Шрамы нашей любви - Кристина Жиглата

— Олег…, - лишь, получается, выговорить мне сдавленно, прежде чем ком подступает к горлу, и я начинаю плакать.

Как я мечтала услышать от него подобные слова! Как давно, я хотела видеть в его глазах, эту любовь, желание и необходимость во мне. Как же долго, я шла к этому и ждала!!!

И сейчас, это всё так неожиданно и так много! За один раз, трудно принять, но видимо Олег, решил идти ва-банк!

— Мне уже тридцать лет и я не хочу игр или этого бессмысленного затягивания времени! Я точно знаю, что мне нужно от жизни и для счастья — это ты! И я обещаю, сделать каждый твой день, рядом со мной, самым счастливым и незабываемым! Только не плач…, - добавляет он с теплотой в голосе, вытирая мои слёзы, — ты мне душу рвёшь на части!

— Твои слова, — пытаюсь сказать, — словно сон…

— Тс-сс, — шепчет он, обрывая меня. — Мы обсудим всё! Все проблемы, причины, недосказанности!

Чтобы между нами ничего не стояло! Я не буду на тебя давить или принуждать…но отпустить уже не смогу, — добавляет и я не могу сдержать улыбки.

В этом и весь Олег: не буду настаивать, но и не отпущу! Пока, всё же не добьется своего…

А ведь я и не хочу, чтобы он меня отпускал!



Анжела.

Мы возвращаемся на второй этаж, в его спальню, и Олег берёт свой ноутбук. После чего умащается на кровати, опираясь спиной о массивное кованое изголовье, классического стиля с множеством разных завитков, а меня, усаживает к себе между ног, максимально окутывая собой. Его рука, поверх моего плеча, а ладонь покоится на талии, вторая рука, ловко управляется клавишами ноутбука, который он оставил слегка в стороне, для лучшего обозрения.

Непринуждённо, но так посемейному…

— Итак, — начинает Олег, открывая какие-то папки на экране. — Признаюсь, я бесстыдно, следил за тобой эти два года, и знаю всё о тебе до мелочи, — говорит он, с ноткой веселья в голосе, а я издаю возглас возмущения, на его такое признание.

— Эй…, - сержусь, пытаясь вырваться с его рук, но он только сильней сжимает свою руку у меня на талии, удерживая на месте.

- Подожди! — обрывает. — Мы договорились за честность и правду! Поэтому я расскажу тебе всё до мелочи, о том, как жил все эти два года без тебя! Пойдёт?

Я киваю, и вновь расслабляюсь в его руках. Хотя, мне всё равно не нравилось его признание!

— Только, чтобы больше, ты никогда ничего не вытворял подобного! — предупреждаю. — У меня тоже есть личная жизнь…

— У тебя была личная жизнь, — поправляет он меня, — пока ты не стала моей! А моей ты стала тогда, когда я лишил тебя девственности!

— Так самонадеянно! — язвлю. — На тебе мир клином не сошёлся! Захотела бы, давно нашла себе другого мужчину! — дразню, потому что раздражала его самоуверенность.

— Даже и не надейся! — спокойненько отвечает он. — А захочешь попытаться, пожалуйста! На одного инвалида в мире станет больше!

— Ненормальный! — бросаю, а сама мысленно улыбаюсь. Ревнивец ужасный! — Показывай уже давай, что собирался! — напоминаю, ерзая между его ногами.

— Перестань, — просит он.

— Мне давит что-то в спину! — недовольно говорю, и он отстраняет меня от себя, извлекая из кармана штанов наручники и ключ к ним. Кладёт на комод у кровати и вновь прижимает к себе спиной.

— Прости, забыл выложить! — извиняется, вновь обращая всё своё внимание на ноутбук.

— Мне всё равно, что-то давит в спину! — повторяю я, умащаясь удобней.

— А этого я уже не могу убрать, — лишь говорит он, и я замираю.

— У тебя что…встал? — удивляюсь.

— Не пахла бы ты так и меньше говорила этим сексуальным ртом — не встал бы! К тому же, увидев наручники, у меня сразу возникло желание, приковать тебя ими к кровати и сделать что-то очень…очень горячее, — добавляет он, понижая соблазнительно голос, одновременно ныряя рукой в разрез рубашки, которая была на мне, взяв в плен своей огромной ладони, мою грудь. — Тебе так идёт моя рубашка…

— Извращенец, — говорю, а у самой голос дрогнул. — Но потом, всё же, попробуем воплотить твои грязные фантазии в реальность, а пока, ты мне обещал всю свою жизнь за два года! — напоминаю его, вытаскивая его руку из прорези.

— А может…

— Нет! — обрываю, и он сердито рычит, прижимая меня сильнее к себе, вдавливаясь в мою спину своим стояком. — Олег! — возмущаюсь. — Опять хочешь увильнуть? Не выйдет! Сам только дольше затягиваешь время! Я хочу знать о тебе всё! Сейчас!

- Ты бываешь такой врединой! — бросает он, ущипнув меня за ухо губами.

— А ты бываешь таким невыносимым, самовлюблённым, эгоистичным…

— Стоп-стоп-стоп! Я тебя только раз обозвал и то, ласково!

— А я правду сказала! — препираюсь, улыбаясь, и он целует меня в губы.

— Люблю в тебе эту дерзость! — добавляет, углубляя поцелуй.

Одновременно, пальцами задирает конец рубашки и медленно ведёт между моими ногами, вырывая из моих губ стон. Мы целуемся так, несколько секунд, и я отвечаю с жадностью, после чего чувствую, что губы Олега растягиваются в лёгкой улыбке. Гад!

— Олег, блин! — пытаюсь сердиться, отстраняясь от него. Так и задурит мозги! — Я сейчас отсяду! — предупреждаю, поправляя на себе рубашку.

— Ладно, оставим это на потом, — соглашается он, прижимая сильнее к себе. — На чём мы там остановились?

— Не на чём! Ты открыл только одно окно в ноутбуке! Признался, что следил за мной! И после этого, уже захотел секса! — напоминаю я, и его грудь за моей спиной, начинает вибрировать, от смеха. Я тоже не сдерживаюсь, хихикнув, понимая абсурдность всей ситуации.

В общем, с горем пополам мы выговорились, насмеялись и успокоились. После чего Олег наконец-то добрался до того что хотел мне показать. А это были фотографии из его жизни, за последние полгода. Только несколько снимков с его участием на острове в гостях у Боско, а все остальные, двести штук, фотографии Максима, близняшек и прекрасного вида острова с разных ракурсов.

— Это сделала Алеста, — шепчет Олег мне на ухо, когда я застываю. — Она очень талантлива в этом…

— Я знаю…там так красиво! А Максим какой вырос! Девочки — ещё одна копия Давида! — говорю, не сдерживая слёз. — Столько пропустила…

— Поедем к ним? — спрашивает Олег, прижимаясь к моему виску своим носом. — Я знаю, что за два года ты так ни разу не навестила их, но очень хотела!

— Я думала поехать, на день рождение Давида…

— Поедем вместе? — спрашивает, запечатлев нежный поцелуй на моей щеке.

— Поедем, — соглашаюсь и прижимаюсь к его груди.