Сулла - Евгений Смыков

Дело в том, что первым командующим Суллы, как мы увидим, станет Гай Марий. Это могло быть случайностью, а могло и не быть. Сам Марий был женат на Юлии. Не исключено, что именно это обстоятельство и помогло Сулле поступить под начало подающего надежды полководца и возвыситься самому. Но такое возможно лишь при условии, что его первой супругой являлась именно Юлия,[171] родственница жены Мария. Источники не называют покровителей молодого человека при выборах в квесторы;[172] кто знает, может быть, это были Юлии? А может, все было совершенно по-другому.

Какие же события привели Суллу под знамена его будущего врага Мария?

К югу и западу от римской провинции Африка, созданной на территории, прилегавшей к поверженному Карфагену,[173] лежала обширная область Нумидия. Во время Второй Пунической войны нумидийский вождь Масинисса (Масанасса) сначала вместе с карфагенянами воевал против римлян, а потом со вторыми против первых и, благодаря римской поддержке, стал царем своей страны. Полибий пишет, что он был «достойнейшим и счастливейшим» из царей своего времени, «царствовал шестьдесят лет с лишним, обладая прекраснейшим здоровьем, и дожил до глубочайшей старости: ему было тогда девяносто лет от роду». Масинисса «всю жизнь не знал каких-либо козней против своей власти, никаких домашних раздоров» (Полибий. XXXVII. 10. 1–6).

Возможно, эта характеристика и приукрашивает действительность, но крепость здоровья и прочность власти царя оспаривать не приходится. Он умер в 148 году, когда уже началась последняя война римлян против старинного врага нумидийцев — Карфагена, Третья Пуническая, в развязывании которой Масинисса сыграл немалую роль. Его царство унаследовали сыновья Миципса, Мастанабал и Гулусса. Двое последних умерли от болезней (или от яда?) уже в 139 году,[174] и старший стал единоличным правителем, поскольку самому младшему из братьев, Стембану, было на момент смерти отца четыре года — еще одно доказательство телесной крепости Масиниссы (Полибий. XXXVII. 10. 5). Саллюстий преувеличивает, когда говорит, что смерть последнего стала концом его державы (Югуртинская война. 5.5). Миципса получил эллинское образование и много сделал для культурного развития страны. Ко времени его правления относятся древнейшие надписи на территории Нумидии, сделанные на пунийском языке. Продвинулась вперед урбанизация, особенно в столице Цирте (нынешняя Константина в Алжире). Правда, при этом царе на страну обрушилось нашествие саранчи, приведшее к немалым жертвам из-за начавшегося голода.[175] Миципса оставался верным вассалом Рима, отправляя ему помощь во время войн с испанскими племенами.[176] О войнах же в самой Африке, равно как и о раздорах в его правление, сведений нет; власть оставалась стабильной, да и умер владыка Нумидии в своей постели.

Правда, чем дальше, тем острее вставал вопрос о наследовании: у царя было трое сыновей — Гиемпсал, Адгербал и Миципса, люди, повидимому, более чем средних способностей. Наряду с ними он воспитывал своего племянника Югурту, сына Мастанабала от наложницы, то есть бастарда. В 134–133 годах Югурта принял участие в Нумантинской войне на стороне римлян во главе отряда нумидийских всадников и снискал славу своей доблестью. У него сложились добрые отношения с командующим Сципионом Эмилианом — патроном Нумидии и самым влиятельным римским политиком того времени (Саллюстий. Югуртинская война. 5–9; Annum. Иберика. 89. 387).

Все это увеличило влияние Югурты у себя на родине, и за три года до смерти Миципса усыновил его, как кого-то четырехлетнего Стембана. Когда же в 118 году царь скончался, его племянник и оставшиеся к тому времени сыновья, Адгербал и Гиемпсал, поделили царство. В воздухе пахло грозой — ведь кого-то Миципса унаследовал владения двух рано умерших братьев, и теперь ситуация повторялась;[177] не захочет ли кто-либо из братьев опробовать тот же вариант, для верности применив оружие?

Грозные события не заставили себя ждать слишком долго. Уже в 116 году Югурта напал на владения Гиемпсала и захватил их, а его самого убил во время переговоров, готовясь совершить нападение и на Адгербала. Тот, очевидно, не надеясь на собственные силы, обратился с жалобой в Рим. В итоге сенат отправил в Африку комиссию из десяти человек во главе с недругом Югурты, палачом Фрегелл и гракханцев Луцием Опимием.[178] Комиссия произвела новый раздел Нумидии. В результате сын Миципсы получил часть страны, имевшую выход к морю и граничившую с римской провинцией, а Югурте достались внутренние земли (Саллюстий. Югуртинская война. 916; Ливии. Периоха 62; Орозий. V. 15. 3).

Югурту такой раздел не устроил, тем более что он явно стремился к единоличной власти над страной. Поэтому вскоре властитель Западной Нумидии напал на владения кузена. Войска Адгербала потерпели поражение, а ему самому пришлось запереться в столице Цирте. Не надеясь на поддержку подданных, он обратился в Рим с жалобой на двоюродного брата, и сенат отправил в Нумидию послов для ознакомления с ситуацией. Однако Югурта и не подумал прекратить боевые действия, и послы убыли ни с чем. После нового отчаянного призыва Адгербала с мольбой о помощи в Африку приехали римские представители во главе с самим принцепсом сената Марком Эмилием Скавром. Они потребовали остановить войну. Однако и на сей раз Югурта проигнорировал требования римлян. Вскоре он взял Цирту и расправился с Адгербалом, а заодно и с италийцами, принимавшими участие в обороне города. Нумидия была теперь в его власти. Но завоеванное предстояло удержать в борьбе с многократно превосходящим врагом — в 111 году сенат объявил ему войну. Югурта отправил послов в Рим, чтобы уладить неприятности, но в ответ получил требование deditio — полной и безоговорочной капитуляции (Саллюстий. Югуртинская война. 20–27; Диодор. XXXIV. 31; XXXVIII. 14; Ливии. Периоха 64; Орозий. V. 15. 1 и 3).