Поцелуй под омелой - Кэролин Грин

Несколько минут спустя Ники и Энджи позвонили в колокольчик, висящий на двери столовой, сзывая всех к обеду. Принесли столик и придвинули его к большому столу, чтобы усадить детей. Такер с Дьюи сели рядом и, пока остальные рассаживались, о чем-то весело переговаривались, то и дело прыская со смеху. Рут вдруг почувствовала себя покинутой. Бесполезно было говорить себе, что ей надо знать все, что говорит и делает Такер, потому что она опасается за своих родных. Ей нестерпимо захотелось, чтобы Такер Мэдок обратил на нее внимание. Она сидела, ругая себя за это, но ничего не могла с собой поделать.

Вопреки предубеждению, с которым Рут поначалу отнеслась к Такеру, вскоре она не могла не отмстить его заботливость и отзывчивость. И дело было не только в одежде, которую он купил детям. Или в том, как он встревожился и ухаживал за тетей Ширли, когда та упала. Его душевность проявлялась во всем, порой незаметно, не бросаясь в глаза.

Рут не могла понять, почему постоянно думает об этом человеке и почему ее с такой силой тянет к нему. Он ясно дал понять, что не склонен к женитьбе. Зачем же тогда тратить на него душевные силы? Ей нужен надежный человек, за которого она сможет выйти замуж и от которого у нее родятся дети, человек, которому она сможет безоглядно доверять, на которого сможет во всем полагаться.

Такер совсем не такой. Он ездит в двухместном автомобиле, у него никого нет, да никто ему и не нужен, судя по всему. И сколько бы он ни демонстрировал свою доброту и заботливость, Рут не могла отделаться от мысли, что все это не главное. Он ищет чего-то иного. Это и есть то единственное, что их объединяет, — оба что-то ищут. Только Рут знала, чего она ждет от жизни, а вот Такер, казалось, и сам не понимал, чего хочет.

Рут подумалось, что, как это ни неприятно, ему больше подходит Вивиан с ее легким отношением к жизни и к мужчинам. Рут вздохнула. Вчера Такер и сестричка долго разговаривали наедине, так что, наверное, оба это уяснили.

Тетя Ширли поставила на стол большую миску с овощами и села на свое место.

— Вчера, когда ты ушла, мы с Такером очень мило поговорили, — сказала она, обращаясь к Рут. — У него масса интересных идей.

Рут краем глаза заметила, как Такер делает тете знак молчать. Она уже открыла было рот, чтобы спросить, что это за идеи, но тут Ники потянулся через стол за солонкой, и тетя Ширли не преминула преподать ему краткий урок поведения за столом.

— Вы не передадите мне соль, пожалуйста? — обратился мальчик к Такеру.

Тот ухмыльнулся.

— Тебе отпасовать поверх или низом?

Вместо того чтобы рассердиться на гостя, который самым беспардонным образом мешает ей учить детей хорошим манерам, тетя Ширли снисходительно улыбнулась ему. Как видно, сердце Рут было не единственным, которое он ухитрился завоевать.

Тетя Ада, очнувшись от традиционной дневной полудремы, устремила свой взор на Энджи.

— Какой у тебя красивый розовый свитер! — заметила она.

Девочка влезла с ногами на стул и, став на колени, повернулась, чтобы все увидели бордовых слонов, вышагивающих по нижнему краю ее свитерка.

— Это кузен Такер купил. Он подходит к моим туфелькам, видите?

— Энджи, не ставь ноги на стол, — одернул сестру Ники.

Девочка убрала ногу, продолжая щебетать:

— Мисс Марш и кузен Такер будут моими новыми мамой и папой.

Рут чуть не выронила стакан с чаем. — Что?!

— Закрой рот, кузен Такер, а то муха залетит, — распорядилась тетя Ширли.

— Не выдумывай, — набросился на сестру Ники. — С чего это ты взяла?

— Тот дядя в магазине сказал.

Такер кашлянул.

— Тот дядя в магазине — мой старый знакомый. Мы с ним не виделись много лет, вот он и подумал, что вы с Ники мои дети, — объяснил он, глядя то на Энджи, то на всех сидевших за столом.

Энджи удивленно раскрыла рот.

— О! — Она хихикнула. — Но у нас с Ники разные папы! Сами посмотрите — у Ники черные волосы, а у меня белые.

— Заткнись, — буркнул Ники.

Энджи повернулась к брату.

— Я никому не говорила, что твой папа бездельник.

Ники залился краской, которая была заметна даже на смуглой коже.

— Ты бы лучше не подслушивала, когда мама говорит по телефону. — Заметив, что все смотрят на него, мальчик смущенно добавил: — Она мне только наполовину сестра.

Это было ясно с первого взгляда. В отличие от смуглого и черноволосого Ники, Энджи была белокожей, со светлыми волосами. Общими у них были большие карие, в зеленую крапинку, глаза, которые только подчеркивали их сходство и различие. Рут предположила, что, когда у Энджи исчезнет детская округлость и определятся черты лица, дети станут больше походить друг на друга.

Все закивали и заулыбались. Обед пошел своим чередом. Рут взглянула на Такера. Тот сидел со стаканом в руке и смотрел на детей. Вид у него был задумчивый и невеселый.

Что-то его гнетет, подумала Рут. И ей стало жалко его.

Такер продолжал наблюдать за детьми, а Рут изучала его, но не открыто, а исподтишка, то и дело искоса бросая на него взгляд. Наконец он как будто очнулся, поднес стакан ко рту и стал пить. Рут, словно зачарованная, смотрела, как подергивается кадык на его горле.

Интересно было бы посмотреть на него, когда он был подростком, подумала она. Наверное, походил на Ники, такой же смуглый и темноволосый. Был он тихим мальчиком или шумным и говорливым? Серьезным или озорным? Такер явно был очень привязан к Ньюландам. Одно странно: он часто и охотно рассказывал о них, но ни разу не упомянул о своих собственных родителях.

Кто знает, какие призраки преследуют этого незнакомца, недавно появившегося в их доме. Одно было ясно: ей ужасно хочется снова увидеть на его лице улыбку, перед которой невозможно устоять.

— Так ты говоришь, Энджи тебе только наполовину сестра? — заговорил Такер, глядя на Ники.

Мальчик кивнул и тряхнул головой, отбрасывая волосы со лба, — это движение он явно перенял у Такера.

— И на какую же половину?

— Как это?

— Ну, какую половину ты выбираешь — правую или левую, верхнюю или нижнюю, переднюю или заднюю, а?

— Я не знаю.

— Ну вот видишь. Подумай сам, что означает «наполовину сестра»? — продолжал Такер. — Вот у меня, например, не было ни брата, ни сестры, не было даже сводных. Зато был друг, который заменил мне брата. Крис и его родители стали для меня родными.

— А Крис действовал вам на нервы?

— Очень часто, но я тоже частенько выводил его из себя. Сестра или брат — они совсем не обязательно одной крови с тобой, понимаешь? Кем ты их считаешь, зависит от того, что ты чувствуешь вот здесь. — Такер приложил руку к сердцу.