Берендей - Ольга Денисова

Берендей и сам давно это понял. Как только догадался, что это бер.

Он вернулся к Юльке.

- Не ходи туда и не смотри, даже если тебе очень любопытно, - он ласково взял ее за руку, и она кивнула.

- Садись, - Берендей очистил толстый пень от снега. - Нет, садись сюда лицом. И отдыхай. Я минут сорок могу провозиться.

- А что ты будешь делать? - с испугом спросила Юлька.

- Волокушу.

- Зачем? - удивилась она, но поняла до того, как он ответил. И побелела.

- Ничего не бойся, - он погладил ее по щеке.

- Тебе помочь? - спросила она.

- Не надо. Отдыхай. Я бы понес тебя домой, но, боюсь, не смогу. Так что набирайся сил.

Чем больше старый берендей Макар Степанович узнавал людей, тем сильней любил животных. Люди, которых он встречал, по большей части были браконьерами. Они приходили, чтобы убивать. И иногда Макару Степановичу казалось, что весь мир людей состоит из браконьеров, которые не знают других удовольствий, кроме этой кровавой забавы. Ведь не ради куска хлеба приезжали они в лес, не за теплой одеждой, а только ради своего тщеславия и желания доказать что-то друг другу.

Всю жизнь он работал лесником в карельских лесах. Менялась власть, переползала туда-сюда граница. При царе была Россия, стала Финляндия, потом снова Россия, только теперь уже советская. Потом она опять перестала быть советской, а Макар Степанович так и жил на своем тихом кордоне. И лишь двадцать лет назад должность его стала называться «государственный инспектор», потому что лес, в котором он жил, получил статус заповедника. Макару Степановичу выдали оружие, которого он до этого ни разу в жизни не держал в руках.

- Да зачем оно мне? У меня только зверье, а зверь меня не тронет, - объяснял он начальству.

- Бери, Макар, - похлопал его по плечу директор заповедника. Он уважал Макара Степановича и наверняка догадывался, сколько ему лет. - Не от зверя, от лихих людей пригодится.

Теперь его задача состояла в том, чтобы на территорию его обхода вообще не ступала нога человека, и Макар Степанович был весьма этому рад.

Заповедник находился в пограничной зоне, посторонним и так было трудновато в него попасть, но время от времени в лесу все равно появлялись браконьеры: в первую очередь, сами пограничники и их высокое начальство. Но Макар Степанович оставался принципиальным и бескомпромиссным. Деньги ему не очень-то и требовались, угроз он не боялся. И его обход в конце концов оставили в покое.

Приближалась старость. Берендеи до последнего дня сохраняют силу и здоровье, а их Макару Степановичу было не занимать. Но за всю жизнь он так и не собрался завести сына, все время откладывая это на потом. Не чувствовал он себя готовым к воспитанию мальчика: его пугала ответственность. Он только мечтал о том, как у него будет сын, и как он станет его растить, чему научит и какой опыт передаст. Но тогда придется перебираться поближе к людям, иначе маленький берендей вырастет зверенышем. Мальчик должен учиться в школе, общаться со сверстниками. Читать книги и смотреть телевизор, которого никогда у Макара Степановича не было.

Шли годы, ему стукнуло сто двадцать лет, а он так и не мог решиться. Сколько еще ему осталось? Успеет ли он вырастить ребенка? Или оставит его малолетним сиротой, не успев передать того, что должен?

Макар Степанович понимал, что тянуть больше нельзя. Наследник для берендея - это не только отрада в старости: это ответственность перед родом. И однажды в начале лета, когда у медведиц начался гон, он обернулся и отправился искать подругу.

У него был выбор. Едва лес получил статус заповедника, число хищников в нем резко возросло, и медведей в том числе. Оказавшись на верхушке пищевой пирамиды, они жировали и плодились. Медведь - хозяин леса; кроме охотника, ничто не может ему угрожать, разве что другой медведь. Если лето было голодным, их подкармливали, так что на зиму все они исправно залегали в берлогу. Медведицы рожали по два, по три медвежонка, и пока места всем хватало.

Макар Степанович выбрал молодую и крупную самку. За нее дрались два здоровых бера, но Макар Степанович прогнал их - они берендею не соперники.

Почти месяц они любили друг друга, с нежностью и вниманием, на которое способны только звери. И лишь в начале сентября Макар Степанович убедился, что его подруга понесла.

Он почти все время оставался бером, ходил за ней по пятам, оберегая от возможной опасности, так что она стала на него огрызаться и прогонять. Тогда он начал присматривать за ней издали, чтобы не тревожить. Он сам выбрал место для берлоги, но медведице это место не понравилось: ей было видней, где лучше родить медвежонка, и Макар Степанович оставил ее в покое.

Когда она залегла в спячку, он продолжал кружить вокруг нее, то бером, то человеком с ружьем. Но все вокруг оставалось спокойным: ни один зверь не смел перейти дорогу берендею. А то, что в чреве медведица носит берендея, животные чувствовали издали.

Медвежонок родился в конце февраля. Маленький, с редким пушком, беспомощный и слепой. Медведица не желала допускать отца к своему отпрыску, но на этот раз Макар Степанович настоял на своем. Ведь она была зверем, а он берендеем.

Никогда еще он не знал такой нежности и такой любви. Его сердце млело и обливалось теплой волной, когда он брал сына на руки. И жалел, что не решился родить его раньше. Все его страхи перед переездом померкли, неуверенность пропала - ради мальчика он готов был на все.

Малыш оборачивался каждую минуту. Едва насытившись, превращался в озорного человечка, гукающего, хватающего ручонками пальцы отца и шкуру матери. А рассердившись на холод или проголодавшись, тут же становился медвежонком, прятался в материнскую шерсть и искал сосок.

Макар Степанович назвал его Степаном, в честь своего отца.

Медвежонок рос быстро и вскоре обогнал человечка. И в размерах, и в ловкости, и в силе. Первые три года берендей живет с матерью, в отличие от обычных медвежат, которые редко остаются с медведицей больше двух зим. За эти три года мать учит его быть медведем. А потом отец забирает маленького берендея, чтобы сделать человеком.

В конце апреля медведица вывела малыша из берлоги. Ему не понравилось оборачиваться на холодной земле, он еще не умел сидеть, поэтому быстро привык к тому, что пока будет только медвежонком. Макар снова ходил за ними по пятам: медвежонок уязвим. Конечно, мать защитит его, но может случиться всякое.

Лето выдалось теплое и сытое. Медвежонок рос и креп, человечек пока не очень. Впрочем, по медвежьим меркам берендеи растут медленно: обычный бер становится взрослым годам к двенадцати, а берендей - только к тридцати-тридцати пяти.

Степушка быстро понял, что оборачиваться хорошо на руках у отца, узнавал его, улыбался и гулил. Макар Степанович разговаривал с ним как со взрослым и верил, что сынок его понимает. Он не торопил время - за долгую жизнь привык не спешить, но, глядя на ребенка, все время пытался представить, как он будет расти. Как сделает первые шаги, как скажет первое слово, как пойдет в школу, в форме и с портфелем. Макар Степанович не знал, что форму давно отменили, а вместо портфелей носят сумки или рюкзаки.