ребёнка не пугать, — ответила Наталья Андреевна.

— А вы кем приходитесь? — следователь перевёл взгляд на Лену.

— Я подруга её матери. Мы с детства дружим. Я о Светочке всё знаю. Не могла она это сделать.

— Факты говорят об обратном. Да и созналась она. Мы, правда, уже не в тех временах, когда признание было вершиной правосудия, но сбрасывать это со счетов тоже не имеем права.

— Не верю я вам! — сорвалась с места молчавшая до этого Лена. — Я хочу видеть маму!

— Не проблема. Она сейчас в камере предварительного заключения, — он снял телефонную трубку. — Брылёву из пятой в комнату для свиданий. Срочно… Пойдёмте. У вас будет десять минут.

Светлана Владимировна вскочила со стула, и кинулась к Лене, сжав её в объятиях.

— Прости меня, милая… Прости…

— Мамочка! Неужели это правда? — сквозь слёзы произнесла дочь.

— Да.

— Я не верю! Зачем?! Зачем, мама?!

— Я не могла по другому поступить… То, что он с тобой сделал… Я не могла…

— Света, но ведь почти год прошёл. Тебя же тогда допрашивали, и ничего.

— Следователь слишком дотошный оказался. Там на соседнем доме камера была, как раз задний двор снимала. Никто на неё тогда внимания не обратил, а этот решил перепроверить всё, и затребовал записи с неё, ну а там я.

— Зачем же ты призналась? — перебила подругу Наталья Андреевна. — Вряд ли там твоё лицо можно было разглядеть. Пусть бы доказали ещё.

— Хочу быть чистой перед богом.

— А как же я, мама? Что мне теперь делать? Как жить? Как Стасика растить? Я же свихнусь одна.

— Дочь, возьми себя в руки. Следователь сказал, что больше десяти лет не дадут, есть ведь смягчающие обстоятельства, — она саркастично улыбнулась, — смягчающие… Он над тобой надругался, а это, оказывается, смягчающие обстоятельства.