God of War. Бог войны. Официальная новеллизация  - Дж. М. Барлог

Кратос махнул рукой. Атрей поднял лук и опустился на колено. Отец присел рядом с ним, как и прежде, положив руку сыну на плечо, чтобы помочь целиться.

Но Атрей дернул плечом, сбрасывая руку отца. Почему отец относится к нему, как к маленькому ребенку? Мать никогда так не делала. Отец должен понять, что он может охотиться самостоятельно.

– Все в порядке, – рискнул он шепнуть.

Кратос подался назад, оставляя Атрею больше места, но остался в шаге от сына, на случай если что-то пойдет не так. Он опасался, что если сын снова промахнется, то зверь набросится на него, так что приготовился отбить атаку.

Атрей вдохнул, наводя кончик стрелы на мягкий живот зверя. Когда он сосредоточился, все звуки леса для него замолкли. Он слышал только, как воздух входит в его легкие и выходит из них.

– Локоть вверх. Не напрягайся. Точность важнее скорости, – шептал он себе.

Время замедлило ход и едва-едва ползло. Кабан мог в любой момент поднять голову, увидеть его и броситься наутек. Мальчик задержал дыхание.

И выстрелил.

Кабан встал на дыбы, пронзительно заверещав. Стрела проткнула ему живот. Но несмотря на болезненную рану, зверь, тяжело топая по грязи, нашел в себе силы убежать в укрытие густой плакучей ивы справа.

– Я попал, отец!

– Не упусти его теперь! – сказал Кратос с одобрением в голосе.

Не говоря больше ни слова, Атрей бросился к зарослям. Перепрыгнув через ствол упавшего дерева, он пролетел слишком низко и зацепился за торчащую ветку. Висящий у него на поясе охотничий нож выпал из ножен.

Кратос бежал в нескольких шагах позади и перепрыгнул ствол сразу же после Атрея в том же самом месте. Опустившись на ноги, он заметил под ними нож своего сына. Нет большей ошибки для молодого охотника, чем потерять то, что может спасти ему жизнь. Покачав головой, Кратос подобрал нож и заткнул его себе за пояс. Возможно, стоит преподать Атрею урок.

Кратос поднял голову и посмотрел вперед. Прошло несколько мгновений, но Атрей уже исчез из виду. Паника навалилась, словно снежная лавина. А он отвлекся всего-то на пару секунд!

– Атрей!

– Атрей! Ты где? – кричал Кратос, подавляя гнев в голосе.

С каждым мгновением гнев перерастал в страх. Сердце билось от редких для него чувств. Мужчина бросился напролом сквозь плотные заросли серой ольхи. Перепутанные между собой узловатые ветви цеплялись за него, замедляя путь. Он отчаянно высматривал малейшее шевеление, прислушивался к малейшему шороху, который мог бы указать на его сына.

Почему мальчик не отвечает на его крики?

– Он выдыхается!

«Атрей!» Но голос донесся издалека. И как будто отразился от чего-то эхом… Кратос остановился и повернулся, надеясь определить источник звука.

– Где ты? – крикнул Кратос.

Он пошел в направлении, откуда доносился голос, но лес превратился в лабиринт с множеством петляющих тропок. Бесцельно проблуждав некоторое время, Кратос заставил себя остановиться. Нужно выбрать верное направление. Так он только заблудится и потеряется сам. Беспокойство не приблизит его к Атрею ни на шаг.

– Мальчик!

Он больше не мог сдерживать свои эмоции. Выхватив топор, Кратос приготовился напасть на любое существо, что встанет между ним и сыном.

– Я нашел его! – снова донесся до него голос Атрея, почему-то не с той стороны, с которой слышался до этого, а с противоположной. Кратос отчаянно развернулся, да так, что у него закружилась голова.

– Быстрее, отец!

В голове Кратоса сталкивались тысячи разных мыслей. Тело обдало холодом, когда перед ним из густой растительности вырос похожий на скелет драугр.

– Подожди, мальчик!

Потребовалось несколько взмахов топора, чтобы отсечь руки этой твари, а потом и отрубить ей голову.

– Отец, пожалуйста, быстрее!

На этот раз голос казался более далеким. Неужели Атрей убежал куда-то дальше?

– Стой на месте! – воскликнул Кратос, вертясь на месте и повторяя эти слова, чтобы они разнеслись повсюду.

– Ты где? – отозвался сын так, как будто ничего особенного не случилось.

Прежде чем двинуться дальше, Кратосу потребовалось отдышаться и успокоиться.

– Что ты наделал? – раздался сердитый женский голос.

– Извини! – крикнул Атрей таким испуганным голосом, что по спине Кратоса пробежал холодок.

Неужели Атрей попал в беду?

– Атрей! – крикнул Кратос. – Где ты?

Наступила тишина. Внутренности Кратоса сковала паника. Проложив себе путь между колючими ростками чертополоха, Кратос наконец-то различил впереди одежду сына. Паника отпустила. Атрей стоял на коленях перед упавшим кабаном посреди освещенной солнцем поляны.

– Что ты наделал! – повторил женский голос.

Мальчик был не один. Рядом с ним над раненым животным склонилась фигура в плаще, с перекинутым через плечо мечом в ножнах.

Тяжело дыша и раздувая ноздри, Кратос приблизился. Свой топор он держал наготове.

– Мы не знали, что он принадлежит кому-то, – виновато сказал Атрей.

– Он не принадлежит кому-то. Он мой друг, – сказала таинственная незнакомка.

– Мальчик выполнял мой приказ, – сказал Кратос, останавливаясь в нескольких шагах от них.

Женщина в плаще обернулась, удивленно посмотрев на Кратоса, а затем продолжила водить окровавленными руками над упавшим животным.

– Тогда помоги мне, – проворчала она, вытягивая руку, чтобы ухватиться за Кратоса и заставить того сесть рядом с собой.

– Подержи здесь, – она приставила к ране кабана его огромную ладонь. – Хильдисвини, я же предупреждала тебя не заходить так далеко. Но я на тебя не сержусь.

Было понятно, что теперь она обращается к кабану. Атрей глядел в глаза животного, похожие на человеческие, и видел там предчувствие неминуемой смерти. У него было такое ощущение, что он смотрит не на лесного зверя, а на человека. Как вообще такое возможно?

Пока Кратос зажимал кровоточащую рану, Атрей склонился ближе, надеясь помочь, а женщина расхаживала кругами, подворачивая рукава и что-то бормоча себе под нос. Кратос поднял голову и впервые как следует рассмотрел ее. Она выглядела не старше его жены, с глазами цвета морской волны. Тонкие губы, резкие скулы. И тонкий шрам на щеке. Внимание привлекал сверкающий синий кристалл, висящий на шее незнакомки. Кратос не ожидал встретить в здешних лесах никакой женщины, не говоря уже о привлекательной обладательнице драгоценного камня.

Но Атрея поразила не столько ее внешняя красота, сколько умение держаться с достоинством и уверенная сосредоточенность, а также способность к состраданию. Этим она напоминала его мать.