Человек с одним из многих лиц - Куив Макдоннелл

— Он похож на Эндрю Ллойда Уэббера?

— Да нет же! Я про другое… Как в мюзикле знаменитом… только если скажешь «Кошки», я скину тебя с крыши.

— «Призрак оперы?»

— Да! — Стюарт облегченно развел руками. — Спасибо. Крюгер похож на того парня, помнишь? У которого обезображено пол-лица…

— А что с ним случилось?

Стюарт задумался над вопросом.

— Знаешь, я не помню. Кажется, он такой с детства — несчастный случай или вроде того…

— Вот тебе и богатые, — заметил Уилсон. — Они до завтрака могут придумать больше способов подгадить своим детям, чем другие за всю жизнь.

— Твоего отца это тоже касается?

В этот раз Уилсон проигнорировал вопрос.

— Значит, невинную невесту того парня похитили?

— Ага, — ответил Стюарт, — прямо из огромного загородного поместья где-то на юге, пока ее муженек с друзьями охотились, истребляя половину местной фауны.

— И что дальше?

— Весь ад вырвался наружу, вот что. Похитители потребовали три миллиона в необработанных алмазах.

Уилсон присвистнул.

— Условия выполнили. Крюгер мог это устроить — хотя и не мгновенно. Договорились об обмене и…

— И что?

— И ничего. Похитители не явились на встречу, и больше никаких сообщений от них не поступило. Все принялись обвинять друг друга. Говорят, даже Большая Лиззи лично позвонила, чтобы выразить недовольство.

— Ни хера себе.

— О, ты даже не представляешь масштабов. Представь, какая исчезла женщина — почти королевская особа — и прямо во время заключения Англо-Ирландского соглашения, когда все пытались играть по правилам. Эта херня — национальный позор. Полицейским тут же отменили отпуска и завалили работой по самую жопу, поскольку началась крупнейшая охота на людей в истории страны — операция «Рапунцель».

— Кого-нибудь поймали?

— Конечно. Тысячи человек. Из лесов немедленно повылазила куча шизиков. А когда объявили награду в полмиллиона, люди стали забирать своих детей из школ, чтобы поиграть в игру «Найди принцессу».

— Могу себе представить.

— Через неделю кто-то наконец заметил, что Герри Фэллон — подающий надежды новичок в преступном мире Дублина — выглядит немного одиноким, поскольку его брат Фиахра и лучший друг Джеки «Ящер» Макнейр исчезли.

— И до сих пор не найдены?

— Ага. По словам Герри, пацаны уехали в отпуск — путешествовать по Европе.

— Как удачно, что их невозможно отследить.

— Вот именно. Правда, не осталось никаких записей о том, что они покидали страну. До того момента они не особо отсвечивали, хотя были вполне серьезны. Макнейр — это преимущественно мускулы. Мозгом команды, как все знали, был Герри. Его младший брат Фиахра отличался детским смазливым личиком и пользовался большим успехом у дам. Эти трое были настолько близки, насколько это вообще возможно. Мать воспитывала братьев Макнейров одна, их отец исчез. Ходила даже легенда, будто двенадцатилетний Герри забил папочку железной кочергой за то, что тот поколачивал их мать.

— Да ладно! — воскликнул Уилсон. — Серьезно?

— Ну кто знает? Может, папа просто запрыгнул на паром. Не он первый, не он последний, — ответил Стюарт. — Так или иначе, проходили дни, но ничего конкретного не обнаруживалось. Парни будто в воду канули, как и бедняжка Сара-Джейн Крэнстон-Крюгер. Выяснилось, что Фиахра некоторое время жил в Шотландии, но все поиски там ни к чему не привели. В отсутствие реальных новостей стали циркулировать разнообразные слухи: например, что ее вовсе не похищали, или что во время обмена произошло что-то странное и алмазы теперь находятся у каких-то плутоватых южноафриканцев, или…

…у плутоватых полицейских — ходил и такой слушок, о котором Стюарту не хотелось вспоминать, даже стоя на сраной крыше. В то время в этом здании сгорели многие успешные карьеры.

— Потом стали говорить другое: что якобы кто-то видел, как мисс Крэнстон садилась в лодку у берегов Керри[31] в компании юного франта Фиахры Фэллона и была вовсе не похожа на пленницу.

— Только не это!

— Да-да. Типа «свежий бутон юной любви» и всякое такое.

— Неужели люди на это ведутся?

— Ну, эти слухи проверили, как и все прочие. Со всех сторон оказывалось давление, как ты понимаешь. А шесть месяцев спустя вышла печально знаменитая книга «Заложница любви»…

— Ужасное название.

— И не говори! Но публике понравилось. Книги расхватывали, как горячие пирожки. Еще бы — история о несчастной принцессе, проданной в супружеское рабство и спасенной прекрасным нищим, который сначала украл ее саму, а потом и ее сердце…

— Современная волшебная сказка.

— Точно, — кивнул Стюарт. — Раз в несколько лет начинают ходить разговоры о скорой голливудской экранизации. Колин Фаррелл, кажется, проявлял интерес…

— О господи!

— Крюгер, конечно, подал в суд, после чего тиражи книги выросли на порядок. Он сделался посмешищем и с тех пор не появляется на публике. Мы, пилеры[32], описаны в книге полными недоумками. В ней Герри Фэллон рискует всем, чтобы вывезти из страны, обводя вокруг пальца всю ирландскую полицию, своего дорогого младшего братика и его заложницу, в которую тот безнадежно влюблен.

— Я сейчас разрыдаюсь.

— Этот Герри Фэллон, заметь, хладнокровнейшая изворотливая сволочь. Он — единственный, кого ни разу не удалось поймать за руку. Он сумел даже обхитрить Бюро преступных активов. Нет, не так, блядь, — он поимел их в особо циничной форме! Им пришлось извиняться, когда его имя попало в газеты. Вот это был номер! Теперь все думают, что Герри свободен и чист перед законом. А для нас, простых скромных копов, он стал абсолютно неприкасаем.

Стюарт запрокинул голову и посмотрел в темнеющее зимнее небо.

— Ну и вот, оцени юмор: в книге Макнейр умирает после того, как предал Фиахру, решив послать его на фиг и не делиться миллионом фунтов. Но примерно два часа назад мы узнали, что это чушь собачья. Он не нырял с траулера в Северной Атлантике. Последние три недели чертов Ящер Макнейр находился прямо здесь — в хосписе Святой Килды! Тот самый парень, который знал, что случилось с Сарой-Джейн Крэнстон. Не говоря о том, что он единственный человек на свете, который вполне мог помочь посадить Герри Фэллона за решетку.

— Блин!

Взглянув вниз, Стюарт увидел подъезжающий к воротам большой «Мерседес» с мотоциклетным эскортом.

— И теперь все, что у нас осталось, — только тот бедолага, который его убил.