Явный, сумрачный, финальный - Влада Юрьева

Радовало хотя бы то, что полицейские отключили сигнализацию, и теперь Алиса могла спокойно возиться с замком. Дамир тем временем забрал у нее ребенка и оглядывался по сторонам, чтобы определить, не привлекут ли они чье-то внимание.

Но Юрик служил им лучшей шапкой-невидимкой. Если просто молодую пару еще могли счесть подозрительной, то молодую пару с ребенком – нет. Их не удостаивали повторным взглядом даже вечные соглядатаи любого района – пенсионерки с маленькими собачками.

– Готово, – довольно заявила Алиса. – Уже получается быстрее и чище, я расту!

– Я не уверен, что готов гордиться твоими навыками домушника…

– Почему нет? Это лишь увеличивает наши шансы на выживание в голодные годы.

– Алиса!

– Все, молчу… Верни дитя!

Внутри студия Елены была обустроена стильно, со вкусом, но – нейтрально. Вряд ли это был дизайнерский подход, скорее, готовая отделка, которая подошла бы абсолютно любой компании. В просторном холле была выставлена мебель для переговоров: кожаные кресла, журнальный столик, телевизор на стене. Основная же комната студии была отдана работе.

Здесь Елена хранила аксессуары для букетов, упаковочную бумагу и пленку, некоторые семена, луковицы и саженцы. Возле стола были аккуратно разложены инструменты, лампы обладали возможностью настройки яркости и направления света. Иными словами, Елена держала эту студию не для отвода глаз, она действительно работала здесь.

– Насколько я помню, полицейские сюда даже собак притаскивали, – сказал Дамир, прохаживаясь возле полок с керамическими фигурками. – Взяли много образцов для экспертизы. Но ничего подозрительного, Алиса. Елена работала с теми же материалами, что и любой флорист, никакого токсина тут нет.

Его жену это нисколько не смутило.

– Тогда давай думать о количестве, а не качестве.

– В смысле?

– А ты посмотри вот на это внимательней… и подсчитай. Ты же у нас в семье лучше со счетом справляешься!

Алиса указывала на шкафчик со стеклянными полками, на которых Елена хранила цветочные луковицы. Неподалеку лежали ленты и бусины, а дальше взглядом можно было проследить упаковочные материалы. Не сразу, но Дамир все же понял, к чему она клонит.

Елена очень тщательно и грамотно организовала свое рабочее пространство, закупила материалы, а потом просто перестала пополнять запасы. Многие подручные средства флористки были в остатке, и она не покупала новые.

Как будто Елена сразу провела для себя черту, подготовила все до определенного момента. До четырнадцатого февраля… Она знала, что не вернется сюда. Знала и то, что будет расследование, поэтому не собиралась оставлять следов.

С другой стороны, а к чему такая таинственность? Ведь она уже засветила свое имя, свое лицо… Зачем уничтожать все улики в пустой студии?

Пока Дамир раздумывал над этим, Алиса действовала. Он уловил движение с ее стороны, а присмотревшись внимательнее, увидел, что она складывает в полиэтиленовые мешки, принесенные с собой, некоторые инструменты Елены.

– Ты что делаешь? – удивился он.

– Штучки краду.

– Зачем?

– Огурцы на балконе посажу! – закатила глаза Алиса. – Улики это, не считаешь?

– Не считаю. Считаю, что ты маешься ерундой.

– Очень может быть. И все-таки я хочу, чтобы Артур проверил, чьи отпечатки пальцев на этих инструментах.

– Чьи угодно, здесь уже полиция побывала, – напомнил Дамир.

– И что? Думаешь, они жонглировали лопатками? Нет, судя по тому, что инструменты аккуратненько лежали на своих местах, никто их не трогал. На них будут отпечатки, но только тех, кто с ними работал. Скорее всего, это будет Елена, и тогда ты прав – я зря трачу время и усилия Артура. Но Артур не надорвется, а меня не покидает ощущение, что, кроме Елены, здесь был кто-то еще!

* * *

Искусственным в этой девушке было многое – зубы, губы, скулы, подбородок, ресницы и волосы. Носик подрезали. Грудь увеличили так, что она резко выпирала на тощенькой грудной клетке. В ягодницы поставили импланты, чтобы превратить русскую попку в бразильскую. И не сказать, что все это было сделано плохо – нет, ее нельзя было включить в любимые интернетом подборки жертв пластической хирургии. В ее случае, врачи все провели по стандарту, и стандартный же результат получили.

Но Саша была достаточно внимательна, чтобы уловить все эти перемены. Она не могла не подумать о том, что все эстетические операции делают женщин удручающе одинаковыми. Сами-то сторонницы скальпеля и ботокса не сомневались, что стали краше утренней зари. Но у Саши иногда возникало ощущение, что там, в клиниках, их всех вводят в наркоз, а потом запихивают в один шаблон и давят прессом. Чтобы все стало «правильное».

Из-за замершей мимики и воскового вида кожи сложно было определить, сколько лет женщине, стоявшей сейчас перед Сашей. Морщинок у нее и правда было мало, если сосредоточиться только на этом моменте, она своего добилась.

Договориться об этой встрече было нелегко. Саша подозревала, что получить разрешение на эксгумацию тела и то проще! Ей потребовалось несколько часов переговоров, чтобы убедить эту обтесанную пластическими хирургами Галатею явить себя миру.

Вера Астахова была последней, кто видел Стеллу Тронову живой. Не считая, конечно, сотрудников банка и продавца в цветочном лотке, но они жертву не знали толком, а сосед по лестничной клетке с ней тогда не общался. Вера же провела с ней не меньше часа в тот день.

Вот только для самой Веры это не было аргументом. Тема ее даже раздражала – ей казалось, что все эти расспросы могут принести проблемы ей и ее мужу.

Сначала Саша пробовала давить на дружеские чувства, убеждая женщину, что этим разговором она способна раскрыть тайну смерти Стеллы. Вера не впечатлилась. Тогда пришлось говорить на ее языке: Саша пообещала ей подарочный сертификат в элитный салон красоты.

Вот тут и помогла ее дружба с Витольдом Грековым, зародившаяся еще на проекте. Вера была достаточно богата, чтобы позволить себе стрижку в его салоне. Но она, как и многие кандидатки в светские львицы, прекрасно знала, что сам Греков работает крайне редко. Он уже был достаточно богат и знаменит, чтобы позволить себе разборчивость. А для Веры стрижка у него и у его ассистента – это совершенно разные стрижки. Поэтому Саша внезапно получила уникальный инструмент влияния на нее.

И такую награду Вере предстояло отработать по полной. Они встретились в той самой кофейне, где когда-то пересекались Вера и Стелла.

– Значит так, сразу предупреждаю: понравится тебе то, что я говорю, не понравится, а подарочный сертификат я все равно получаю! – заявила Вера.

У нее была та особая, чуть шепелявая дикция, которую практически всегда дают увеличенные губы.

– Это понятно, но сначала мы с тобой повторим весь ваш маршрут со Стеллой, – напомнила Саша. – Зайдем в каждый магазин, и ты будешь мне рассказывать, что там делала Стелла, что говорила, что купила.