Мифологемы. Воплощения невидимого мира - Джеймс Холлис

Так как мы проживаем свою жизнь через проекции, то не слишком отличаемся от человека, вошедшего в заброшеный дом с привидениями, который пытается освободиться от паутины, не позволяющей ему ясно видеть, что происходит. Даже при осознании нами некоего этиологического влияния, воздействие архетипических сил все равно остается огромным. Поэт Райнер Мария Рильке сказал, что, несмотря на многие увлечения, браки и любовные связи, он так и не смог полюбить женщину, потому что не мог любить свою мать. Как грустно чувствовать себя отлученным от столь гигантской части жизни, в особенности если человек отчасти осознает причину крушения своих надежд. Пребывание в тупике такой обобщенной проекции, в классическом смысле этого понятия, трагично, ибо оно привязывает человека к колесу повторений, не давая ему ни передышки, ни возможности восстановления.

СВЯЗЬ СЫНА С МАТЕРЬЮ

Мальчик, который уверен в том, что его обожает мать, будет чувствовать себя непревзойденным, по крайней мере, пока жизнь не внесет поправку в этот взгляд. Он будет чувствовать себя очень довольным собой и фактически может совершить много дел во внешнем мире. От матери он может научиться хорошо справляться со своей эмоциональной сферой и достичь высокой чувствительности в нюансах межличностных отношений. Он может обладать утонченным эстетическим чувством, более развитой способностью к самовыражению.

Однако часто у мальчика возникает чувство, что он является представителем матери во внешнем мире. Он полон ответственности за то, чтобы сделать жизнь матери для нее значимой, чтобы она могла гордиться собой. Отдавая справедливость многим матерям, исторически сложившиеся социальные ограничения по отношению к женщинам, препятствовавшие им раскрыться в жизни, еще больше обязывают их смотреть на себя через призму успехов своего мужа или сына. Зачастую тот же самый сын вынужден нести на себе другое незаслуженное бремя. Если мать не удовлетворена своими отношениями с мужем, сын становится козлом отпущения, мишенью для поношения всего, связанного с маскулинностью, или источником ее надежд, страхов и амбиций.

Один пациент на первой же сессии так высказался о стоящей перед ним психологической задаче: «Я хочу научиться быть обычным человеком». Этот мужчина шестьдесят лет нес на себе бремя материнских амбиций. Он должен был поднять ее до уровня более высокого социального круга, чем удалось его отцу. Он показал мне письма, которые он, будучи подростком, писал ей из молодежного лагеря. Каждое из них представляло собой перечень его достижений наряду с программой достижения еще большего успеха. Естественно, он женился на женщине, у которой в отношении него тоже были ожидания, желания через него удовлетворять свои запросы и потребности. Хотя он достиг заметных успехов, вместе с тем он испытывал тяжесть возложенного на него бремени; может быть, он даже сделал свою карьеру не по собственному выбору, а под давлением созданного матерью образа необыкновенного сына. Мы смогли увидеть, что научиться быть «обычным человеком» для него вовсе не было обычным делом. Чтобы научиться доверять своему собственному внутреннему голосу, своей инстинктивной сфере, нужно было в том числе исцелиться от демонической власти, а фактически от господствующей мифологии в его жизни – быть необыкновенным мальчиком для своей матери.

Пока его психика бессознательно служила удовлетворению материнских амбиций, он оставался узником. Признать, что его жизнь во многом была продолжением амбиций матери, было непросто, и первоначально это вызывало у него сильный гнев, но со временем он осознал, что в хоре внутренних голосов необходимо разобрать каждую партию, чтобы во время общего пения услышать собственный голос. Эту работу нужно обязательно проделать многим из нас, чтобы открыть для себя возможность своего выбора.

Силу воздействия материнского комплекса на архетипичес-кую основу сына переоценить невозможно. Кратко обобщая, надо сказать, что мы должны выявлять, по крайней мере, следующие паттерны[97]. Если мать обладает слишком большим влиянием на развитие мальчика, у него появляется склонность к рефлекторному переносу этой власти на своего партнера, что приводит к более явному выражению так называемого комплекса девственницы-блудницы. У него возникают серьезные проблемы в отделении своей сексуальности от материнского доминирования, которые он бессознательно переносит на своего партнера, а потому происходит расщепление этого комплекса, и мужчина может поделиться с партнером лишь той его частью, которая находится в Теневой стороне его личности. Сексуальная жизнь с партнером для него равноценна посягательству на мать, поэтому он чувствует себя обязанным смотреть в прямо противоположную сторону – «налево». Или же он может бессознательно разрешить свою дилемму, став пастором, философом или художником, который, направляя свой эрос «вверх», образно говоря – в воздух, тем самым спасается от материнского вмешательства и материнской критики. Этот синдром Юнг назвал синдромом puer aeternus (вечного юноши), который психологически проявляется в том, что мужчина по своему внутреннему развитию остается юношей, по-прежнему пытаясь угодить своей матери.

Разновидностью этого типа мужчин является Дон Жуан, который всегда пребывает в поиске совершенной женщины. Он идеализирует каждую свою новую пассию, но скоро находит в ней изъяны, затем обесценивает ее и снова отправляется на поиски. Его характер предопределен судьбой, и не только из-за сильной связи с материнским материалом, но и в силу того, что в конечном счете его поиск не приносит ему ничего кроме пустоты. По существу, однажды он уже встретил ту самую единственную полноценную женщину, и этой женщиной была его мать.

Несомненно, что по большей части такие мужчины, будучи бессознательными, в силу вмешательства архетипа или избегают женщин, или стремятся ими управлять, или их охватывает навязчивое желание доставить им удовольствие, каким оно видится через аберрации линз материнского комплекса. Мужчины не могут видеть женщину такой, какая она есть; они видят ее только через мифологические линзы своей собственной личной истории. Говоря на психологическом языке, женщина-партнер является для них великаншей, так как благодаря переносу она получила энергию и обрела нуминозность, которые воспроизводят изначальные отношения матери и сына. Нечего удивляться тому, что многие отношения сходят с рельс и катятся под откос вследствие тех нарушений, которые они в себе воплощают.

Как грустно, что так много мужчин остаются узниками своей застывшей истории, управляемые мифологическим сценарием, который без всяких сознательных усилий может только воспроизводиться заново. Независимо от того, насколько они ненавидят, боятся или идеализируют женщин, они все еще живут ради матери, осознавая это или нет. Независимо от того, какую вершину они покорили, они сделали это во имя нее. Темная, бессознательная мать всегда находится рядом, и ее мягкая и бесшумная поступь лежит в основе их отчаянной, управляемой жизни[98].