Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев

Я прочитал еще тройку рассказов и заявил, что устал. Давайте, мол, расходиться по домам. Но, если хотите, можно завтра снова задержаться после уроков, и я еще что-нибудь интересное почитаю. Так я начал работать Шахерезадой…

За три недели наш «кружок чтения» разросся до двадцати человек. Причем из нашего класса было всего четырнадцать. Еще шестеро приходили послушать меня из 1 «А», а еще две девчонки – из 2 «А». Я не возражал. Хотят – пусть слушают. И книги из шкафа я раздавал не только одноклассникам, но и всем желающим. Требовал только, чтобы обращались с ними аккуратно.

Вообще-то изначально я планировал лишь небольшую рекламную кампанию. Думал, почитаю недельку-другую, народу понравится, они и сами захотят почитать. Чтобы, значит, не зависеть от моего желания. Я угадал только наполовину.

Действительно, чтением заинтересовались многие из тех, кто до этого читал лишь учебники на уроках. Книги из библиотеки стали брать. Да и с чего бы не заинтересоваться? Развлечений для детей младшего школьного возраста тут маловато. Компьютеров нет, по телевизору детских программ не так уж и много, да и далеко не у всех дома есть телевизор. Можно в кино сходить, но ведь каждый день-то туда ходить не станешь. Остается только играть дома или на улице. Либо в куклы, либо в войну, в зависимости от пола. Ну, зимой еще на санках покататься можно. Вот и все развлечения. А я открыл им целый новый мир.

И еще в самом себе я внезапно открыл талант актера. Вот уж чего я не ожидал совершенно. Как выяснилось, я могу очень здорово читать вслух. Тут дело даже не в том, что я читаю быстро и четко. Тамарочка тоже может быстро читать вслух, но так, как получается у меня, у нее не выходит. Она однажды попробовала подменить меня, когда мне срочно понадобилось выйти. Когда я вернулся, то… словом, мне пришлось перечитывать заново тот кусок, что успела прочитать Тамарочка. Она сама меня попросила. Поняла, что у нее не получается.

Когда я читал вслух, книги оживали. Широко известная сказка «Три поросенка». Все ее знали, все слышали. Но меня все равно слушали очень внимательно. Волк у меня разговаривал с сильным грузинским акцентом, самый хитрозадый из поросят не выговаривал букву «Р», а тот поросенок, что построил дом из соломы, был простужен и говорил сиплым голосом.

Но это еще не все! Я читал быстрее, чем мог говорить, а потому у меня было немного времени, чтобы подумать, прежде нежели произнести слова вслух. Я как бы набирал текст в буфер вывода, обрабатывал его там и выдавал пользователям уже отредактированную мной версию. Следствием такой предварительной обработки текста стали не только различные голоса героев. Помимо этого, я иногда вставлял отсутствующие в книге слова или возгласы, добавлял незначительные, но сочные штрихи. Собственно, я так в прошлой жизни уже делал, когда читал книжки маленькой Ниночке, а здесь лишь развил это умение.

Вот простой пример. Всем известная сказка про сестрицу Аленушку и братца Иванушку. Не та, что с козликом, а та, где Баба-яга украла братца. Когда я читал фрагмент с преследованием Бабой-ягой убежавших ребят, мои слушатели стонали и рыдали от смеха. А я там всего-то добавил несколько штрихов, которых не было в оригинале.

К примеру, Иванушка на бегу споткнулся о собственную рогатку, которая вывалилась из его кармана, не зашитого с вечера ленивой Аленушкой. Братец рухнул носом прямо в наполненный водой отпечаток козьего копытца и чуть было не превратился в козла. А когда ребята залезли прятаться внутрь доброй печки, Аленушка больно треснулась там о кирпич головой, испачкала в саже свои трусики, а потом тихо ругала нехорошими словами Бабу-ягу, которая в это время летала на метле вокруг печки.

