Я тебя улыбаю. Приключения известного комика - Тодд Барри

Хамден находится рядом с Нью-Хевеном – последним городом в Коннектикуте, где я выступал с этим же промоутером. В моем контракте говорится, что я должен проводить шоу в залах с сидячими местами (даже в мюзик-холлах, где обычно зрители стоят). Я помню, как приехал в Нью-Хевен на выступление и увидел десять стульев, которые для промоутера сошли за сидячий зал. Мне подготовили неплохой постер с шелковой печатью, но снаружи клуба не было никакой рекламы моего шоу. Так что если б вы проходили мимо, вы бы не имели представления, что происходит этой ночью – это просто бар. Я спросил, не хотели ли они повесить один постер снаружи, чтобы он выполнял функцию рекламной афиши. На меня посмотрели, будто я был гением маркетинга. «Я даже не подумал об этом», – ответил сотрудник клуба.

Я поговорил с владельцем, который, кажется, надеялся на хорошее шоу. Я сказал ему, что понимаю, что это не обычное для них шоу, и с большинством зрителей без сидячих мест, возможно, будет много шума от разговоров. В итоге он вышел на сцену, чтобы представить меня публике и рассказать о моем выступлении, а также как себя стоит вести. Сцена была крошечной и располагалась прямо около главного входа. Все, кто заходил поздно, оказывались прямо передо мной. Так близко, что я мог бы погладить по спине каждого, кто входил. Со мной связался один парень, с которым мы познакомились во Флориде и который теперь живет тут, он попросил записать его в список гостей. Он опоздал на шоу и встал в нескольких метрах от меня. Конечно, они не могли найти его в списке, и он повернулся ко мне с выражением лица «Можешь помочь?». Конечно, мне же больше нечем заняться… Я сказал, чтобы его впустили, и продолжил шоу.

Я забронировал отель в Нью-Хевене, но не уверен, что хотел оставаться там на ночь. Мы с Кеном пошли в известную пиццерию Frank Pepe. Мы оказались в довольно длинной очереди. Я заметил, что недалеко есть еще одна пиццерия Frank Pepe. Я прошел туда, и официантка сказала: «Здесь нет очереди, а кухня та же самая!» Это все, что мне нужно было услышать.

После пиццы Кен подвез меня до отеля и отправился в магазин пластинок. Он отказался от моего предложения оплатить ему комнату в отеле, потому что мог просто доехать до дома на машие.

Я немного заблудился, когда ехал в Хамден. Это был странный индустриальный комплекс.

Когда я оказался внутри, я понял, что это еще один клуб, где надо будет заставлять почистить гримерку. Она была очень грязной, особенно туалет. Я чувствовал себя немного неловко, заставляя организатора чистить туалет, но, кажется, он понял, что это обоснованная просьба.

Я стараюсь сам представлять своих открывающих артистов, потому что я не хочу передавать такую ответственность кому-то, кто может испортить вступление, а такое часто бывает. Самая большая ошибка – это не сказать имя комика в конце выступления. Например, вместо «Наш следующий артист восхитителен, он потрясающий писатель. Встречайте, Тодд Барри!» (море аплодисментов), они говорят: «Наш следующий артист Тодд Барри – он написал книгу. М-м-м, о’кей. Вот и он!» (неловкое подобие аплодисментов). Упоминание имени артиста в конце выступления зачинает шоу. Другой вид плохого выступления встречается на школьных концертах. Это выступление с неподходящей информацией. Кто-нибудь, кто не умеет говорить на публике, выходит на сцену и говорит, что-то вроде: «Я бы хотел рассказать вам о предстоящем разговоре о СПИДе. СПИД – это жуткая болезнь, которая убивает тысячи людей каждый год (короткая пауза). Тодд Барри выступает у нас сегодня. Он был в Comrdy-Central. Встречаем!»

