Остров убийц - Сергей Майдуков

Все начинается с кушетки в кабинете психиатра. Пусть даже символической. Люди даже не подозревают, как часто и как разнообразно манипулируют их сознанием другие. Если этим без зазрения совести занимаются политики и журналисты, то почему доктор Морт должен соблюдать какую-то там врачебную этику? Смешно. Так устроен мир. Человечество всегда было и будет поделено на многочисленное стадо и отдельных пастырей. Морт был достаточно умен и предприимчив, чтобы относиться ко второй категории. Ну а ленивым и покорным место в блеющей массе.

Побеседовав еще немного с Ларисой Вондрус, он спровадил ее и потянулся с улыбкой довольного собой и жизнью человека. Дел было сделано много, но впереди их было гораздо больше.

Лиля никак не могла вспомнить номер автобуса, на котором следовало уехать. Хуже всего то, что место назначения тоже вылетело из головы. Это ставило Лилю в глупое и даже опасное положение. Пока она бродила по автостанции, на нее начали обращать внимание разные подозрительные и неприятные типы. Они переговаривались и неотступно следили за ней. Пришлось спешно садиться в троллейбус. Но это оказалось ошибкой. Троллейбус был с подвохом. Внутри он представлял собой нечто вроде цыганской кибитки с сиденьями, накрытыми плюшевыми попонами с помпонами, с массой всяких нелепых украшений и пластмассовых цветов.

Низкорослый цыган шел по проходу, проверяя, не едет ли кто-нибудь без билета, хотя пассажиров, кроме Лили, не было. Одетый в серо-бурый пиджак, он не удосужился натянуть брюки и то, что носят под ними. Это свидетельствовало о его ненормальности.

Обратив наконец внимание на Лилю, он принялся непристойно покачивать бедрами. Похолодев от ужаса, она хотела покинуть троллейбус, но он шел полным ходом, двери были плотно закрыты, а за окнами стоял непроглядный мрак.

— Тихо, тихо, — бубнил цыган, прижимаясь к Лиле нижней частью.

Она дернулась и проснулась. В комнате было темно и свежо. Из окна тянуло ветерком. Подушка под Лилиной головой была влажная.

— Я кричала во сне? — спросила она.

— Еще как, — проворчала Аня. — Еле добудилась тебя. Страшное что-то приснилось?

— Да. Цыган. С таким… В общем, гадкий цыган. Больше не помню ничего.

— Орала ты, как будто тебя насиловали.

— Не знаю. Кажется, нет.

— Заткнетесь вы или нет? — пробормотала сонно Алла.

Елена и Ольга были на ночном дежурстве. Жили впятером в одной большой общей спальне. Обычно получалось, что ночевали втроем или даже вдвоем — если одну из них приглашала Инга. Это происходило не так уж часто. Инга не злоупотребляла властью и не была сексуально одержимой. Просто иногда ей хотелось развлечься и развеяться.

Лиля ее понимала. За месяц с лишним после прибытия на остров ей успело здесь все осточертеть до такой степени, что иногда хотелось бежать без оглядки. Она была городской девушкой, привыкшей к обилию людей, машин и близости магазинов и прочих заведений, где можно приятно провести время. Лишенная всего этого, Лиля начала чахнуть, как домашний цветок, пересаженный на пустырь, в самую гущу чертополоха и лопухов. Кроме того, она не привыкла работать подолгу и помногу, как приходилось здесь. По правде говоря, она вообще не была приучена к труду, тем более к тяжелому. Выносить ведра нечистот и помоев, драить сантехнику, вытирать шваброй квадратные километры полов, усмирять буйных во время дежурств, сортировать лекарства, следить за медоборудованием. Выпадали такие дни, когда не только Лиля, но и девушки поопытнее едва передвигали ноги и засыпали на ходу.

Но все же однообразие и необходимость общаться с сумасшедшими выматывали сильнее самой тяжелой работы. Дружба с медсестрами несколько скрашивала будни, однако работать и отдыхать вместе было несколько утомительно. У всех девушек имелись свои особенности или заскоки, если называть вещи своими именами. Так, Аня была помешана на чистоте и вечно учила всех порядку, хотя сама разбрасывала вещи как попало и мыла посуду так, что вилки выскальзывали из рук, а на тарелках оставались подозрительные разводы. Алла раздражала вечной сексуальной озабоченностью, переводя любой разговор на темы «ниже пояса».

Лена была несколько мужеподобна и почти не уделяла внимания таким мелочам, как личная гигиена. Молодость она провела в альпинистских походах, держала за кроватью гитару и всегда была готова спеть подругам про восхождения, плечо друга и горные вершины, правда, об этом ее не просили и поднимали протестующий шум, если все же гитара появлялась на свет божий.

Ольга была быстроглазая, но медлительная в движениях девушка с густыми, как конская грива, волосами и намеком на усики по уголкам губ. Она имела обыкновение оглушительно хохотать и забывала смывать за собой в туалете, сколько бы ей ни напоминали.

В этой теплой, но разношерстной компании Лиля проводила все свое рабочее и свободное время. Отсутствие интернета добивало. Нельзя было ни посмотреть рецепт, ни узнать погоду, ни просто поторчать в сети, обмениваясь комментариями и фотками. «Кина нет и не будет, — как говаривала насмешливая Алла. — Каждый развлекает себя сам. Мы тут как монахини, девки. С морковки на огурцы и обратно».

Ольга от таких шуточек заходилась хохотом, Елена поджимала и без того тонкие губы, Аня неодобрительно морщила нос, а Лиля все еще краснела, хотя, по идее, должна была давно привыкнуть.

За минувший месяц с лишним она провела у Инги три ночи. Эти визиты были для нее как глотки свежего воздуха, которые делает человек, задыхающийся в затхлой, удушливой обстановке. У главной медсестры имелась неплохая коллекция скачанных фильмов, музыка и целая кипа глянцевых журналов. Кроме того, содержимое ее холодильника кардинально отличалось от того опостылевшего ассортимента, которым пичкали обслуживающий персонал. Поскольку в клинике зачастую содержались весьма состоятельные и капризные пациенты, для них совершались специальные закупки продуктов, доставляемых из дорогих магазинов. Медсестрам и медбратьям прикасаться ко всем этим стейкам и сырам позволялось только в процессе приготовления и сервировки чужих столов. Однажды Лиля собственными глазами видела, как Инга ударила по губам Ольгу, осмелившуюся запустить палец в банку с черной икрой.

С Лилей старшая медсестра особо не нежничала. Свидания проходили по одной и той же схеме, заданной Ингой с самого начала. Порезвившись, они попивали вино, смотрели кино или просто болтали, не затрагивая серьезных тем. Лиля привыкла не задавать лишних вопросов. Все равно на них не давались ответы. В бывшем монастыре царила обстановка строжайшей секретности. Все следили друг за другом, подсматривали, подслушивали и доносили, если что не так. Как в случае с икрой. Или с попыткой медбрата Коляна сойтись с Аней. Она сама его поощряла, раздавала авансы в виде многообещающих шуточек и беглых поцелуев, а потом взяла и заложила.

Наказание последовало незамедлительно. Санитары били товарища на глазах у девушек, били не смертным боем, но достаточно сильно, чтобы еще долго после этого Колян скрипел зубами, когда неосторожно поворачивался, и разговаривал невнятно из-за сплюснутых в лепешку губ. Наутро после ночи любви с Ингой Лиля решилась и спросила, что ждет их, если тайна будет раскрыта.