Тысячелетие вокруг Черного моря - Дмитрий Абрамов

Оценивая социальную организацию и строй славян, Маврикий говорил, что «поскольку у них много вождей и они не согласны друг с другом, нелишне некоторых из них прибрать к рукам с помощью речей или даров, в особенности тех, которые ближе к границам, а на других нападать, дабы враждебность ко всем не привела бы к (их) объединению или монархии». Реальная опасность объединения под властью одного вождя свидетельствует об ускорении процессов социального развития славянского общества на рубеже VI-VII вв. Видимо, Маврикию были известны случаи союзов славянских племен, когда, среди заключивших союз, еще не выделялся один главенствующий вождь.

Рассказывая о сопротивлении и самозащите мирного населения у славян, Маврикий отмечал, что «отчаянные юноши, имеющиеся среди них, используя подходящий момент, скрытно нападают на стратиотов, вследствие чего совершающие поход против них (славян) не в состоянии причинить ничего во вред неприятелям». Славяне, по его мнению, «опытнее всех (других) людей и в переправе через реки и мужественно выдерживают (пребывание) в воде, так что часто некоторые из них, оставшиеся дома и внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки,… и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения».

Но наибольшее внимание автор уделяет военной организации и тактике славян. «Каждый мужчина вооружен двумя небольшими копьями, а некоторые из них и щитами, крепкими, но трудно переносимыми. Пользуются они также деревянными луками и небольшими стрелами, намазанными отравляющим веществом… Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном бою не стремятся, ни показываться в местах открытых и ровных не желают», — писал Маврикий. Различия в вооружении свидетельствуют, скорее всего, о специализации различных подразделений ополчения славян. Видимо, подразделения лучников набирались в первую очередь из молодежи и вступали в бой первыми. Преобладало наступательное оружие; о защитном вооружении сказано мало: оно реже использовалось во время стремительных набегов славян и служило в основном при защите их поселений. Впрочем, Прокопий Кесарийский говорил об употреблении склавами и антами в бою небольших щитов. Не упоминается и оружие ближнего боя, хотя наличие у славян мечей зафиксировано другими авторами (как более ранними, так и более поздними) и подтверждено археологическими данными.

«В сражениях вредят им метания стрел, — продолжал Маврикий, — неожиданные нападения на них, атаки из различных мест, рукопашные бои пехоты, особенно легковооруженной, позиции в местах обнаженных и открытых. Следовательно, необходимо подготовить войско из кавалеристов и пехотинцев, прежде всего, легко вооруженных, или аконтистов (воинов, метавших дротики), и большое количество метательных снарядов, не только стрел, но и иных дротиков, а также средств для (наведения) мостов, если возможно — так называемых «плавающих», чтобы совершать неожиданные переправы через реки, так как они в их стране многочисленны и труднопреодолимы». Император также отмечал, что нападения на славян лучше всего совершать в зимнее время, когда противнику тяжело укрыться в лесу. Что у переправы через Дунай, не далее одного дня пути, на территории империи необходимо оставить для прикрытия одну миру кавалерии (соединение до тех тысяч воинов) с видными архонтами во главе. Что в летнее время не предпринимать без разведки переходов через труднопреодолимые и лесистые места. И что при «возвращении через эти же узкие места, нужно или вырубить и расширить их,… или оставить в них до возвращения достаточное войско, чтобы враги, неожиданно, либо скрытно появившись, не причинили вреда во время пути армии, идущей, как обычно, с добычей». При организации стоянок армии автор также советовал остерегаться лесистых мест. Пехоту размещать внутри укрепленного лагеря, а кавалерию близ укреплений. Дозоры по его совету должны были «располагаться на удалении вокруг пасущихся лошадей». В случае особой опасности и кавалерию и коней надлежало сосредоточить внутри укрепленного лагеря.

И, наконец, самое предельное внимание в своем трактате Маврикий уделил разработке боевой тактики ромейской армии в ходе сражений, где еще раз уже подробно описал военную организацию и тактику славян: «Если же наступит время сражения, не выстраивать против них глубоких боевых порядков и предпринимать нападения на них не только с фронта, но и с других сторон. Если же, как случается, занимая более укрепленное место и будучи защищенными с тыла, они не допускают возможности, чтобы подвергнуться окружению или нападению либо с флангов, либо с тыла, необходимо одним устроить засады, а другим изобразить бегство на виду у них, чтобы они, охваченные надеждой на преследование, оставили укрепление; тогда повернуть против них или напасть на них тем, которые находятся в засаде… Пехотинцы необходимы не только в тесных местах и укреплениях, но и в местах труднопроходимых, и у рек: в таком случае можно легко построить через них переправы, когда там покажутся враги. Ведь когда немногочисленные скутаты (линейная пехота в доспехах с копьями и мечами) и псилы (пехота с легкими щитами, дротиками, луками и пращами), переправляясь скрытно ночью или днем, и в боевой порядок сразу же строятся, а то и реку имеют в тылу, они создают возможность навести мосты на реках для переправы. При трудных переходах через реки или (иные) места… совершенно необходимо иметь мощных опистофилаков (воинов арьергарда). Ведь случается, что нападения (врагов) предпринимаются тогда, когда войско разделено, и ушедшие вперед, не могут помочь задним. Предпринимаемые же против врагов… неожиданные набеги (следует) совершать по правилам, так чтобы одни нападали с фронта и приводили их в замешательство, а другие, пешие или конные, становились скрытно сзади, где и поджидали бы бегущих»{75}. Здесь усматривается противоречие с более ранним сообщением Маврикия о полном незнании славянами боевого строя. В тех случаях, когда славяне должны были принять бой на открытом месте, они применяли, очевидно, тесно сомкнутый строй, противодействовать которому, по указанию автора, следовало массовым применением метательного оружия и ближним боем легкой пехоты. Вот почему Маврикий писал о нападении на славян «не только с фронта, но и с других сторон», «с флангов, либо с тыла». В контексте этих соображений интересны высказывания болгарского исследователя А. Клибанова о том, что для нанесения противнику фронтального удара необходимым условием является наличие у него такого фронта{76}. Следовательно, рекомендации Маврикия предполагают использование славянами определенного тактического построения, именуемого «колонной». Не исключено, что это могла быть колонна в виде «клина» или «свиньи». В любом случае такое построение имело какой-то минимальный фронт, фланги и тыл и могло быть разгромлено или ударом из засады по флангам или комбинированным ударом с фронта и тыла. Вероятнее всего, что боевая тактика славян к исходу VI в. получила серьезный стимул для развития в ходе векового военного противостояния и войн с Империей Ромеев.

Итак, славянский мир в описании Маврикия — это сложный и устойчивый этно-социальный комплекс, обладавший на рубеже VI-VII вв. определенной самостоятельностью и внутренними ценностями. Это и составляло сущность нового подхода императора Маврикия к оценке врагов империи — склавинов и антов.