Любят только раз - Джоанна Линдсей

— Он жаждет твоей крови, бездельник, — раздался в тишине голос Ребекки.

— Я уже понял, мадам. — Николас повернулся к Энтони:

— Нам следует обговорить время и место, милорд?

Энтони холодно усмехнулся:

— Клянусь Богом, я бы так и сделал. Но я дал слово, и вам придется сначала иметь дело с ними.

Николас оглядел собравшихся. В карих глазах тети Элли читалось сочувствие, да и Эдвард Мэлори глядел на него весьма дружелюбно. Николас ощутил безотчетную тревогу и перевел взгляд на Энтони:

— Милорд, я предпочел бы разговаривать с вами.

— Моя племянница не согласна.

— Что?

— У нее слишком доброе сердце, — вздохнул Энтони. — Она не хочет вашей гибели… а жаль. Тем хуже для нее. — Он тряхнул головой.

— Тем не менее я полагаю…

— Нет! — взорвалась Ребекка. — Раньше я сквозь пальцы смотрела на твои проделки, но на этот раз никакой дуэли я не позволю! Скорее, я упрячу тебя в тюрьму, вот увидишь!

Николас попытался усмехнуться:

— Мадам, этот джентльмен требует удовлетворения. Я не могу поступить иначе.

— Лорд Энтони согласен решить дело полюбовно. Он души не чает в своей племяннице, и мы должны благодарить за это Бога.

— «Мы»? Я не чувствую никакой благодарности, мадам.

— Мы обойдемся без твоих остроумных замечаний, — ответила она. — Хотя ты бессовестный, дерзкий и самонадеянный молодой человек, но, к сожалению, ты — последний в роду Эденов. И прежде, чем погибнуть на дуэли, ты должен оставить наследника.

Николас вздрогнул:

— Славное предложение, мадам. Но почему вы не допускаете мысли, что у меня уже есть наследники?

— Я все про тебя знаю. Хотя может показаться, что ты стараешься увеличить численность населения, у тебя нет внебрачных детей. И, как тебе известно, я бы их все равно не признала.

— Это обязательно, Ребекка? — укоризненно спросила Элли.

— Обязательно, — заявила старая леди, глядя на братьев Мэлори.

— Ники, — сказала Элеонора умоляющим тоном, и тот вздохнул.

— Ну хорошо, признаю, у меня нет внебрачных детей. Вы совершенно правы, мадам. Я всегда был осторожен.

— Да, это единственное, что тебя заботило. Он молча поклонился. Внешне он был совершенно спокоен, но внутри у него все кипело. Ему нравились словесные пикировки с бабушкой, однако не в присутствии чужих людей. Она это знала и специально изводила его насмешками, пытаясь вывести из себя.

— Садись же, Николас. Мне надоело запрокидывать голову, разговаривая с тобой.

— А разве нам предстоит долгий разговор? — Он хмуро усмехнулся и сел в кресло напротив.

— Ники, прошу тебя, — снова вмешалась Элеонора.

И это говорит ему Элли? Она всегда понимала его боль, которую он скрывал за маской беззаботности и равнодушия. Только ей он мог поведать свои радости и печали, а в детстве часто плакал в ее объятиях. Сколько раз он мчался среди ночи в Корнуолл, чтобы увидеть ее! Когда он подрос, она все равно оставалась для него самым близким человеком. Она никогда не осуждала его, словно догадываясь, почему он поступал именно так, а не иначе.

Конечно, она ничего не знала. Только Мириам известны причины его безрассудных выходок.

Николас с нежностью взглянул на тетушку. Ей уже сорок пять, но она почти не изменилась и не постарела — те же золотистые волосы, лучистые карие глаза. Ее старшая сестра Мириам в молодости была гораздо красивее, но постоянная озлобленность иссушила ее красоту. Теперь Николас с радостью думал, что доброта тети Элли сделала ее неподвластной времени.

С самого детства он втайне надеялся, что именно она была его матерью. Он всегда с легкостью читал по ее лицу, да и она с одного взгляда могла узнать его сокровенные мысли. Николас видел, как она расстроена из-за него и молится, чтобы все уладилось. Без сомнения, она согласилась со всем, что решили за его спиной. Неужели она теперь заодно с бабушкой, неужели против него? Может, она действительно поверила, что он обесчестил Регину Эштон? Конечно, он соблазнил бы ее, если бы она сама того хотела. Однако ничего не произошло, его совесть чиста.

— Они все рассказали вам, тетя Элли?

— Я думаю, да.

— Вам сказали, что это была ошибка?

— Да.

— И что я вернул девушку, не причинив ей никакого вреда?

— Да, я знаю.

— Тогда почему вы здесь? Ребекка нахмурилась:

— Оставь ее в покое, негодный мальчишка. Не ее вина, что ты вляпался в такую историю.

— Мы знаем, чья это вина, — раздался презрительный голос Энтони.

— И что же вы предлагаете? — нетерпеливо спросил Николас, поворачиваясь к нему.

— Тебе известно, что ты должен сделать, Ники, — с мягкой укоризной промолвила Элеонора. — Разумеется, ты не хотел опорочить девушку, но тем не менее погубил ее репутацию. А девушка не заслуживает того, чтобы терпеть насмешки сплетников только потому, что случайно оказалась вовлеченной в твою авантюру. Ты сам это понимаешь, не так ли? — Элли глубоко вздохнула и твердо продолжала:

— Ты обязан исправить свою оплошность и жениться на девушке.

— Больше не могу ждать, Мэг! Это невыносимо! — воскликнула Реджи.

Горничная проигнорировала ее вопль, как и все предыдущие:

— Вы и спать ляжете с шарфом на шее?

— Конечно. Вдруг вместо дяди Тони ко мне зайдет дядя Эдвард, сообщить, чем кончилось дело? Я не хочу, чтобы кто-нибудь это увидел.

Мэг нахмурилась и снова занялась шитьем. Реджи никогда не удавалось скрыть от нее секреты. Мэг пришла в ужас от случившегося и так разозлилась на Монтьета, что на какой-то момент даже встала на сторону Энтони Мэлори, а не Реджи, которая сидела на кровати ломая руки.

Виконт Эден Монтьет заслужил пулю, а не то, чтобы ему в жены отдали такое сокровище. Какая несправедливость! Где это видано, чтобы вора отпускали целым и невредимым да еще в придачу дарили украденный им же кошелек? Как они могут отдать ее дорогую Регину человеку, который навлек на нее позор?

— Мэг, спустись вниз и послушай, о чем они говорят.

— Нет.

— Тогда я сама схожу.

— Ни в коем случае. Вам приказано не выходить из комнаты. Не стоит волноваться, он будет согласен.

— Но в том-то и дело! — Реджи ударила рукой по колену. — Я знаю, что он против! Мэг покачала головой:

— Как вы ни стараетесь меня убедить, я все равно не поверю, что вы желаете получить его в мужья.

— Это правда, Мэг.

— Я вас хорошо знаю. Нужно замять эту историю, и вы притворяетесь, стараясь убедить дядюшек, что это единственный выход из положения.