Что такое государство и откуда оно берется? - Владимир Золоторёв

индивидами, даже если эти индивиды — части такой могущественной иерархии как государство. Приглядевшись к этой системе мы сперва обнаружим в ней некоторые «недостатки» и несоответствия (известные как «бюрократизм» и так хорошо описанные Паркинсоном). Более внимательный взгляд выявит, что эти недостатки удивительно регулярны и однообразны и представляют собой, скорее, закономерности, чем ошибки, правила, а не исключения из них. Наконец, мы обнаружим, что внешние границы нашей организации весьма расплывчаты и прозрачны, трудно определить, где заканчивается «государство» и начинается «общество». Мы также выясним, что решения ее «руководства», наоборот, имеют четкие границы в отношении своих «подчиненных» (неизбираемые и защищенные от увольнений госслужащие составляют подавляющее большинство государства2) и прочие удивительные вещи.

Мы также обнаружим и другие обстоятельства. Мы поймем, что праксиологическая аксиома «человек действует» относится ко всем людям без исключения, даже к чиновникам. Точно так же к ним относится и следующая аксиома о том, что целью действия является устранение беспокойства. Поскольку человек действует не в вакууме, а среди других людей, то есть, в обществе, его деятельность направлена, как правило на прямое или косвенное взаимодействие с другими. В ходе этого взаимо-действия возникают институты или шаблоны поведения. В обществе без государства человек устраняет беспокойство путем мирного обмена и сотрудничества и потому возникают и совершенствуются соответствующие институты. В обществе с государством наряду с практиками сотрудничества легальными для некоторых людей являются и практики грабежа. Соответственно, это порождает свои шаблоны и свои институты (например, фиатные деньги) и свои организации (сборщики налогов, парламент, центральный банк, прокуратура и т. п.).

Важно, что легализованные практики грабежа действуют одновременно с законными мирными практиками, то есть, «узаконенный грабеж» является частью рынка. Он вплетен в его ткань и потому «рынок в целом» создает для этих практик такие же эффекты, как и для «обычных» практик сотрудничества. И главный в нашей теме эффект — это удивительная гибкость и приспосабливаемость, которая достигается «сама собой» без централизованного замысла и планирования.

Результаты, которых достигает «рынок» поражают воображение, но вряд ли кому-то придет в голову говорить о заговоре с целью получения этих результатов. Конечно, большинство людей не понимает, как работает вся эта механика, но все настолько привыкли к особенностям ее функционирования, что мысль о заговоре кажется дикой.

Однако, «государство», как мы выяснили, на уровне человеческой деятельности тоже оказывается частью рынка. И это означает, что гипотеза о заговоре не нужна, чтобы объяснить, как и почему государство изменилось в 19-м веке и понять во что именно оно превратилось. Как и на обычном рынке, людям, связанным с государством достаточно преследовать лишь свои собственные цели, для того, чтобы «система в целом» проявила удивительную гибкость и приспосабливаемость, что и создает иллюзию замысла и целенаправленного действия. Мы продолжим разговор об этом в следующей колонке.

Тропинки и невидимые руки

В предыдущей колонке мы выяснили, что мы не сможем объяснить, как работает государство и почему оно вообще существует, если будем считать его исключительно организацией, созданной для определенных целей. Мы говорили о том, что если мы рассмотрим государство на уровне человеческой деятельности, то обнаружим, что его образует специфическая деятельность по «узаконенному грабежу». После того, как государство узурпирует право, некоторые виды грабежа становятся законными и, следовательно, проникают в «ткань рынка». Таким образом, поведение того, что мы называем государством, определяется «рыночными механизмами».

Теперь давайте посмотрим на то, как работает «рыночный механизм», точнее, посмотрим лишь на один важный для нашей темы аспект работы этого механизма. В основе «рыночного механизма» лежит выбор человеком целей и средств. При этом, выбор всегда существует в рамках человеческой деятельности, а она, в свою очередь, проходит во времени. То есть, сделанный людьми выбор всегда имеют последствия, которые являются факторами будущего выбора как для них самих, так и для других людей. Если мы добавим сюда тот факт, что под выбором не обязательно подразумевается полностью рационально рассчитанное действие и что выборов, которые можно назвать «значимыми для общества в целом» каждый из нас делает по несколько штук в день, то открывается довольно впечатляющая картина.

Последствия выбора одних начинают использоваться другими, что образует «институты» в широком смысле этого слова. Моя любимая аналогия здесь (и как у всякой аналогии у нее есть границы) это тропинка. Люди не прокладывают тропинки специально, каждый из них движется к своей цели, но там где траектории их движения совпадают, образуется тропинка. Что означает аналогия тропинки в нашей теме? Тот факт, что идущим следом будет легче достичь своей цели. Это означает, что до тех пор, пока людям нужны цели, траектории движения к которым (то есть, средства для достижения этих целей) проходят через тропинку, она будет существовать. Это означает также (и это для нас самое важное), что она будет «расти сама собой», то есть удлиняться в том направлении, в котором траектории движения совпадают в наибольшей степени. И, наконец, существует еще одно важное обстоятельство. Наличие тропинки делает выбор в ее пользу (то есть выбор средств определенного рода) более предпочтительным. Иногда проще даже сделать небольшой крюк идя по тропинке, чем ломиться через бурелом. Вы сохраните время и силы. Рост «количества пользователей» приводит к совершенствованию тропинки и, опять-таки, к ее удлинению.

Как мы уже сказали, все начинается с выбора человека. Но этот выбор всегда ограничен множеством условий, как постоянных, вроде физических законов нашей вселенной, так и временных или переменных. Когда мы говорим о том, что тропинка удлиняется, то в рамках этой аналогии «направление», в котором она будет удлиняться как раз и определяется этими факторами выбора и прежде всего, постоянными факторами. Среди постоянных факторов, которые ограничивают выбор, находятся мораль и право. Они ограничивают выбор в пользу агрессии, повышая его издержки. Поэтому направление, в котором будет удлиняться наша тропинка под воздействием этих факторов известно. Это то, что можно назвать прогрессом в хорошем смысле этого слова. Не инициируя агрессии и давая ей отпор, когда ее инициируют другие, люди создают фундаментальные условия для сотрудничества (явного и неявного) друг с другом. Это означает, что им легче достигать своих целей, а достигнутые ранее цели становятся отправными точками для достижения целей другими людьми. Поэтому мы все дольше живем, все меньше болеем, еще лучше питаемся, все быстрее перемещаемся из одного места в другое, еще легче коммуницируем, несмотря на расстояния и так далее.

Государство узаконивает часть агрессивных практик, то есть, выбор в их пользу не имеет таких издержек, какие он имел бы без государства. Это означает,