Подозрения  - Гвенда Бонд

Пока они спорили, Терри потихоньку сбежала и в последний разок прыгнула с самой высокой вышки.

После этого ее не пускали в бассейн до конца лета.

Терри забралась по лестнице на вершину резервуара и заглянула внутрь, где плескалась темнота. Сенсорная депривация. Разумеется, она не могла ничего разглядеть в воде, но образы, вспыхивающие в ее сознании, были намного хуже. Гробы. Утопление. Утонуть в гробу.

Терри снова вспомнила о родителях.

– Все в порядке, – сказала она себе.

– Так и есть. С вами там ничего не случится, – доктор Бреннер протянул ей шлем, очень похожий на те, которые носят космонавты. – Так у вас будет постоянный запас воздуха.

Она надела шлем на голову, задаваясь одним только вопросом: а зачем он перед этим дал ей купальную шапочку? Но по крайней мере с кислородом проблем не будет.

Голова в шлеме стала тяжелой. Терри повернула ее, чтобы взглянуть на Бреннера. Тот смотрел на девушку с ожиданием и надеждой, а его глаза словно говорили – вперед.

Она протянула доктору руку, чтобы он помог ей зайти в воду. Плотный костюм надежно предохранял ее от холода. Терри наклонилась вперед, и вот вода уже с плеском сомкнулась вокруг нее. Бреннер оказался прав, тут действительно было не так уж плохо. Но ровно до того момента, как Терри погрузилась полностью. Он отпустил ее руку. Падающего сверху света становилось все меньше и меньше, а потом он и вовсе исчез с глухим звуком закрывшейся крышки.

Она точно не Гудини.

– Эй? Есть тут кто-нибудь? – попыталась пошутить Терри. Ее голос в шлеме звучал приглушенно.

– Только вы, – раздался у нее в ушах спокойный голос Бреннера.

В шлем было встроено звукопроводящее устройство.

Стало еще темнее. Терри попыталась расслабиться, но у нее не получалось. Сердце колотилось, перед глазами поплыли круги. Она попыталась повернуться вокруг себя, но в воде это было непросто.

– Ваше сердце бьется слишком быстро. Дышите глубже, – снова подал голос Бреннер. – Расслабьтесь. Закройте глаза. Пусть препарат начнет действовать. Погружайтесь глубже в себя.

Легче сказать, чем сделать в наполненном водой гробу. Терри постаралась выровнять дыхание. Сможет ли она опять погрузиться на глубину своей души? Это был гипноз?

Появились ли у нее уже от ЛСД в мозгах дырки, как в швейцарском сыре?

Вопросы помогали ей держать себя в руках. Терри изо всех сил старалась выровнять пульс. Пот стекал по лицу, но она старалась не думать об этом, ведь если сосредоточиться на том, что она не может вытереться, то можно потерять контроль над собой. А это намного хуже.

Так что она закрыла глаза.

Но это не имело особого смысла. Она снова их открыла. Кругом царила тьма.

Глубже.

– Теперь, Терри, загляните внутрь себя и сосредоточьтесь, – голос Бреннера звучал в ушах, но с тем же успехом мог бы возникать прямо у нее в голове. – Я хочу, чтобы вы позволили своей памяти открыться. Опишите все, что вы ощущаете. Сегодня я хочу, чтобы вы искали не боль, а утешение.

То ли оттого, что голос был ее единственным проводником, то ли потому что наркотики начали действовать, а может, и по обеим причинам, но память Терри открылась ровно в тот момент, когда Бреннер предложил это. Ее разум вызвал в воображении место за пределами резервуара. То место, где ей хотелось быть. На краешке сознания балансировало ощущение высшей осознанности, и Терри чувствовала себя живой, как никогда.

– Где вы находитесь?

Она представила, как ее пальцы тонут в густом ворсе ковра, который лежит в гостиной у них дома. Они с Бекки сидят рядом на этом ковре и смотрят шоу Джонни Карсона[14] вместе с папой. Пахнет попкорном. Мама на кухне – трясет кастрюльку над плитой. Они с Бекки вскакивают на ноги и бегут посмотреть, как воздушные зерна выскакивают из-под снятой крышки…

– Я смотрю телевизор с папой и сестрой. Ради этого нам разрешили подольше не ложиться спать. Моя мама готовит угощение – попкорн. Мы все вместе.

Когда Терри раньше мысленно возвращалась в счастливые семейные воспоминания, они тоже вызывали у нее печаль. Но сейчас они напоминали теплые объятия.

– Давайте пойдем дальше. Где еще вам бывает хорошо?

Комната Эндрю. Но тут важно не просто место, а еще и момент. Первый раз, когда она осталась у него на ночь. Свеча на тумбочке у постели, горят благовония. Тогда она чувствовала себя такой взрослой. К густому аромату сандалового дерева примешивается необычное ощущение, когда ее кожи касается постельное белье другого человека. Мужчины. Пусть даже оно было из обычного хлопка. Она не слышала, о чем они разговаривали, и не могла вспомнить саму беседу, но до нее доносился их смех. Внутри расплывалось ощущение безопасности, и Терри целиком погрузилась в него. Вокруг лица Эндрю появились полоски радуги, и ей захотелось, чтобы он оказался тут или чтобы она была там, с ним…

– Терри, где вы сейчас? Вы смеетесь.

– Я с Эндрю.

– Эндрю?

– Моим бойфрендом.

– Чем вы занимаетесь? – спросил Бреннер.

Она не смогла описать это.

– Мы просто… вместе.

– И это успокаивает вас?

– Да.

Ее мозг продолжал работать, она отвечала на каждый заданный вопрос. Прошло неизмеримо много времени и вместе с тем – ни минуты, когда Бреннер наконец сказал:

– Мы скоро вас поднимем. Постарайтесь погрузиться еще глубже в себя.

Было одно место, куда она хотела отправиться. Но ощущения были ненадежными, нестабильными. Терри забыла, где находится. Вокруг нее плескалась вода. Терри пыталась вспомнить.

Глубже, подумала она. Глубже.

Терри представила знакомые церковные двери, выкрашенные в белый. Она хотела вернуться туда, и мысль об этом почему-то больше не причиняла ей боли.

– Хорошо, а теперь мы медленно откроем крышку, – проинформировал доктор.

Терри хотела было запротестовать, ведь ей требовалось еще время. Но затем над головой появился флуоресцентный свет и ослепил ее.

– Возможно, вам захочется закрыть глаза, – сказал ей Бреннер.

Терри закрыла их и вновь открыла. Она все делала медленно и осторожно, как будто не знала раньше ни света, ни движения.

2.

– И ты не беспокоишься? – спросил Эндрю, беря Терри за руку. Они вместе шли по университетскому городку.

– Не очень, – ответила она. – Ну, может, немножко. Поэтому я и взяла тебя с собой.

Бекки сообщила по телефону, что получила на домашний адрес письмо от администрации университета, в котором сообщалось, что Терри должна зайти в их офис. В голосе сестры звучала тревога: она спрашивала, нужно ли ей приехать и не попала ли Терри в беду.