Также я люблю сам представлять комиков, используя микрофон из закулисья, потому что так я могу сказать: «Эй, сейчас кто-то другой будет вас развлекать! Но это не случайный человек – он со мной. Так что будьте к нему добры!» Я, конечно, не произношу именно эти слова, но это то, что я хочу донести до публики. Так как закулисье находилось на втором этаже (и к тому же было в чьей-то квартире), я должен был использовать микрофон, который мне принесли с парковки. Шоу прошло отлично, зал был почти полон, и смех приятно отдавался эхом от потолка. Я не остался надолго после шоу, потому что хотел успеть на поезд в Нью-Йорк. Когда мы собирались уезжать, наш промоутер исчез. Он должен был кое-что сказать мне: «Я неправильно посчитал твою оплату». Оказалось, что мне заплатили только половину от оговоренной суммы. Ок, я понял. Вы вычли немного из моей оплаты за ваши туалетные услуги.

Наступил день моего заснеженного февральского шоу. Дуги Хорнер снова открывал мое шоу, и все началось довольно странно. Он заехал за мной в назначенное время. Мы собирались выезжать, когда ему позвонили.

– Это моя жена. Она забыла ключи. Я должен вернуться и помочь ей.

– Напомни, где ты живешь?

– Квинс, – сказал он.

– Она не может вызвать слесаря? – спросил я, потому что я люблю спрашивать об очевидных вещах.

После еще нескольких неловких звонков жены он сказал: «Я должен ехать, это моя жена».

Да, Дуги, я знаю, это твоя жена. Жены тоже могут звонить слесарям.

Я спросил его, сколько займет его дорога до дома и обратно. Он сказал, что примерно тридцать-сорок минут, что, конечно, было неправдой. Дорога в одну сторону займет около часа. Но я согласился и отпустил его спасать жену. Я вышел из машины и пошел пешком, скорее всего, сначала в кофейню. Примерно через тридцать шагов я почувствовал ужасный прилив злости – злость, когда я принимаю неправильное решение и чувствую себя виноватым. Например, когда я ухожу с шоу со своими друзьями, и какой-нибудь странный фанат спрашивает, может ли он присоединиться, и я говорю «да». Однажды я выступал в Чикаго. У меня там было несколько друзей, и этот приставучий фанат тоже был там с друзьями. Мы рассказали, куда мы собираемся после шоу. В итоге, когда мы сидели за столом, я понял, что группа друзей слева знает друг друга, так же и друзья с другой стороны, но кто этот парень посередине? Тот, который постоянно пытается влезть в разговор? Он просто пришел с нами. И я не остановил его. Очень забавно, как такие странные люди делают что-то очень самонадеянное и смелое. Я хотел пойти в новый бар, мы быстро попрощались с этим парнем, и он сказал: «Вы куда-то еще идете? Я надеялся пойти с вами». Мы продолжили без него.

Но вернемся к Дуги. Еще до того, как я добрался до кофейни, я позвонил ему и сказал: «Я не могу ждать, пока ты доедешь до Квинса и вернешься обратно». Я хотел приехать в Бетлехем пораньше, чтобы успеть посмотреть город. В прошлый раз я не смог из-за сильного снега. Я не хотел приезжать впритык к шоу: «Пожалуйста, попробуйте просто вызвать слесаря». Он сказал, что перезвонит мне. Я повесил трубку, чувствуя себя довольным своим решением. Я понимал, что жена не в опасности – она просто не могла зайти в дом. Когда ты живешь в Нью-Йорке, хотя бы один раз в жизни тебе придется вызвать слесаря. Я помню, как вышел из своей квартиры за кофе в местную кафешку (до того, как я стал серьезно относиться к кофе). Как только входная дверь захлопнулась, я понял, что забыл ключи. Я позвонил слесарю. Он пришел с маленьким кусочком резинового материала и покрутил его в скважине около двух секунд. Дверь открылась, будто ее только что выбили. Мы поднялись на этаж к моей квартире и повторили процедуру. Вся операция заняла около трех минут, и я зашел домой со своим долларовым кофе, который в итоге стоил мне 120$.