Впрочем, менял я оригинальный текст книги далеко не всегда. Как правило, моей цензуре подвергались народные сказки. Авторские произведения я дополнял своими вставками только в том случае, если они изначально самим автором создавались как несерьезные, юмористические. Так, рассказы Носова и Драгунского я корректировал очень часто. Но вот «Сказку о Военной тайне» я прочел почти строго по тексту. Слегка подправил только эпизоды с участием Плохиша (который в моей интерпретации тоже не выговаривал букву «Р») и буржуинов. Почти никто из ребят ранее этой сказки не слышал, и, надо сказать, она на них произвела сильное впечатление. К концу сказки многие девчонки уже откровенно ревели, да и некоторые мальчишки начали как-то подозрительно внимательно рассматривать потолок в нашем классе. И даже сидящая на задней парте Тамарочка тихонько вытащила из кармана платок.

Да, Тамарочка теперь проверяла тетради, сидя на задней парте. Из-за учительского стола я ее выжил. Мне ведь было неудобно читать спиной к классу. Впрочем, часто я вставал со стула и читал стоя, а иногда даже и ходил по классу во время чтения, если мне так хотелось…

Степан Петрович, ну что же вы так, а? Я стирала, гладила, а вы не успели выйти, как сразу упали. Ну что же вы, не могли хотя бы мимо лужи упасть? Посмотрите, на что теперь у вас штанишки похожи! И маечка тоже. Ай-ай-ай! Ну, не реви, не реви ты, горе мое. Не реви. Ну, давай я тебя пожалею, иди сюда. Хороший Степа, хороший. Давай слезки вытрем. И сопли. Ну, успокоился? Пошли дальше, держись за ручку. А где у нас Вовик? Ой! Вовка, фу!! Не трогай ее, не трогай собачку, она грязная! Вовка! Сашка, а ты куда смотришь? Оттащи его от собаки! Степан, куда ты валишься? Стой ровно! Пошли. Держись крепче, не падай!

Это мы погулять во двор вышли. Я, Сашка и мои братья. Без коляски, пешком. Близнецы уже пытаются ходить. Получается пока плохо, но они стараются. Очень помогает учить ребят ходить то, что я и сам сейчас еще ребенок. Взрослому человеку нужно нагибаться, чтобы держать такого малыша за руку. А мне не нужно – братья, когда встают на ноги, ростом мне уже почти по плечо. Правда, если их нужно куда-то поднимать, то тут уже мне приходится попыхтеть. Они к настоящему моменту почти по девять килограммов каждый весят, и к осени, судя по всему, своей суммарной массой обгонят меня.

Ребятам скоро год. Вот ходить учимся. По квартире уже по стеночке ковыляют. И говорить пытаются. Вдвоем даже мое имя произнести могут. Вовка называет меня «Нат», а Степка – «Аша». Так вот каждый по половине моего имени выучил.

Сейчас лето, жара, тополя цветут. У нас с Сашкой каникулы, которые мы проводим, занимаясь с мальчишками. Для Сашки мои братья – невероятно забавная игрушка. Другие девчонки в ее возрасте играют в куклы, а у нее есть два самых настоящих, живых ребенка, о которых нужно заботиться. Сашка вроде как сестрой мне с братьями стала. С утра до вечера с нами. Мальчишки тоже привыкли к ней. Они ее «Саса» называют.

Здорово Сашка помогает мне. Без нее было бы намного сложнее. Она чуть ли не живет с нами. Приходит с самого утра, еще до завтрака, а уходит часто уже после того, как братья укладываются спать, благо идти ей недалеко. Она в нашем же доме живет, через два подъезда. А иногда Сашка и на ночь не уходит домой, остается ночевать у меня. Мы с ней тогда вдвоем в моей кровати спим. Мы же пока еще маленькие, помещаемся там без труда.

Сашка настолько много времени проводит у нас дома, что ее мама однажды даже приходила и пыталась всучить нашему папе деньги за то, что мы ее кормим. Ей стыдно, что ее девочка объедает сирот. Разумеется, папа не взял. Во-первых, не так уж много Сашка и съедает. А во-вторых, деньги у нас есть, мы не бедствуем. Не слишком много, но на еду точно хватает. Папа около 200 рублей зарабатывает да плюс еще моя с братьями пенсия – на троих мы получаем 75 рублей в месяц. У нас даже откладывать по чуть-чуть получается. На сберкнижке больше трех тысяч уже. Мы на автомобиль копим. Папа в очереди стоит третий год и, похоже, еще столько же там будет стоять.