Рыцарь - Пьер Певель

— Я хочу снова быть твоим другом, Лорн. Знаю, что для этого должен понять того человека, которым ты стал, и помочь ему. Но… но ты словно недосягаемый, — заключил Алан, поворачиваясь к Лорну.

Их взгляды встретились.

В это мгновение, возможно, впервые с момента новой встречи, Лорн почувствовал, как в его душе зазвучал отголосок их былой дружбы.

Не в силах преодолеть смущение и неловкость, они молча чокнулись бокалами. Алан сделал глоток вина, оглядел сады, а затем прислонился к балюстраде. Лорн последовал его примеру. Друзья подняли взгляд на террасу, а затем еще выше, на дворец губернатора, освещенный Большой туманностью.

Они долго молчали, стоя рядом друг с другом, и слова были не нужны.

Алан составлял компанию Лорну так долго, как только мог.

Затем он вспомнил о своих политических и светских обязанностях и оставил друга, пообещав вернуться. Приближалась полночь. Лорн постоял немного в одиночестве, а потом решил покинуть праздник. Но он понимал, что не уснет. Впрочем, даже если он и забудется сном, его непременно будут ждать кошмары, которые ночь за ночью возвращали его в Далрот.

Лорн решил прогуляться по саду.

Бумажные фонари освещали сад, спокойный и благоуханный. Завидев кого-нибудь из гостей, Лорн тотчас переходил на другую аллею или укрывался в темном закоулке, пережидая, пока они пройдут мимо. Что до влюбленных и парочек на один вечер, им тоже не хотелось попадаться кому-то на глаза.

Лорн нашел пустую скамью около бассейна. Задумавшись, он потирал руку, перехваченную кожаным ремешком, и наблюдал за молочными завитками Большой туманности, как вдруг…

— Добрый вечер.

Он узнал эту молодую женщину: она была среди тех, кого Алан оставил посреди разговора, чтобы встретить его. Красавица, лет двадцати от роду, она прекрасно выглядела в элегантном платье жемчужно-серого цвета.

Незнакомка была в одиночестве и потягивала вино из бокала.

Лорн встал.

— Добрый вечер.

— Элана, — представилась она.

Он поцеловал ей руку.

— Вы позволите составить вам компанию? — спросила Элана.

Не успел Лорн кивнуть, она уже села на скамью. Помедлив мгновение, он занял место рядом с нею.

Они молчали.

Поднеся бокал к губам, Элана изучающим взглядом посмотрела на Лорна поверх кромки. Затем протянула ему бокал.

— Выпьете?

— Нет, спасибо.

— Вы не пьете?

Она не отводила вопросительного взгляда.

— Отчего же, — ответил Лорн, слегка пожав плечами.

Он сделал глоток и вернул бокал собеседнице. Вино было хорошим и свежим, в нем ощущался едва заметный сладковатый привкус кеша. Лорн помнил, что кеш добавляют в вино для улучшения не только вкуса, но и настроения. Возможно, именно этим объяснялся жизнерадостный вид Эланы.

Потягивая вино, она вновь с интересом посмотрела на Лорна. Казалось, она пытается отыскать на его лице нечто неуловимое. Ее черные глаза хитро поблескивали.

Лорн сидел и смотрел прямо перед собой.

Он чувствовал все большую неловкость и уже собрался заговорить, когда Элана опередила его.

— Несколько дней назад, — завела она разговор, — из столицы прибыл королевский посланник. Он сообщил, что вскоре в Самаранд приедет принц Альдеран, который возвращается из-за моря Теней, куда ездил в опасную экспедицию.

Лорн молчал, и она спросила:

— Опасная экспедиция — это и есть вы, верно?

Он сдержанно улыбнулся. «Опасной экспедицией» его еще никогда не называли.

— Меня зовут Лорн.

— Лорн?

— Лорн Аскариан.

— Это скандское имя?

Он не ответил.

— И вы провели несколько лет в Далроте, — добавила молодая женщина.

Лорн украдкой убрал свою левую руку под правую: кожаный ремешок по-прежнему скрывал метку Тьмы, нанесенную на его тело, но ему казалось, что все видят ее или, по крайней мере, догадываются о ней. Непонятно почему, но меченая рука вдруг стала болеть. Такое произошло впервые, и ему показалось, что руку свело судорогой.

Поскольку он молчал, Элана продолжила беседу сама:

— Посланник сказал, что вы друг принца. Давно дружите? — простодушно спросила она.

— Всю жизнь.

— Тогда почему он ничего не сделал, когда вас осудили?

— Он был далеко. Он не знал, что происходит.

— Все три года?

— Все три года.

— И вы никогда не обижались на него? Разве быть другом — не значит быть рядом, когда в тебе нуждаются?

Лорн удивленно повернулся к Элане. Она выдержала его взгляд не моргнув и, внезапно повеселев, встала, оставляя пустой бокал на скамье.

— Пойдемте отсюда, — предложила она.

— Куда?

— В другое место! Ну, идемте же!

Обеими руками она схватила правую руку Лорна и потянула за собой. Он повиновался.

— Но кто вы такая? — спросил он.

— Я? Я лучшее, что может произойти с вами этим вечером. Так что идемте!

Лорн внимательно посмотрел на нее.

Длинные черные волосы, бледная кожа, искрящийся взгляд и красивое личико: она была очень в его вкусе. Или, по крайней мере, во вкусе того человека, которым он когда-то был.

С ним происходило что-то странное. Какое-то смутное подозрение зародилось в его душе.

Казалось, боль, причиняемая меткой Тьмы, пробуждала в нем недоверие и обостряла чувства, словно предупреждала об опасности, еще неясной и далекой, но реальной.

Или он ошибается?

Следовало узнать ответ на этот вопрос.

Он направился за Эланой.

Они покинули дворец губернатора, но ушли от него недалеко и остались в верхней части Самаранда.

Элана держала Лорна под руку, и они шли по ярко освещенным мощеным улицам, украшенным цветами и флагами. Праздник все еще продолжался. Люди гуляли, смеялись, выпивали. Танцевали при свете факелов и играли в кегли у входов переполненных таверн. Они весело отплясывали под аккомпанемент флейт, тамбуринов и цимбал, входя и выходя из дверей домов. На перекрестках играли оркестры, повсюду давали свои представления жонглеры, глотатели огня, акробаты и дрессировщики медведей.

Элана сияла и болтала без умолку.

Лорн молчал и едва слушал ее. Боль, пульсировавшая в его левой ладони, добралась до онемевшего запястья. Кроме того, толпа и шум раздражали его. Ему казалось, что все всё видят и знают. А те, кто не знает, тотчас догадываются: он — меченый. Это было словно клеймо на его лице, позорный изъян, порок, который невозможно скрыть. Он замечал взгляды исподтишка. Он чувствовал, как люди смотрят ему вслед.