Крематорий - Кирилл Казанцев

– Много времени это не займет. Так что Дугин зря перестраховался, подсовывая мне помощника.

– Меня, что ли? – с легкой обидой осведомилась Маша.

– У тебя есть другие предложения? Я имею в виду способ достать образец жидкости, которую распыляли под видом ядохимиката против энцефалитного клеща.

– Есть, и думаю, он надежней твоего.

– Тогда действуем по двум направлениям – и, пожалуйста, без обид. Ведь главное результат?

– Дугин всегда так говорит: можешь даже на воздушном шаре над Кремлем летать, лишь бы это было на пользу дела.

– Вот и займешься завтра «воздухоплаванием». А пока, честно говоря, я хотел бы немного выпить. Составишь мне компанию?

– Ненадолго. Мне еще пешком в город возвращаться.

– Я могу и подвезти.

– Не стоит светиться вместе. Пока для всех мы с тобой незнакомы.

Еще до рассвета Ларин проводил Машу к поселку, над которым нависала огромная насыпь строящейся дороги.

– Теперь наши пути расходятся, – предупредил Андрей.

– Ненадолго. Встретимся на конференции, которую утраивает губернатор.

Ларин послал Маше воздушный поцелуй и зашагал в лес. За женщину он не беспокоился. С ее умениями опасаться приходилось за тех, кто мог встретиться на ее пути.

Андрей и в самом деле не был лесным человеком. Он куда лучше ориентировался в незнакомых городах, даже в очень больших. Но современная техника сводила возможности ошибок практически к нулю. Ларин был экипирован согласно легенде, по которой он являлся известным в стране и мире фотографом. Профессиональная камера с мощным объективом демонстративно висела на груди. Она являлась как бы пропуском-вездеходом. Любой встречный тут же определил бы его профессию. А человек с фотоаппаратом может шляться где угодно, не вызывая подозрений – специальность у него такая. Ориентироваться на местности помогал снятый с «Ленд-Ровера» автонавигатор. Координаты разбившегося самолета были известны и введены в память, и теперь только оставалось время от времени сверяться с экраном – не отклонился ли от нужного направления? Электронное устройство буквально сходило с ума, пытаясь подсказать Ларину, какими дорогами можно будет подъехать к центру болота. Ведь не объяснишь же виртуальной девушке-подсказчице, что автонавигатор снят с машины, а водитель путешествует пешком по первозданному лесу. Пришлось отключать звук.

Небо слегка порозовело на востоке. Теперь уже можно было видеть дальше – в утреннем тумане проступили стволы деревьев. Под ногами зачавкала вода. Андрей сверился с электронной картой. Он уже подходил к лесному болоту. От разбившегося самолета его отделяло чуть меньше километра.

– Было бы совсем глупо и обидно утонуть в трясине, – усмехнулся Андрей, – придется воспользоваться дедовским методом. В автонавигатор не догадались встроить и эхолот – глубины мерять.

Он подхватил с земли высохшую палку и теперь уже шел осторожней, прощупывая перед собой казавшуюся на первый взгляд твердой поверхность. Ковер из зеленой травы ходил под ногами ходуном, как водяной матрас двуспальной кровати в номере для молодоженов. Крепко переплетенные и сросшиеся корни ковром укрывали трясину. В любой момент можно было угодить в «чертово окно».

– Ну и места здесь, – осматривался Ларин.

Туман понемногу редел. Присмотревшись, Андрей различил не только стволы сухих низкорослых болотных берез, но и фюзеляж биплана, косо торчавший из трясины. Машина вошла в болото глубоко – по самую середину крыльев. И тут до слуха Ларина долетели какие-то посторонние, совсем не лесные звуки. Кто-то негромко и незлобно матерился. Затем потянуло табачным дымом. Только сейчас Андрей заметил стоящего у вывороченной с корнями ели военного – молодого парня в полевой форме. На плече болтался автомат. Ларин тут же присел, чтобы не быть замеченным, и принялся наблюдать. Открытие было не из самых приятных.

Туман понемногу рассеивался, и Андрей понял, что у места падения самолета выставлено оцепление из военных-срочников.

– Охраняют. Значит, есть что охранять.

Предстояло принять решение. Пробраться мимо часового из оцепления было несложным делом. Но тот потом мог заметить подбирающегося к самолету Ларина. Военные были расставлены так, что каждый контролировал свой сектор. Следовательно, предстояло очистить для себя один из секторов.

Работая на организацию, возглавляемую Дугиным, Ларин знал, что занимается чрезвычайно важным, благородным и полезным для страны делом. А потому не утруждал себя буквальным соблюдением законов. Но при выполнении заданий почти всегда приходилось сталкиваться с трудно разрешимой нравственной проблемой. Чтобы добраться до негодяев, иногда доводилось воевать с ни в чем не повинными людьми, честно выполнявшими свой долг.

Ларин полз по ходившей ходуном траве и пытался найти для себя хоть какое-то оправдание. Ведь молодой военный, стоявший в оцеплении, наверняка и понятия не имел о том, что участвует в преступном замысле губернатора Радькова. И все же он мешал подобраться к самолету. Если бы молодой парень хотя бы безответственно нес службу... Но он бдительно осматривал окрестности.

«Нет, все-таки нарушение за ним есть. На посту нельзя курить. Вот и поплатится. Как говорится, а если бы он вез патроны?» – отыскал-таки его вину Ларин.

Утренний ветер нес на Андрея клочья тумана и звуки. А значит, солдат не слышал его приближения. Ларин уже держал в руке наготове полуторалитровую бутылку с минералкой – почти идеальное средство для мягкого оглушения. Убить такой не убьешь. Да и следов не оставляет. Правда, Андрей предпочел бы бутылку, засыпанную сухим песком – она потяжелее. Но выбора на болоте не было. Это тебе не морской пляж.

Парень сидел на поваленном дереве и делал последние затяжки. Короткий окурок полетел в траву. Ларин поднялся, но не дал возможности военному из оцепления обернуться. Пластиковая бутылка с водой резко опустилась на голову бойца. Тот даже не успел вскрикнуть, просто рухнул на траву. Андрей приоткрыл ему веко и заглянул в зрачок.

– Минут пятнадцать-двадцать у меня есть.

Он не стал прикасаться ни к оружию, ни к выскользнувшей из нагрудного кармана рации. Пригнувшись, заспешил в редеющий туман. Пока можно было двигаться, почти не таясь. Широкая часть сектора оставалась «мертвой» для других наблюдателей из оцепления. Особую сложность представляла последняя сотня метров перед самым самолетом. Тут Ларина вполне могли заметить. Пришлось вновь ложиться и, извиваясь, ползти в траве. Андрей уже четко видел поломанные крылья самолета, расколовшийся фюзеляж с распахнутым люком. Он остановился, сунул руку в один из многочисленных кармашков рыбацкого жилета, вытащил свой любимый швейцарский нож и отщелкнул лезвие для вскрытия консервов. Им вполне можно было взрезать дюралевый бак аэропыла.

Вот эта короткая остановка и спасла Андрею жизнь. Если бы он подполз чуть ближе или шел бы в полный рост, беды было бы не миновать. Громыхнул взрыв. Торчащий из болота самолет буквально разнесло на мелкие части. Последнее, что видел Ларин – столб пламени, рванувшийся к небу. Взрывная волна оглушила его, и он потерял сознание.