След Гунна - Роберт Говард

В этот момент Вулфер швырнул под стол кости и опустошил свой кубок. Пол в зале был выложен такими же мраморными шестиугольниками, как и в храме, только здесь он был не черно-белым, а желтым с красноватыми прожилками. Каменщики расположили мраморные плиты так искусно, что только металлические соединения по краям нарушали узор.

Креон не смог сдержать улыбки над поведением юта. Сам он ел только фрукты. Если он и заметил, какие призывные взгляды бросала на Кормака его дочь, то ничем не выразил своего неудовольствия. Вообще греки как будто решили исполнять любые прихоти своих неожиданных гостей.

Кормак взглянул на Антею; она улыбнулась ему.

Ее волосы перехватывала золотистая лента, из-под которой черные локоны струились по спине до пояса.

По телу Кормака разлилось приятное тепло.

Он чувствовал себя сытым и отдохнувшим, здесь его не тревожил омерзительный свет искусственного багряно-зеленого солнца. Антея ему нравилась, а впрочем, она могла бы понравиться и монаху, принесшему обет безбрачия и чистоты. Кельт поднялся из-за стола и тут почувствовал, что старое вино ударило ему в голову. Он никогда не напивался до отупения и теперь сразу решил, что ему на сегодня достаточно.

Антея тоже выскользнула из-за стола и взяла в руки один из факелов. Ее улыбка показалась Кормаку очаровательной.

— Пойдем со мной, — нараспев произнесла она. — Я покажу тебе кое-что из древней магии, тебе это должно быть интересно.

Вулфер стукнул по столу пустым кубком, над которым тут же склонился слуга с кувшином. Ют свирепо взглянул на него, и маленький атлант в ужасе отшатнулся.

— Будь умницей, моя девочка, — сказал Креон. — А я пока постараюсь занять нашего второго гостя, чтобы он не скучал.

Кормак вышел вслед за девушкой, и они оказались в другом зале, отделанном слоновой костью и редкими породами дерева. Многое здесь за долгие века рассыпалось в прах, и теперь видны были камни кладки и какие-то металлические части.

Пройдя еще ярдов двадцать по коридору, Антея остановилась и жестом пригласила Кормака войти в комнату. Деревянная дверь была обита кожей, головки медных гвоздей образовывали на ней замысловатый узор. Кельт легко мог бы проломить эту дверь ударом кулака.

Антея вставила факел в гнездо подставки, изображавшей голову дракона с разинутой пастью. Кормак огляделся. Обстановка комнаты состояла из тяжелой бронзовой скамьи и множества кованых металлических сундуков разного размера, расставленных вдоль стен. Через распахнутую дверь во внутренние покои виднелась большая кровать овальной формы.

Кормак шагнул к девушке; она скользнула в его объятия и, схватив его правую руку, прижала ее к своей груди. В следующий миг она отскочила к противоположной стене.

— Сними эти противные доспехи, — сказала она, открывая один из кованых ящиков — узкий и высокий.

— Мои доспехи пока нам не мешают, — отозвался Кормак и опять шагнул к ней. Она рассмеялась звонким серебристым смехом, сунула руку в ящик и дотронулась до какого-то сложного устройства, лежавшего внутри. От ее прикосновения из ящика заструились лучи голубого света, тонкие, как нити пряжи, вытянутые из мотка.

— Ты видишь? — воскликнула Антея. — Это и есть та древняя магия, о которой я тебе говорила. Прикоснись вот тут, и это наполнит тебя доброй силой.

Тонкие лучи медленно, словно ощупывая пространство перед собой, потянулись к Кормаку.

— Убери это, — сказал кельт, угрюмо глядя на Антею. Он мгновенно протрезвел и прижался спиной к стене. Он и не думал, что может испытывать такой страх.

Над узкой верхней стенкой ящика появились серебряные рожки, из которых, как шелковые нити паутины, тянулись голубые лучи. Пальцы Антеи скользили по металлической пластине за рожками; она, не отводя взгляда от Кормака, будто перебирала невидимые струны. Светящийся голубым светом шар, поначалу показавшийся кельту похожим на моток тонких голубых нитей, на глазах вырастал, но лучи остановились на полпути от Кормака.

— Глупый, это не причинит тебе вреда, — рассмеялась девушка. — Посмотри на меня.

Раздался звук от удара металла о камень. Бронзовая скамья сама по себе перевернулась.

— Вулфер? — крикнул Кормак, бессознательно потянувшись правой рукой к рукоятке меча. Чувство собственного достоинства помешало ему обнажить оружие и тем самым показать, что он чем-то напутан.

Антея, продолжая держать руку за серебряными рожками, шагнула в середину светящегося облака, образованного мерцающими лучами; по ее фигуре разлилось сияние, словно водопад по стеклянной статуэтке. Драгоценный камень на ее плече засверкал вдвое ярче прежнего.

Обнаженная кожа и одежда девушки засветились, словно покрытые тончайшим слоем переливающегося красного стекла, только ее рука и ноги от колен до сандалий оставались за пределами сияющего облака.

— Теперь ты видишь? — спросила Антея. — Это безопасно.

И она протянула руку к Кормаку. Ее голос звучал странно, будто из-под воды. К кельту опять потянулись тонкие голубые лучи.

— Хватит! — крикнул Кормак, выхватив меч из ножен. — Останови их, а не то…

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и на пороге комнаты возник мускулистый, высокий, смуглый человек атлетического сложения. Его голову охватывала узкая повязка; из одежды на нем не было ничего, кроме коротких штанов с бахромой и ожерелья из медных бляшек. В руках дикарь сжимал древко каменного топора, мощным ударом которого он только что вышиб старую дверь.

Кормак, не раздумывая, ударил воина сбоку мечом в грудь. Тот даже не успел увидеть кельта, как рухнул к его ногам с раной в сердце. Последний крик так и не вырвался из горла дикаря — изо рта и ноздрей хлынула кровь, он изогнулся и замер на полу.

В коридоре Кормак увидел еще десяток, а то и дюжину полуобнаженных смуглых воинов. Он выдернул меч из тела первой жертвы и занес его над головой.

Светящееся облако тем временем полностью скрыло Антею; очертания ее тела теперь лишь смутно угадывались в голубом сиянии. Падая, дикарь задел край облака своим топором, и топор будто увяз в чем-то мягком, а потом стал медленно сползать вниз.

Привычным движением левой руки Кормак попытался выхватить из-за спины свой легкий небольшой щит, но это движение оказалось напрасным — щит остался возле стола в том зале, где они с Вулфером обедали.

Копье ударило Кормака в грудь. Отличная стальная кольчуга особого плетения выдержала удар, но кельт при этом едва удержался на ногах. Нападавшие дикари, очевидно, принадлежали к той же расе атлантов, что и слуги во дворце и в храме, однако они были выше ростом и хорошо сложены. Во всяком случае, ничто в их облике не наводило на мысли о вырождении.

Кормак отпрыгнул назад как раз в тот момент, когда перед самыми его глазами блеснуло лезвие бронзового меча. Мягкая бронза, конечно, не могла сравниться с римским кавалерийским стальным оружием, добытым в битве в Бильбао. Меч Кормака словно щепку перерубил бронзовое лезвие и с размаху опустился на голову дикаря. Повязка на голове смуглокожего воина обагрилась кровью, и он упал вперед, не сгибая колен, как падает каменная статуя.