Нелёгкое дело укротить миллионера - Диана Билык

– Я все исправлю.

– Это не ты, – рычит невеста и захлебывается слезами у меня на груди. – Ты не ты теперь!

– Не нравлюсь? Стал хуже?

– Нет, – она немного успокаивается в моих руках  и замолкает, когда я немного отстраняюсь, но оставляю ладони на ее щеках. Смотрю вперед, но нихрена не вижу, лишь чувствую. Тепло и дрожь под ладонями, сладость на губах от легкого счастья, что наполняет меня, будто я пьян.

– Дай на тебя посмотреть, потрогать кончиками пальцев. Пожалуйста, Агата.

– Зачем? Зачем ты это делаешь? – шепчет она. – Это не ты, Руслан. Я не могу так.

– Мы правда обручены, или это вранье? – спрашиваю то, что больше всего волнует.

Она судорожно сглатывает, отчего голова немного наклоняется, будто она кивает.

– Тогда почему ты так печалишься? Что я сделал? Я не помню. Помоги мне восстановить события.

– Не стоит, – еще тише отвечает и накрывает теплыми ладонями мои руки. – Совсем ничего не помнишь?

– Тебя помню. Вечеринку помню кусками. Что там делал, ума не приложу. Нашу ночь помню, все до мельчайших подробностей. Даже, как ты считала звезды у порога, даже, как ты сдерживала слезы, потому что было больно. Даже, как ты была ошарашена от первого оргазма, а потом удивлена от второго и счастлива от третьего. Я все это помню, Агата, а дальше темнота.

– Помнишь, кто ты? – мои поглаживания по ее взмокшим щекам пресекают маленькие руки. Сильно сжимают, сдерживают.

– Я Руслан. Это все. Даже фамилия стерлась. Кто мои родители, где я живу? Хрен его знает. Да мне как-то плевать, будто я не жил, а в пустоте болтался, главное, что ты рядом.

– Нет. Я не рядом, Руслан. И я не твоя невеста, – она снимает осторожно мои руки со своего лица. – Мне пришлось так сказать в больнице, чтобы нас не раскрыли.

– Что ты несешь? – я тянусь в темноте, но неожиданно от горячей волны в голову теряю равновесие и, с трудом увернувшись, падаю на копчик. – Как это не невеста? А кто?

– Никто.

Сухо, жестко, будто она меня ненавидит.

– Агата? – через несколько минут молчания, зову ее. – Агата? Не молчи.

– Скотина ты, Рус. Даже убиться не смог нормально. Ненавижу тебя. Всем своим существом презираю. А теперь, что делать? – она переходит на сип. – Что мне с тобой делать? Ведь Коршунов меня живьем съест, а ты… а ты! – она вдруг оказывается рядом и шипит в лицо: – Да не верю я в твою потерю памяти. Ты прекрасный лгун, Рус. Мне ли не знать.

– Егор, проследи за ним, – я выбегаю из палаты в разорванных на клочки чувствах. Охранник кивком показывает, что услышал меня, а я, собрав волю в кулак, иду по коридору, сама не знаю куда. Мне просто нужно побыть одной.

Руслан был невыносимо нежен сегодня. Как в ту ночь, звездную, страстную и незабываемую. Он словно надел маску другого человека. А я – дура – чуть снова не поверила.

Если бы не этот чертов договор, давно бы ушла. Не стала бы это терпеть и унижаться. Подлый лжец! Притворился душкой, но я хорошо знаю его мерзкую манеру выкручиваться. Стоит вспомнить, как он в офисе смог запереть меня в кабинете, уже ясно, что это за человек.

Помнит он нашу ночь! Как же! Ублюдок с хреном! Если бы не повязка, я бы выцарапала ему глаза. Сама. И не пожалела бы нисколечко.

За три дня волнения о его жизни я забыла о себе, глупая. Безнадежно заражена его властью. Обманута своей любовью. И теперь, возможно, отравлена его семенем.

Ну почему? Почему эта тварь? Почему не Егор, не Виталик из театра? Почему не любой другой мужчина? Именно эта скотина, что сломала мне жизнь, оказалась так важной для моего сердца.

Навстречу идет высокий темноволосый врач. Скользнув по бейджику на его халате, я решаюсь спросить:

– Давид Рустамович, вы могли бы меня осмотреть? По женски. Или есть у вас гинеколог, который смог бы это сделать?

– Проходи, красотка, – он подмигивает и заводит меня в кабинет. – Рассказывай.

– Я… – слова встают поперек горла. Как правильно это сказать? – Я забыла выпить противозачаточные.

– Так, – он откидывается на кресло, с интересом осматривает меня с головы до живота. – А это проблема? Или жених против детей?

– Я против, – выскальзывают слова. Я устало присаживаюсь на стул напротив врача, вытягиваю спину, складываю руки перед собой и сильно сжимаю кулаки.

– Сколько времени прошло? – щурится Давид, наклоняется немного вперед и словно принюхивается. Прикрыв глаза, снова отстраняется.

– После чего?

– После последнего секса. – Прямой, как палка.

– Три дня.

– А до этого?

– Что именно?

– Сколько раз вы занимались любовью до этого, Агата?

Меня смущает его прямолинейность, я свожу брови и закручиваю руки на груди. Он точно нормальный врач?

– Ладно. Осмотр, так осмотр, но можно было бы просто пояснить ситуацию. Раздевайтесь, за ширмой кресло.

– Нет, стойте, – я вздрагиваю. Врач слишком развязный, не хочу, чтобы он меня смотрел. Потому искренне отвечаю: – До этого было около месяца назад.

– Не густо, – хмыкает себе под нос Аверин. – Когда были последние месячные? – он спокойно опускает взгляд, берет из ящика стола блокнот и выдергивает из подставки карандаш.

Я пытаюсь высчитать, но последние события напрочь стерли все даты и воспоминания.

– Кажется, в мае были, но это не точно. Но месяц назад мы предохранялись, а в этот раз… – сглатываю горечь. – В общем, не до этого было, а потом авария – я забыла о таблетках.

Он скашивает взгляд на мою грудь и улыбается набок.

– Три дня ничего не покажут, Агата Евгеньевна. Через неделю, а лучше, пару недель приходите, сделаем УЗИ.

– Но... – я прижимаю кулак к губам и пытаюсь не закричать. Что делать, если залечу? Я не справлюсь. Не смогу.

– Погодите, – Аверин ведет карандашом по воздуху, описывает завитушку, а потом с громким стуком опускает его на стол. – Вы не хотите рожать?

– Я не хочу быть беременной, – отвечаю, опустив руку на горло. Хрип вырывается вперед, а слезы подступают все ближе. – Я не могу. Извините, – встаю. Иду, качаясь, к двери. Меня мутит от одной мысли, что останусь одна с малышом, но и прервать жизнь не смогу.

– Стойте, – Давид Рустамович бесшумно подходит со спины и остается на расстоянии. – Присядьте. Вы устали от переживаний. Не накручивайте себя лишний раз. Не всем удается с первого раза забеременеть.

– Это другим не удается, – поворачиваюсь. – Я родилась под черной звездой.

Какой он сумасшедше огромный и раскачанный, мускулы играют под белоснежным халатом. Красивый, бледноликий, темные волосы небрежно падают на светлые глаза. Но и этот мужчина меня не привлекает, как Руслан. Аверин лишь вызывает дружеские и доверительные эмоции.