Иногда они умирают - Наталья Турчанинова

– Ну, я бы не сказал, что ты обошелся мне очень дешево, – холодно отозвался тот. – Так что будь добр…

– Дайте мне камеру, – сказал я, чтобы пресечь назревающую ссору. – Я сниму вас вместе.

– А ты умеешь обращаться с такой техникой? – высокомерно осведомился Дик.

– Умею.

Он нехотя отдал мне фотоаппарат и поспешил встать рядом с Джейком, чтобы также попасть в кадр.

Я отошел на шаг, глядя в окошко видоискателя, навел объектив на своих спутников, улыбающихся профессиональными улыбками людей, часто бывающих на публике, и вдруг заметил движение чуть выше по склону. Серая, стремительная тень.

Я быстро переместил за ней объектив и едва успел нажать на кнопку спуска-затвора, как силуэт исчез в кустах, растущих дальше по склону.

– Эй, вообще-то мы здесь, – напомнил мне Джейк.

Я подошел к нему, включил опцию просмотра и показал получившуюся картинку. Она была темновата, но на снимке вполне различалась оскаленная морда, свирепо торчащие усы, круглые уши и раздувающиеся ноздри большого дымчато-серого зверя.

Джейк взглянул на экран и тихо присвистнул. Тисса ахнула, а Дик повел глазами поверх кустарника, надеясь разглядеть давно убежавшего хищника.

– Что это за зверь? – спросила девушка.

– Похож на барса, – задумчиво произнес ее покровитель, по-хозяйски оглядывая склоны. – Неплохо было бы поохотиться. Интересно, можно здесь достать ружья?

– Джейк, пожалуйста, – попросила Тисса с очень знакомыми мне интонациями – одновременно требовательными и нежными. – Мы же не охотиться приехали.

– А я бы задержался на пару дней, – тут же вмешался Дик, азартно потирая ладони. – По-моему, отличная идея. Что скажешь, Райн?

– Ружья мы достать не сможем, – ответил я. – Кроме того, для охоты в этих горах нужно специальное оборудование, и главное – никто не позволит вам стрелять таких зверей. Кайлатцы считают их духами окрестных гор, и за убийство хотя бы одного нас всех будет ждать очень жестокое наказание.

– Очередная злобная богиня захочет лишить меня потенции? – усмехнулся Джейк, поднимая свои трекинговые палки, лежащие на земле.

– Нет. Наши тела найдут на дне ущелья. Вернее, не найдут вообще.

По взглядам моих спутников стало понятно, что подобная перспектива их не устраивает, а кое-кого и откровенно пугает.

– Но если вам хочется чего-нибудь необычного, я могу устроить для вас поход за горным медом. Поверьте, это не менее опасное приключение, чем охота на барса.

Дик презрительно фыркнул, Тисса также не выразила особого восторга от моего предложения.

– Там видно будет, – сдержанно ответил Джейк, убрал камеру в кофр, и мы пошли дальше.

Я не стал говорить, что местные жители считают появление серого зверя среди дня важной приметой. Значит, дух обеспокоен и недоволен чем-то.

Дорога пошла вверх, мимо очередного поселка. Здесь стоял стук и грохот – строилась новая гостиница для туристов. Рядом с грудой белых булыжников сидели несколько кайлатцев, с ног до головы покрытых пылью, и вручную обтесывали камни, придавая им форму кирпичей.

– Вот это я понимаю, действительно ручная работа, – рассмеялся Джейк, сфотографировав камнетесов.

Остальная часть пути показалась им менее запоминающейся. Путешественники начали уставать. Я подбадривал их, раздавая шоколад, давал выпить воды с оксидом серебра, который помогает вырабатывать кислород в крови, и рассказывал истории о культуре Кайлата.

Но скоро они перестали слушать меня, мечтая лишь об одном – поскорее добраться до комнаты в гостинице. И когда впереди показались крыши Пхандинга, до меня долетел облегченный вздох Тиссы.

Два белых эбо стояли в загоне у четвертого лоджа. Этот чистый двухэтажный домик с большим двором нравился мне уже давно, и я каждый раз с удовольствием проходил мимо него.

Тшеринг сидел на скамейке недалеко от входа и, увидев меня, тут же вскочил.

– Вещи в комнате, – доложил он скороговоркой, – первый этаж, номер четырнадцать. Я сказал, что ты за все отвечаешь, и хозяйка дала самый просторный. Твоя комната рядом – пятнадцатая. Пемба запросила за ночлег двести рупий, но я сбросил до ста пятидесяти. Она хотела деньги сразу, но я сказал, что ты придешь и тогда рассчитаетесь.

– Спасибо, Тшеринг.

Он кивнул и отправился по своим делам.

Тисса, Джейк и Дик пошли осматривать комнату и разбирать вещи, я задержался, чтобы расплатиться с хозяйкой.

– Намаскар, Рай-джи, – приветливо поздоровалась она, появляясь из жарко натопленной кухни. – Не знала, что ты стал водить иностранцев. Ужинать будете?

– Да, конечно.

Ее симпатия ко мне тут же увеличилась, ведь плата за еду была хорошим дополнением к деньгам, полученным за ночлег.

Общая комната оказалась заполнена – туристы ели, пили чай, просматривали меню и записывали заказы в специальную тетрадь, беседовали, грелись у печки, установленной в центре. Смуглая девушка, явно только что из душа, сушила влажные волосы. Немолодая пара, сидя друг напротив друга, читала книги при тусклом верхнем свете. Несколько трекеров, раздобыв где-то искривленную палку, которой пользуются носильщики, чтобы на коротких остановках подставлять под тяжелый груз и давать отдых спине, дружно хохотали над нелепой, по их мнению, конструкцией, придумывая ей все новые применения – от костыля до одноногого стула.

И с первого взгляда становилось понятно, кто только вышел на трек, а кто возвращается обратно в Лукулу. Первые были еще свежие, в чистой одежде, немного бледные от недостатка кислорода, но убежденные, что уже завтра им будет лучше. Вторые – похудевшие, с пылью, въевшейся в кожу, покрытые темным высокогорным загаром, но полные осознания собственной силы и воли людей, достигших трудной цели. И все одинаково уставшие, новички – от непривычной высоты, опытные трекеры – от бесконечной нагрузки.

Хозяйка, двое ее сыновей и дочь сновали по залу, принося еду, забирая грязную посуду, принимая новые заказы.

Я увидел гидов-кайлатцев, беседовавших со своими подопечными по поводу маршрута. Они смерили меня одинаково недовольными взглядами, когда поняли, что я тоже веду группу туристов. По их мнению, иностранец не должен был заниматься подобным делом и отнимать работу, которая принадлежит только им.

В теплом воздухе висел легкий запах керосина, на котором здесь готовили, дыма и разнообразной еды.

Мои спутники заняли последний свободный стол у окна и пытались поужинать. Тисса отломила несколько кусочков подсохшего хлеба, попробовала «грибной суп», но сразу отодвинула тарелку, заявив, что никогда в жизни не ела ничего отвратительнее. И никак не реагировала на мои попытки убедить ее поесть нормально.

Джейк выражался не столь категорично, однако не проявил к местной пище особого интереса. Только Дик с большим аппетитом поедал двойную порцию туна-момо – что-то вроде пельменей с консервированным мясом тунца – и нахваливал местных поваров, не обращая внимания на гримасы остальных.