Хочу тебя напрокат - Айрин Лакс

Меня снова начинает подташнивать, но на этот раз уже от быстрой езды и смены картин яркой жизни ночного города за окном.

Прикрываю глаза, ожидая, что ответит Темирхан? И ответит ли вообще? Или он планирует держать меня в неведении и дёргать за ниточки?!

Воздух салона наполняется свежестью и шумом. Темирхан открывает со своей стороны окно и начинает курить.

— Не дымит в твою сторону? — бросает мимолётный взгляд.

— Нет. Всё в порядке, — отвечаю коротко и стараюсь не выдать лицом, что мне чуть легче от горьковатого дыма.

Через полчаса, проведённых в дороге, Темирхан тормозит автомобиль возле аптеки и оставляет меня в салоне одну.

Предварительно забрав ключи и заблокировав двери. Не доверяет мне настолько сильно?!

Зачем ему вообще понадобилась аптека? Купить презервативов?!

Мои ожидания оказываются неверными, когда Хан появляется в машине.

— Ты болен? — спрашиваю, чтобы не молчать.

В ответ Хан перебрасывает мне на колени пакет из аптеки.

Я раскрываю его, увидев прозрачные ёмкости для анализов и… тесты на беременность.

Злость и ревность говорят быстрее меня:

— Решил наградить Люсю вторым ребёнком?! Или это для вдовы твоего брата?! Вы так трепетно обнимались. С ней тоже кувыркаешься?!

— С Алиёй у меня ничего нет и никогда не будет. А эти тесты, они для тебя! — рыкает Темирхан.

От удивления у меня наступает шок.

Недоверие.

Потом по щекам струятся слёзы. Слёзы сквозь смех.

Тесты на беременность для меня?!

Да если бы Хан знал, что я…

Нет! Ни за что не буду оправдываться. К чёрту его!

— Смешно? А вот мне не очень.

Крепко сжимает руль. Почти до треска. Того и гляди раздавит его пальцами!

— Да, мне смешно. С чего ты взял, что я беременна?

— Тебя тошнит. За столом. Сейчас в машине, укачало. Я видел, как ты едва сдержала позыв.

— О, и ты сразу подумал, что я беременна?! И от кого же?

— Да хрен его знает, с кем ты развлекаешься сейчас! Я же не знаю, чем ты сейчас живёшь…

— И никогда не знал!

— Вот потому мы сделаем так. Тормозну в одном месте, пойдёшь в туалет, наполнишь мне контейнеры. Я опущу в них палочки и проверю, — говорит грозным тоном Темирхан.

— Не хочу!

Мечет в мою сторону разъярённый взгляд.

— Отказ не принимается. В общем, либо сикаешь сегодня, и мы закрываем этот вопрос через десять минут, либо…

— Либо что?!

— Откажешься сейчас, завтра утром потащу тебя в больницу. Сдашь кровь на ХГЧ или как его там, не помню уже…

— Так не терпится почувствовать себя доморощенным акушером?! Да пожалуйста!

Машина как раз тормозит возле небольшого ресторанчика с вывеской «Домашняя кухня».

— Пакет не забудь, — усмехается Темирхан, вводя меня внутрь.

Он заходит внутрь, хмуро поприветствовав администратора заведения, и сразу направляется в сторону туалета.

— Вперёд! — толкает меня в кабинку, наделив несколькими контейнерами.

— Я столько не наполню!

— Да ты уж постарайся! — и захлопывает дверь кабинки так, что та едва не вылетает.

Сначала мне хочется испортить Хану всё, зачерпнуть воды из сливного бачка и пусть проверяет её на беременность, сколько душе угодно!

Но потом плюю на это желание. Я слишком устала для того, чтобы воевать.

После смерти отца — настоящей смерти — прошло не так много времени.

Я храбрилась до последнего момента, но последние события выбили из-под ног крепкую основу. Я чувствую себя неуверенно.

— Проверяй…

Темирхан методично опускает в каждый из контейнеров по палочке, разные, причём, чтобы уж наверняка узнать — беременна ли я.

Потом опускает взгляд на массивный циферблат военных часов на запястье и гипнотизирует стрелки.

Я знаю, что ничего тест не покажет. Откуда бы взяться беременности?

Не от святого же духа, но Темирхан выглядит напряжённым и сосредоточенным.

Мне кажется, что он даже не дышит, задержав дыхание на несколько минут. Потом смотрит и говорит с видимым облегчением, даже складки на лбу разгладились:

— Не беременна.

— То есть ты сомневался?!

— Были причины, — отвечает хмуро. — Выкидывай это и пошли в зал. Тебя, наверное, от голода тошнило… И от креветок, которые ты назло себе есть пыталась!

* * *

Заведение небольшое, но, что называется, очень атмосферное, оформленное, как изба из деревянного сруба, и интерьер соответствующий.

Посетителей немного, но все столики оказываются заняты. Темирхан подзывает администратора и тот отводит нас в соседний зал.

— Как обычно, Хан? — интересуется администратор.

— Нет, Ярослав. Я уже поужинал дома. Так что возьму только морс клюквенный, а вот ей… — кивает в мою сторону. — Сделай что-нибудь. Ничего не ела целый день.

— И ты моришь голодом такую красотку? — ужасается администратор и присаживается напротив, подмигивая. — Один из моих сыновей ещё не нашёл себе девушку. Бросай Хана, эту сварливую и старую перечницу, я тебя вот с таким парнем познакомлю, — показывает мне большой палец.

— Яр, свали. По-хорошему. Я не в том настроении, чтобы шутить. А твоему неженатому ещё надо научиться сопли подтягивать, и в армию его отправить, чтобы мужиком быть научился!

— Опять завёл старую шарманку… Ну вот, все мы служили, и что? Одинаково успешны? — спрашивает Ярослав. — Ничего подобного! Неплохо живём ты и я! Клим, царство ему Небесное, тоже не на последнем месте топтался, а возьми, например, Марика? Спился! Или…

— Всё, забей. Не все из отряда — алкаш-Марик. Мужики обязаны служить. Ясно?

— Постойте, вы Ярослав Одинцов? — спрашиваю я. — Мой папа, Клим Самарский, показывал вас на фото! Называл старым армейским приятелем. Признаться, с трудом вас узнала.

— Хорошего человека должно быть много! — улыбается немолодой мужчина, погладив живот.

Я бы не назвала Ярослава толстым, скорее, очень крепким и раздобревшим в стороны от возраста.

— Хороший человек девчонку голодом морить не станет! — возражает Темирхан. — Пока ты тут языком чешешь, твои поварята уже могли бы сварганить Диане ужин.

Ярослав удаляется, но возвращается через пару минут, сказав:

— Через полчаса принесут заказ. На моё усмотрение, — улыбается и внезапно становится серьёзным. — Мои соболезнования, Диана. Я был на похоронах твоего отца, на поминки, правда, не пошёл. Но не думаю, что ты меня заметила в толпе на похоронах. Слишком много было народа. Да и тебе не до чужих было…