Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - Владимир Шубин

Дворец, где проходила церемония, окружали три цепи охраны, по одной от каждого движения: снаружи ФНЛА, затем УНИТА и, наконец, МПЛА, а внутри охрану несли уже португальцы.

Создание переходного правительства при сохранении поста Верховного комиссара, назначаемого президентом Португалии, объединенных вооруженных сил, разработка Основного закона (Конституции), проведение всеобщих выборов в девятимесячный срок и провозглашение независимости Анголы 11 ноября 1975 г. были предусмотрены соглашением, подписанным в Португалии в г. Алворе 15 января 1975 г. между МПЛА, ФНЛА, УНИТА и правительством Португалии[160].

Это правительство в Анголе, в которое входили представители всех четырех сторон, с самого начала столкнулось с трудностями, и не только из-за различия в позициях сил, которые многие годы соперничали друг с другом, но и из-за иностранного вмешательства. Еще за девять дней до его создания, 22 января 1975 г., так называемый «Комитет 40» Совета национальной безопасности США одобрил выделение Роберто 300 тыс. долларов, чтобы позволить ему «соревноваться» с другими движениями, входящими в переходное правительство[161]. Вслед за этим в феврале хорошо вооруженные отряды ФНЛА выдвинулись из Заира в Анголу и начали нападать на силы МПЛА на севере страны и в столице[162].

Что же касается Москвы, то, по словам Уварова, возможно, излишне резким, она «к тому времени толком ничего не знала о ситуации в Анголе»[163]. Первый период своего пребывания в Анголе, особенно до приезда туда Нето, Уваров назвал «ужасным»: происходили стычки между вооруженными движениями, по вечерам шла стрельба, рос бандитизм. Португальцы держали ситуацию в руках, но постепенно, по мере их отъезда, она ухудшалась. Где-то во второй половине марта в Луанде начались серьезные боевые действия. В столице были патрули от всех движений, которые довольно схожие были по форме, но носили разные береты и ездили на машинах разных марок. Нередко между ними, особенно поздно ночью, начинались столкновения.

Уваров начал передавать информацию о положении в Анголе телексом в ТАСС, а затем смог установить связь с «Шиету», тогда одним из высших командиров МПЛА, и получил возможность раз в неделю передавать через радиостанцию МПЛА более «доверительную» информацию для советского посольства в Браззавиле, откуда она шла в Москву. Познакомился собеседник и с другим членом Политбюро МПЛА «Луди», а позднее и с Нето, который принимал Уварова на вилле, угощая виски и орешками.

Чтобы подробнее информировать Москву о ситуации, он должен был вылететь в Браззавиль, но хотя в принципе в Анголу летали авиакомпании Конго-Браззавиля, Замбии и Мозамбика, в то время рейсов не было. Единственным способом вылететь из страны было нанять чартерный самолет, что Уваров и сделал примерно за 800 долларов. Где-то в конце февраля он добрался до Браззавиля, но там посол Афанасенко, заслушав его информацию, предложил вызвать его в Москву. Поэтому Уваров «разминулся» с А. И. Дубенко, тогда капитаном первого ранга, а затем контр-адмиралом, который прибыл в Анголу с дипломатическим паспортом советника МИД в марте и пробыл там примерно два месяца[164].

К 4 февраля 1976 г., когда исполнялась 15-я годовщина начала вооруженной борьбы, в Анголу с триумфом вернулся Агостиньо Нето. Его приезд совпал с визитом в страну делегации Советского комитета солидарности во главе с А. С. Дзасоховым. С. Г. Выдрин, входивший в ее состав, вспоминал, что они тоже летели в Луанду через Париж и Лиссабон, но их самолет не смог приземлиться в столичном аэропорту, поскольку «там собралось около 300 000 человек», чтобы встретить Нето[165]. Поэтому португальские пилоты направили самолет на военный аэродром. В багаже у Дзасохова и Выдрина был немалый груз кинофотоаппаратуры – в качестве подарка ангольцам, но он был потерян в Лиссабоне и был доставлен «по удивительному совпадению, в день отъезда из Анголы… каким-то рейсом из Рио-де-Жанейро»[166].

По распоряжению Нето их разместили «в прекрасной гостинице… расположенной на берегу Атлантического океана. Но однажды вечером к ним постучались вооруженные люди. Они спрашивали руководителя советской делегации и хотели «поехать в Москву изучать марксизм-ленинизм». Но Дзасохов сказал им, что делегация прибыла в Анголу «для изучения особенностей сельского хозяйства». «Может, здесь наша сельхозтехника пригодится»[167].

«У нас был контактный телефон, мы сразу позвонили нашему “связному”, и он ночью тихонько эвакуировал нас из нашей фешенебельной гостиницы… Нас разместили в одном из лагерей МПЛА, в течение десяти дней мы неоднократно встречались с Нето, другими влиятельными политиками и общественными деятелями. Никто не поверил, что в гостинице нами интересовались поклонники марксизма, а потому, когда наше пребывание закончилось, Нето распорядился своей службе безопасности сопровождать нас в самолете гражданской авиакомпании до Лиссабона»[168].

Еще одна деталь: одним из выступавших на митинге на стадионе в Луанде с участием свыше 50 тыс. человек был Мозес Мабида, член Национального исполкома Африканского национального конгресса Южной Африки и (хотя и негласно в то время) член ЦК Южноафриканской компартии. Присутствовали на нем и трое кубинцев, в том числе посол в Танзании, а также два китайских журналиста[169].

Если у кого-то в Москве еще и оставались сомнения в лидерстве Нето, то отчет делегации во главе с А. С. Дзасоховым не мог не рассеять их. В беседе с ней Нето, Лопу ду Насименту, будущий премьер-министр независимой Анголы, Ико Каррейра и другие руководители МПЛА анализировали соотношение сил в стране. По их словам, ФНЛА тогда имел около 4 тыс. бойцов на севере Анголы и 2 тыс. в Луанде и был в состоянии перебросить дополнительные силы из Заира с помощью Мобуту и Вашингтона. УНИТА, которому оказывали помощь белые поселенцы, имел около 4 тыс., в основном в южных провинциях и в районе Нова Лижбоа (Уамбо). Нето и его товарищи с гордостью говорили о том, что поддержка МПЛА оказалась даже более сильной, чем они ожидали, и что 10 тыс. человек записались добровольцами в отряды движения[170]. Они высказывали опасение, что Заир может предпринять нападение на Анголу (и эти опасения были оправданными), но высокий моральный дух руководства МПЛА был виден из слов ду Насименту, который сравнил переходное правительство, созданное после Алворского соглашения, с Временным правительством в России в 1917 г.