Ведро алмазов - Дмитрий Щеглов

– Сколько раз тебе говорить, не Хват я, и не Барыга, я Алексей Виляевич, понял?

– Чего ты в бутылку лезешь, – невозмутимо повел плечами Лупиконь, – если нервишки не в порядке, лечить их надо. Пойдем наверх в конторку, я тебя чайком угощу. Не психуй раньше времени. Меня вон всю жизнь Конем называют, а мне нравится.

– А столик? – вдруг спохватился Хват, – и его наверх возьмем?

Конь рассмеялся.

– Нет Хват Виляевич, теперь тебе несколько дней, пока он будет пересекать границу, придется смотреть на него только издали, и радоваться если его не сопрут из машины. Надеюсь Брехунец ни о чем не догадывается?

– Кто? …Брех?… Не должен. – Хват отрицательно покачал головой.

– А я бы на его месте задал тебе вопрос, что эта за принцесса, твоя «Королева Марго», которую с таким почетным эскортом сопровождают в пути два не самых последних мужика в нашей волости.

И вдруг неожиданно Конь хлопнул по плечу Хвата. Тот аж присел от испуга.

– Ты чего?

– Не трусь. Пошли чай пить. Цех закрыт, никто не войдет, пока я ворота не открою.

И подталкивая Хвата в спину, добавил:

– Из окошка конторки, со второго этажа столик видно. Специально в эту сторону окна делали, чтобы мастер сверху видел, что в цеху делается.

Хват нехотя двинулся вслед за Конем на второй этаж. Из своего укрытия я рассмотрел, что для них двоих существует мертвая зона, когда не виден столик, это небольшой лестничный пролет между первым и вторым этажом. Пройти его они должны секунд за десять. В виски отбойным молотком колотила одна единственная мысль, или сейчас, или никогда. Хочешь стать миллионером, стань им. Ну, герой, вперед с кочергой. Спина покрылась испариной. Я решился.

Как только за ними захлопнулась дверь, ведущая в коридор, я выскочил из укрытия и моментально сделал рокировку шахматными столиками. Раритет с бриллиантами откочевал к своим собратьям, словно бараны сбившимся в кучу, и занял место на левом краю деревянной отары, а обычный столик превратился в пастуха и стал отдельно от них.

Фу, успел. Вся эта перестановка заняла у меня не более трех секунд. Я снова сидел в своем укрытии и с бешено колотящимся сердцем наблюдал за вторым этажом. Вот в конторке появились Хват-Барыга и Лупиконь. Первым делом Хват кинул взгляд вниз. Столик стоял на прежнем месте.

Не успели они разложиться с чаем, как снизу раздались удары в ворота. Кто-то настойчиво стучался. Неужели это Данила, а может быть Брехунец с Камазом?

На шум внизу, спустились оба. Конь пошел открывать ворота, а Хват, как часовой замер рядом с сокровищами. В цех ввалился запыхавшийся Данила. У меня как бальзам разлился по сердцу. Если сейчас ему разрешат обменять шахматный столик, и он выберет крайний левый, Багамы нам обеспечены до конца жизни. Мысленно я перекрестился и благословил Данилу на невиданный подвиг. Ему надо было всего лишь правильно угадать. Где-то я читал, что близкие люди в отличие от обычных, обладают телепатическим способностями, а я как никак друг ему, а не хухры-мухры.

Из своего темного угла, я немигающим истуканом уставился на Данилу и послал, как мне показалось мощный импульс в его сторону. «Левый, левый, левый…». В это время Данила подошел к Коню.

– Вот пропуск, – заявил он, – принес. Меняй столик, мне некогда.

Стоящий рядом Хват ядовито улыбнулся и спросил моего приятеля:

– А чего это ты без дружка своего, москвича, снова бросил он тебя одного на амбразуру… Друзья так не поступают… Брехунца, ты на проходной случайно не видел? А то он с тобою очень хочет встретиться, дождался бы его.

Данила уловивший иронию в его предложении, гордо заявил:

– Брехать не работать, брехнул и отдохнул. А я при деле, брехать с пустобрехом мне некогда.

Хвату видно нравился нагловатый Данила. Довольный пикировкой он сказал Коню:

– Да отпусти ты мальца. Чего он будет тут под ногами путаться.

А Данила не дожидаясь разрешения, приближался уже к отдельно стоящей группе из четырех столиков.

– Иди выбирай, – запоздало, вслед ему крикнул Лупиконь.

Я сидел и молился. Шахматных столиков, из которых Данила должен был выбрать один на замену, было четыре. Тот, что был с бриллиантами, стоял с самого краю, слева, я туда его поставил. Шансы, что именно его выберет Данила, равнялись двадцати пяти процентам, да еще я ему помогал, направляя в его сторону мощные токи мысленной энергии. И вдруг вслушавшись в то, что я про себя произношу, я с ужасом услышал, что вместо слова «левый, левый», я уже пару минут как дятел долблю одно и то же, и скандирую – «Спартак, Спартак, Спартак…». Тьфу, помимо моей воли условный рефлекс сработал. Я стал себя успокаивать. Ну и что, пусть выберет другой. Главное заметить, где останется стоять, тот, что с бриллиантами, а в понедельник прийти по новой, и сказать, что нашли, мол, скрытый дефект, пусть меняют еще раз.

Вот Данила подошел к кучке, первым взял и стал рассматривать тот самый столик, в котором был устроен тайник. Снова на горизонте замаячили Багамы. Ну бери же, – хотелось мне ему крикнуть, но я не мог издать даже змеиного шипения. Столик должен быть сделан на совесть, ведь его для себя делал Конь, не должно быть в нем брака. Мне показалось, что Данила сейчас его оглядит со всех сторон и остановит на нем свой выбор.

Но он почему-то отставил его в сторону. Как он мне потом объяснил, моя судьба его волновала. Он до погрузки в Камаз хотел высвободить меня из добровольного плена. Не дай бог, закончив работу, повесят на ворота замок, и кукуй тогда здесь до понедельника. Поэтому он отставил в сторону столик с тайником и начал пристально осматривать соседний. И этот ему не понравился. Он перешел к следующему. Оглядывал его он долго и внимательно, шупал, вертел, только что на зуб не пробовал. И дождался, наконец.

Наверху в конторке зазвонил телефон. Кому-то одному из двоих, Коню или Хвату надо было подняться в конторку на второй этаж. Оба сделали вид, что не слышат звонка. А телефон трещал не умолкая.

– Кто бы это мог быть? – спросил Хват невозмутимого Коня.

– Мне никто не должен звонить, – ответил он и направился к лестнице. – Не уходи никуда.

«Угу, – подумал я, – да сейчас если даже телефон запоет голосом Аллы Пугачевой или из него выпрыгнет мисс Мира, его ни за какие коврижки не оттащишь от столика со спрятанными бриллиантами».

Конь поднялся к себе, а Хват от нечего делать закурил. Данила прекратил осмотр и показал на табличку висевшую в цеху – «Курить в строго отведенных местах».

– Теперь понятно, почему леса в Подмосковье горят, – флегматично заявил он, – дымит каждый, где хочет, разве пожарных на вас напасешься.

Шутка, видно не понравилась Хвату. На этот раз он не улыбнулся, а серьезно предупредил:

– Сматывался бы отсюда побыстрее, пока Брех не появился. Чего там выбирать, они все одинаковые.