Слишком поздно для нас - Анастасия Ридд

— Я рад, Лина, ты даже не представляешь насколько, — мужчина взял меня за руку. Но я не ощутила ни бабочек в животе, ни мурашек, бегающих по коже. Сказать по правде, даже от поцелуя я не испытала никакого трепета. Да, было нежно и приятно, но не цепляло так, как это должно быть. Так, как я когда-то чувствовала. — Поехали, прокатимся. Можем погулять.

— Да, поехали, — я отстранилась от Руслана. А мгновение спустя я услышала и увидела, как автомобиль Тимура сорвался с места и умчался в неизвестном направлении.

Он видел. Ну, конечно же, Тимур видел наш поцелуй. Я очень часто думала о том, что произошло и о том, что сказал мне друг Покровского Артём два года назад, когда забирал меня в слезах из своего загородного дома, в котором несколько дней мы жили с Тимуром и были счастливы. По крайней мере, тогда мне так казалось.

— Тём, ты знал, что он играет со мной? Что я всего лишь девочка для развлечений? — спросила я тогда.

— Нет, Лина, я не знал. И сомневаюсь, что это так, — ответил Артем. — Послушай, я Тимура знаю тысячу лет. Алин, он не играл с тобой. И все это он наговорил не просто так. Значит, случилось что-то серьезное. Не принимай на свой счет. Я уверен, что когда-нибудь он расскажет тебе.

Я помню, как спустя некоторое время во мне зародилась надежда, что Тимур просто не мог сказать всей правды, но в тот день я восприняла его слова слишком близко и слишком остро. Мне было больно настолько, что казалось, будто мое сердце достали из груди, вывернули наизнанку и в таком состоянии засунули обратно. Я устала постоянно оправдывать Тимура. Хотя с другой стороны, за эти два года Покровский мог бы найти способ связаться со мной для того, чтобы просто извиниться, если этот разрыв был вынужденной мерой, и у него оставались ко мне хоть какие-то светлые чувства. Но не нашел, не искал, жил в свое удовольствие в браке с Кариной и руководил бизнесом во Франции. Но все равно что-то в моей голове не складывалось, пазлы, как говорится, не совпадали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И сейчас почему-то я снова вспомнила об этом. Возможно, нас просто кто-то хотел разлучить. Неужели Карина? Удивительная догадка буквально взорвала мой мозг. В то время Тимур считал Карину близкой подругой, по крайней мере, он так говорил. Но, вероятнее всего, Карина не относилась к Тимуру так, как он к ней. Карина любила его. Она не играла тогда, ее чувства были настоящие. Зато Тимур был слеп как крот, раз поверил во все это. Хотя тут сложно не поверить, Карина отлично сыграла свою роль.

Во вторник у нас с Тимуром должно состояться интервью. И я решила для себя, что именно там я поговорю с ним об этом. Хотелось знать, почему тогда он так поступил. Ради сына. Я еще не готова сказать Покровскому о Саше, но все разногласия и недоразумения мне хочется разрешить прежде, чем он узнает.

— Лина, о чем задумалась? — спокойный голос Руслана вывел меня из раздумий.

— Да так, ни о чем, — я повернула голову, и наши взгляды на мгновение встретились, после чего мой спутник продолжил следить за дорогой. — Просто наслаждаюсь вечером и огнями ночного города.

— Хочешь что-нибудь? Кофе, фреш? — мужчина взял меня за руку, глядя перед собой.

— Давай по фрешу, — улыбнулась я, вспомнив наше знакомство с Русланом.

Мы познакомились с Русланом как раз два года назад, когда я варилась в этой неразберихе отношений с Тимуром. Я остановилась на обочине дороги, пытаясь прийти в себя, после очередного скандала с Покровским, а Руслан предложил свою помощь. Он подумал, что у меня сломался автомобиль. Так и познакомились. Мужчина пригласил выпить мой любимый апельсиновый фреш, и с тех пор мы дружим.

— Лина, я не могу не спросить, — начал Руслан, передавая мне стакан с соком, — я понимаю, что это личное, но я должен знать.

— Спрашивай, — я отпила из своего стакана, напиток был потрясающим.

— У тебя остались к нему чувства? — не сводя с меня глаз, серьезно спросил мужчина. Руслан был спокоен внешне, но я понимала, что для него важно услышать честный ответ. Я всегда знала, что Рус неравнодушен ко мне, поэтому сейчас совсем не удивилась заданному вопросу. — Алина, мне бы не хотелось, как выразилась Карина, быть запасным аэродромом. Прошу, не обижайся. Ты мне очень нравишься, и уже довольно давно, поэтому ответь честно.

— Я все понимаю, Руслан, я не в обиде, что ты?! — я улыбнулась. — Но, честно говоря, я не знаю, что ответить, я не могу охарактеризовать чувства к нему. Они есть, Рус, я не буду это скрывать. Он подарил мне самое дорогое, что есть в моей жизни. Моего сына. Спроси ты меня два года назад об этом, я не задумываясь, сказала бы, что люблю его сквозь боль и ненависть. А сейчас я даже не знаю. В какой-то степени я благодарна ему, ведь это он сделал меня такой. Я стала сильней, перестала быть размазней и куклой, с которой можно лишь играть. Но между нами уже ничего быть не может. Теперь слишком поздно для нас.

— Хорошо, я рад, что ты честна со мной. Думаю, у нас есть шанс, — мужчина крепче сжал мои пальцы в своей руке. — И я его не упущу, Алина.

— Не упускай, Руслан, — только и ответила я.



Во вторник, как и было оговорено, меня ожидала встреча с Тимуром Покровским. Честно говоря, я немного нервничала. Нас слишком многое связывало, это и могло помешать рабочим моментам. Но я должна была сработать как профессионал, а уже после затронуть то, что намеревалась прояснить раз и навсегда.

У нас был ровно час, за который я должна была успеть все. И, понимая, что это сделать практически невозможно, потому что, вероятней всего, наш разговор затянется, я решила, что после мы с Тимуром прогуляемся. Хотелось бы верить, что все пойдет по плану. Но я не удивлюсь, если нет, поскольку с Покровским все может быть слишком непредсказуемо.

— Алина Титова, здравствуй! — Тимур расплылся в улыбке, протягивая мне потрясающей красоты букет, состоящий из голубых, белых и розовых гортензий. — Это тебе!

— Покровский, тебе не кажется, что ты все-таки что-то напутал, — я сложила руки на груди и даже не пошевелилась, чтоб принять букет. — У нас рабочая встреча, а не свидание.

— Алина, неужели я не могу подарить тебе цветы. Просто из вежливости. Я ведь встречаюсь с журналистом женского пола. Почему бы и нет?! — улыбка несколько померкла, а само лицо приняло сосредоточенный вид.