Добрая фея с острыми зубками - Татьяна Сахарова

Утром котяра, оставленный нами на террасе, дрых у меня на постели. Благо, примостился он в ногах, а не у меня на голове. Единственный путь, по которому Бандит мог проникнуть в мою спальню, — открытое окно и дверь в комнату.

— Эй, ты, беспредельщик! — Я легонько пнула кота ногой. — Надеюсь, блох у тебя нет?

Разбуженный кот недовольно заворчал, но убираться с кровати не пожелал.

В дверь осторожно поскреблись, после чего на пороге возникла Антонина. Завидев на постели Бандита, она счастливо залепетала:

— Ах, вот ты где, маленький. А я уже все окрестности обежала. Думала, ты потерялся.

— Как же, потеряется он, держи карман шире! — Я не разделяла ее оптимизма по поводу нахального животного.

— А я завтрак приготовила, — сообщила секретарша. — Вы любите омлет с беконом?

— Я люблю все, что не требует от меня собственных поварских усилий. Последний раз мне пришлось жарить яичницу года два назад.

— Чем же вы питаетесь? — не поверила девушка.

— Тем, что бог посылает в рестораны.

— А утром?

— Утром — мюсли с молоком, йогурты, кофе с булочкой, наконец. Так что омлет с беконом на завтрак — для меня настоящий деликатес, — поведала я, выбираясь из постели.

— Бандюша, ты с нами? — промурлыкала коту Антонина. Надо же такое придумать: «Бандюша», поморщилась я. Этот черный лохматый варвар нарушил девственную белизну моих простыней. А она ему «Бандюша».

Вот сейчас у нее потекут в три ручья аллергические сопли, будет ей «Бандюша». В подтверждение моей мысли секретарша звонко чихнула.

За завтраком мы обсуждали план действий. Нам нужно было навестить в больнице юриста, а также получить хоть какие-то сведения об убитой. И еще мне очень хотелось побеседовать тет-а-тет с Серебровым-старшим. Секретарша, ко всему прочему, заявила, что Бандита непременно следует показать ветеринару, поскольку вчерашний пожар мог отрицательно сказаться на его здоровье. Лично я была совершенно уверена в том, что котяра, несмотря на припаленную шерсть на боку, здоров как морской пехотинец, но спорить с Антониной не стала. Пусть обследуют его на предмет блох, глистов и прочих паразитов, раз уж он повадился спать у меня в постели.

Наш план осложнялся тем, что моя машина находилась на стоянке возле дома водителя. Она всегда там ночует. А на оглоедовскую «Тойоту» у меня нет доверенности. Городские таксисты выезжают в пригород с большой неохотой, тем более в выходной день. Так что нам, по всей видимости, придется с котом под мышкой шлепать пару километров до трассы, а там ловить попутку.

— Я не смогу идти два километра, — Антонина жалобно посмотрела в мою сторону. — Чертовы сандалии ужасно натирают ноги. Пока я утром бегала искала Бандита, такие мозоли натерла…

Да, сандалии — неудачная идея. И не только потому, что трут. Такой обувью хорошо ворон на колхозных полях распугивать. Что ж делать?

— Эй ты, сонная тетеря, открывай скорее двери! — вдруг долетело до нас с улицы Лариска! Вот и решение проблемы. Лариска всегда приезжает ко мне на своей машине. Я поспешила открыть.

— Что у тебя с участком? Куда делись елочки? Ты что, клад под газоном искала?

Подруга ворвалась в прихожую со скоростью торнадо, на лету засыпая меня вопросами. Во дворе с выражением глубокого страдания на физиономии Иван вылезал сам и выгружал свою ногу из Ларискиной «Нивы». Видно, он серьезно растянул вчера связку, раз предпочел место пассажира.

— Это не я. Это Генка вчера здесь порылся, — пояснила я.

— Зачем?

— Так выразилось его понимание социальной справедливости.

— А какое отношение социальная справедливость имеет к голубым елочкам? — удивленно вскинул брови Иван, бережно усаживая себя на диван в гостиной.

— Совершенно никакой, но Генка когда-то вложил деньги в озеленение участка, а теперь просто вернул свою собственность.

— Вот мудак сраный! — без обиняков прокомментировала Генкины действия Лариска. — Следует его как-нибудь наказать. Правда, Иван?

— Согласен. Какие есть предложения? Если нужна моя помощь, то я всегда с легкой душой…

— С этим придется пока повременить, — огорчила я обоих. — У меня есть дела поважней.

В гостиной появилась Антонина, толкая перед собой сервировочную тележку с кофейными принадлежностями. Все-таки она молодчина, отметила я про себя.

— Ты наконец завела прислугу? Давно тебе предлагала. Девушка, мне сахару одну ложечку, — моментально раскомандовалась Лариска.

— Остынь, моя звезда, — пресекла я дальнейшие помыкательства. — Антонина — не прислуга, а моя секретарша. И находится здесь на правах гостя, так что сахар в кофе сама себе набросаешь.

Подруга недовольно поджала губы, но все же потянулась к сахарнице.

— Значит, так, Антонина! Лариса и Иван — мои друзья. Сейчас вы вместе пьете кофе, и ты вводишь их в курс дела. А я сделаю один звоночек, и будем отправляться, — отдала я распоряжения и поднялась на второй этаж к себе в кабинет.

В записной книжке нашелся телефон старого приятеля Генки Никиты Когтева, работавшего где-то в органах. Где именно, я никогда не уточняла, но знаю, что мой бывший муж пару раз пользовался его услугами для оперативного получения информации.

— Никита? Доброе утро.

— Да. Кто говорит?

— Это Анна, Анна Сереброва, помнишь такую?

— Как же, как же… сто лет — сто зим. Слышал про ваш разрыв с Генкой. Мне жаль. Может, как-то поужинаем вместе?

Как же, размечтался! Не успело еще остыть брачное ложе, как тут же нарисовался претендент. Я уклонилась от прямого ответа:

— Возможно. Но не сейчас. У меня проблемы. Можешь мне один адресок пробить?

— Для прекрасной дамы — любой каприз, — заискивающе пропел в трубку Коптев. — Записываю.

Я продиктовала адрес.

— А что именно нужно узнать?

— Все. Там вчера убили женщину. Я и мой юрист случайно обнаружили ее труп. Так что меня интересует все: кто проживал в квартире, кто прописан, адреса родственников.

— Как это вас угораздило труп найти?

— По глупости. По ошибке зашли не в тот дом, почувствовали запах горелого, толкнули дверь — там пожар, — выдала я Никите официальную версию.

— Понятно. Специально для тебя мотнусь сегодня на работу. Вечером доложу.

Я спустилась назад в гостиную. На коленях Лариски возлежал собственной персоной Бандит и мурчал как трактор.

— Какой котик ласковый, — сообщила мне подруга, почесывая подхалиму шейку.

— Конечно, просто воплощение любви и смирения. — Я оттопырила воротничок тенниски, демонстрируя ей и Ивану глубокие царапины. — Мне теперь в такую жарищу никакой маечки не надеть. И шрамы, наверное, останутся.