Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова

выпавшими ему днями свободы от неусыпного надзора и не счел возможным поразвлечься на стороне. Он воспользовался первой же возможностью, представившейся ему, когда любовники вернулись в Польшу.

В Старом городе славился своими винами погребок француза Дюваля (кстати, историкам так и не удалось точно установить его фамилию, возможно, его звали Ренар). Но еще больше славилась красотой и предупредительным обхождением его дочь Анриэтта. Многие посетители пытались завоевать ее благосклонность, но девушка умело ускользала из расставленных сетей. Слухи о прекрасной подавальщице дошли до Августа, он посетил погребок под чужим именем, похвалил качество вин и заключил пари со своим фаворитом фон Фицтумом, что ему хватит недели, чтобы овладеть этой крепостью. В течение недели он исправно посещал погребок поздними вечерами в особой комнате для важных гостей в сопровождении одного только своего самого доверенного друга в лице того же фон Фицтума. Хозяину было поставлено условие, что обслуживать его за столом должна только Анриэтта. Констанция пыталась добиться от любимого человека, куда он скрывается в такой секретности — этого не могли выяснить даже придворные шпионы, которых она более чем щедро оплачивала. Август отговорился тем, что ездит на встречи с тайным осведомителем, молодым польским графом Тобянским.

— Это дело государственной важности, дорогая. Против моей особы составился комплот, мне угрожает смертельная опасность, и я должен поименно знать всех своих врагов в Польше. Должен почитать за счастье, что мне удалось завербовать осведомителя среди высшей знати Польши.

Августу удалось сломить сопротивление прекрасной Анриэтты, ее, переодетую мужчиной, даже несколько раз привозили к нему поздно ночью в замок. В конце концов об этом узнала графиня фон Козель, поднявшаяся, наконец, с постели, и закатила ему ужасную сцену. Видимо, красавице Анриэтте не удалось прочно поселиться в сердце Августа, ибо он с легкостью отказался от этой связи. Но этот преходящий роман имел для него существенные последствия в будущем, ибо девица Дюваль 23 ноября 1707 года родила девочку, которую окрестили Анна-Каролина. Невзирая на такое неблаговидное приданое, ей удалось выйти замуж за человека по фамилии то ли Дриан, то ли Франкоз, и отчим воспитал ее вместе со своими детьми. Трудно сказать, узнал ли Август о рождении этого плода любви тогда или вообще не обратил внимания на столь малозначительное событие в своей бурной жизни — ввиду сложной военно-политической ситуации ему было явно не до того, но он заинтересовался ее судьбой лишь через 16 лет. Анна-Констанция же, как и прежде, не покидала его ни на минуту и следила за каждым шагом.

В поисках философского камня

Тем временем Август трудился над тем, чтобы Саксония как можно быстрее оправилась от шведской оккупации и финансового урона, нанесенного Альтранштадским миром. Он создал Тайный кабинет министров, куда вошли наиболее доверенные ему лица, включая фон Флемминга и Хойма, но не отказался от амбиций вновь вернуться в Польшу. В январе 1708 года министры взяли на себя обязательство поддерживать его в устремлении возвратить себе польскую корону, однако потребовали гарантий, что в случае неудачи король возьмет их под свою защиту. Их можно было понять: уполномоченные им в свое время вести переговоры по заключению Альтранштадского мира тайные советники Георг Пфингстен и Антон фон Имхофф так разгневали своими неловкими действиями Августа, что их впоследствии обвинили в государственной измене, приговорили к конфискации имущества и длительному заключению в крепости Кёнигштайн. Мстительность короля не знала границ.

На все — ратные подвиги, возвращение польской короны, содержание фаворитки и побочных детей, роскошный образ жизни — требовались огромные деньги, но откуда было их взять в обескровленной войной стране? Августу вечно не хватало средств, и он уже давным-давно затеял одну авантюру, которая в случае удачи должна была превратить его в настоящего саксонского Креза. Курфюрст свято верил во всемогущество алхимии и существование философского камня, способного превращать любое вещество в золото. У него уже давно содержалась под стражей совершенно темная личность по имени Иоганн-Фридрих Бёттгер (1682–1719). Он в поте лица трудился с утра до вечера в некоем подобии лаборатории и регулярно клятвенно заверял Августа, что до знаменательного открытия остался всего один шаг.

Бёттгер родился в городишке Шляйц на территории Тюрингии, входившей тогда в состав Саксонии. Дед у него был ювелиром, прекрасно разбиравшимся в монетах (немаловажное свойство, ибо на территории Священной Римской империи германской нации о ту пору насчитывалось сотни три независимых государств разного рода, считавших своим долгом чеканить собственную монету, иногда весьма сомнительного качества), отец — мастером по чеканке дензнаков, так что с вожделенным металлом подросток был знаком с младых ногтей. Когда ему исполнилось семь лет, умер отец, и мать с детьми вернулась в Магдебург, откуда была родом. Вскоре овдовевшая женщина повторно вступила в брак. Повзрослев, Иоганн устроился учеником к аптекарю Цорну в Берлине и стал его помощником, но имел неосторожность где-то ляпнуть, что ему ведом секрет превращения всякого малоценного металла в золото. Аптекарь попытался припереть Бёттгера к стенке, но юноша на глазах хозяина и трех его помощников превратил серебро в золото. Когда об этом из ряда вон выходящем эксперименте донесли прусскому королю, тот приказал взять его под стражу, дабы аптекарский ученик незамедлительно обеспечил его сим драгоценным металлом. Когда из опытов юного алхимика ничего путного не вышло, крутой пруссак пригрозил юноше повешением. К счастью, тому удалось бежать к деду в Виттенберг.

Прусский король почему-то считал Бёттгера уроженцем Магдебурга, т. е. своим подданным, и потребовал от Августа выдать беглеца. Саксонский курфюрст решил, что такой ценный умелец пригодится ему самому, перевез его в Дрезден и посадил под стражу, требуя найти чудодейственное средство и обеспечить постоянное поступление золота на монетный двор. Речь шла уже не о философском камне, а о так называемом «золототворящем напитке», который помимо превращения любого металла в золото излечивал любую болезнь. У алхимика ничего не получалось, в отчаянии он бежал в Эннс в Австрию, но был изловлен и заключен в крепость Кёнигштайн. Впрочем, для экспериментов ему были созданы все условия, включая помощь нескольких рабочих, однако охрану все время усиливали.

Неизвестно почему, симпатией к молодому человеку проникся наместник Августа в Саксонии, Антон-Эгон фон Фюрстенберг, который отдал его под надзор своего друга, известного естествоиспытателя, математика и философа, Эренфрида-Вальтера фон Чирнхауса (1651–1708). Для него в доме наместника была оборудована лаборатория, где он ставил эксперименты по производству тонкого белого фарфора. В ту пору секретом изготовления фарфора владели единственно китайцы, бессовестно заламывавшие за этот товар совершенно безбожные цены. Немудрено, ибо к значительной стоимости