ВСД, панические атаки, неврозы: как сохранить здоровье в современном мире - Николай Стяжин

Ситуации или объекты, вызывающие тревогу, не представляют для субъекта реальной опасности. Бояться реальных опасностей абсолютно нормально, о невротическом расстройстве говорят только в тех случаях, когда тревоги необоснованные.

Давайте также вспомним, что фобией называется симптом, суть которого составляет иррациональный неконтролируемый страх или устойчивое переживание излишней тревоги в определенных ситуациях или в присутствии некоего объекта. Страх и тревога – это не синонимы слова «фобия», а компоненты фобического симптома. Также фобией сокращенно называют тревожно-фобическое расстройство.

Кстати, а как вы думаете – слова «страх» и «тревога» являются синонимами?

Одни специалисты считают, что да, являются, а другие – что нет. Впрочем, в последнее время доминирует второе мнение, согласно которому тревога является предчувствием опасности, возникающей до ее наступления, а страх – реакцией организма на опасность (условный вектор тревоги направлен в будущее, а вектор страха – в прошлое). Тревога действует на психику возбуждающе, а страх, наоборот, – тормозяще. Страх рационален, конкретен, а тревога иррациональна, расплывчата – мы еще не знаем, ожидает ли нас впереди опасность, но уже тревожимся, терзаемся мрачными предчувствиями. Можно сказать, что страх – это опредмеченная тревога.

Бесстрашные герои воспеваются в песнях, сагах и эпосах, но если уж говорить начистоту, то страх – крайне полезная эмоция, связанная с инстинктом самосохранения. Страх побуждает нас избегать опасностей и спасаться от них. Тот, кто успешно избегает опасностей, живет дольше и оставляет больше потомства (в целом и общем), а тот, кто не испытывает страха и ломится навстречу опасностям вместо того, чтобы спасаться от них, обычно долго не живет и большого потомства не оставляет. А что такое жизненный успех с эволюционной (биологической) точки зрения? Оставить как можно больше потомства, ведь в конечном итоге все живое рождается только для того, чтобы оставить потомство (если вам сейчас захотелось подискутировать о смысле жизни и прочих высоких материях, то обратите, пожалуйста, внимание на слово «биологической» в предыдущем предложении).

Страх мобилизует, страх запускает «режим автоматического спасения», страх побуждает запомнить опасную ситуацию или опасный объект для того, чтобы избегать их в будущем. Все это весьма полезно.

С тревогами дело обстоит сложнее. Они могут быть как полезными, так и вредными. Сделайте, пожалуйста, паузу в чтении и попробуйте объяснить, какая польза может быть от тревоги.

Тревога делает нас более предусмотрительными. Собираясь в отпуск, мы тревожимся – а достаточно ли будет электрических розеток там, где нам придется остановиться? – и берем с собой тройник. В аэропорт мы выезжаем с хорошим запасом времени, поскольку тревожимся по поводу автомобильных пробок и очередей на регистрации и контроле. Устраиваясь на работу в компанию, мы стараемся собрать о ней как можно больше информации, поскольку тревожимся – а хорошо ли мне там будет? Перечисленные тревоги иррациональны, мы не имеем конкретной негативной информации ни о ситуации на дороге, ни о своем потенциальном работодателе, но мы предполагаем негативное, тревожимся и в результате совершаем определенные действия по предотвращению реальных опасностей. Ключевое слово – «реальных»! Тревожиться по поводу пробок на дорогах и очередей в аэропорту абсолютно оправданно, а вот надевать на голову кастрюлю, которая должна защитить ваш разум от воздействия зомбирующих волн, испускаемых с инопланетного космического корабля… Ну, вы понимаете.

Как отличить полезную тревогу от вредной?

Это просто. Во-первых, полезные тревоги при всей своей иррациональности реальны и обоснованны. Во-вторых, полезные тревоги всегда продуктивны, они побуждают нас совершать определенные действия, предотвращающие опасность. Если мы не можем ничего предпринять, то какой смысл тревожиться?

Фобические страхи необоснованные и не поддаются контролю. Человек не может усилием воли подавить такой страх, сказав себе: «Да ведь глупости все это!». Даже понимая, что на самом деле бояться тут нечего, человек все равно продолжает бояться.

Фобические страхи отличаются стойкостью. Испытывать необоснованные страхи приходилось каждому, но в норме эти страхи быстро проходят и не накладывают отпечатка на личность и не вынуждают к избегающему поведению. Если верить опросам, то примерно 90 % авиапассажиров испытывают тревогу во время полета. Это логично, ведь человеческому сознанию, несмотря на все научные объяснения, трудно смириться с мыслью о том, что ты находишься в «коробочке», летящей в десяти километрах от земной поверхности. Но у большинства людей эти тревоги не приводят к развитию аэрофобии, болезненной боязни полетов на летательных аппаратах. Ну – поволновались немного во время полета, а по его завершении сразу же перестали волноваться. И волнение не было столь сильным, чтобы навсегда отвратить нас от авиаперелетов. Продуктивность его выражается в том, что мы стараемся выбирать надежную авиакомпанию с хорошей репутацией и берем с собой в самолет что-то успокаивающе-отвлекающее, например – увлекательную книгу.

В подавляющем большинстве случаев фобии являются приобретенными. Человек не рождается с готовой фобией, а приобретает ее в течение жизни. Вспомните, почему Чебурашка не боялся крыс. Потому что он никогда не видел крыс и не знал, что их полагается бояться.

Как наши страхи-тревоги превращаются в тревожно-фобические расстройства?

Прежде всего, нужно «раздуть из мухи слона» – преувеличить степень угрозы и вероятность наступления опасного события. Иначе не будет мучительно страшно и страдальчески тревожно. Бояться – так чего-то значительного. Мы должны уважать свои страхи, разве не так?

Затем нужно крепко-накрепко привязать фобию к себе, чтобы она никуда не убежала. Можно представить фобию в виде большого черного воздушного шара, который вы раздули до невероятных размеров и привязали веревочкой к руке. С таким «спутником» можно пройти далеко не в каждую дверь и это правильно, потому что фобия просто обязана накладывать на своего обладателя серьезные ограничения в различных жизненных сферах.

Привязав раздутый шар к руке, человек не только удерживает фобию возле себя, но и персонализирует ее, то есть относит к себе все потенциально опасные события, укладывающиеся в рамки этой фобии. В норме человек отгоняет от себя дурные мысли, говоря: «Со мной такого случиться не может» или «Это произошло с кем-то другим, а не со мной». При тревожно-фобических расстройствах поведение кардинально изменяется – пациенты мысленно примеряют на себя все возможные (и невозможные) негативные исходы. Примерно так: «Как только я войду в самолет, мне сразу же станет плохо, я начну плакать, и другие пассажиры станут надо мной смеяться… Когда самолет поднимется в воздух, мне не будет хватать воздуха, и я начну задыхаться… Если мне сразу же не окажут помощь, то я могу умереть… А будет ли в самолете врач?.. И будет ли у него при себе все необходимое для того, чтобы помочь мне?.. Но это всего лишь одна сторона монеты, ведь самолет может упасть и наверняка упадет, и тогда я погибну без вариантов…»